Александр Белаш - Эскорт

• Название: Эскорт
• Автор: Александр Белаш
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05743-9

«Говорят, когда корабль проклят, на нем всегда появляется кто-то лишний» — это эпиграф к повести, но по-моему это лучшая аннотация к таким произведениям как «Эскорт» Александра и Людмилы Белаш.

---

Сато откланялся и плывущей походкой туанца покинул воняющий дезинфекцией конференц-зал.

У себя в кабинете он не был столь сдержан и вежлив. Со своими парнями можно быть откровенным.

— Сборище кретинов, — швырнул он ожерелье самоцветов на стол. — У тех, кто хоть сколько-нибудь соображает, при слове «Арконда» уши должны вставать дыбом, а эти раззявы ждут, когда им привезут иммуноглобулин. Кто им обещал, что он подействует?!

— Медики определили, что штамм вируса известный, — заметил Дорифор, первый помощник комиссара, хмурый брюнет с азиатскими чертами лица. — По их классификации обозначается как ALM 96/134-02. Не мутант.

— И давно штамм научился проникать сквозь фильтры? — осек Сато. — Оставить эту версию. Забыть! Дайте мне что-нибудь, я изуродую. Хоть карандаш!

И карандаш поплатился за тупость начальника станции.

— Сейчас я раскодирую сейф и достану свой допуск, — пообещал неизвестно кому Сато. — Видит бог, я зря так долго медлил. Пора! А вы готовьтесь составлять отчет о том, как я превысил свои особые полномочия.

Его приближенные псевдотуанцы одобрительно закивали. Лидер принял решение — интересно какое?

— Инструкции здесь, — Сато хлопнул ладонью по копии завещания Мерфанда. — Если гуру говорит: «Делай!», следует делать без раздумий. Задача — навсегда удалить багаж со станции. И чтобы нас потом не обвинили в перерасходе средств.

— Дешевое судно, — предложил Дорифор. — Очень дешевое. Судно, которое дороже демонтировать, чем ликвидировать.

— Но с хорошим автопилотом, — прибавил второй помощник, Диадумен, сухопарый, прогонистый малый, мастер сетевой и компьютерной разведки.

— Отпадает, — встряхнул белой гривой Сато. — Я не хочу полагаться на приборы с их неисправностями.

— Дистанционное ведение, — не отступал Диадумен.

— Нет! Управление со станции, где бушует мор, ненадежно.

— Но экипаж рядом с багажом заболеет верней, чем здесь.

— Значит, он не должен заболеть. Пусть корабль поведут те, кто невосприимчив к инфекции. То есть не люди. Не земляне. Подышите таких — чужих, но с навыками косменов. Ищите быстро! У нас есть паспортная база данных на всех находящихся на станции. Найдите сегодня же! Здесь тысячи транзитников — обязательно кто-то отыщется!

— Мы можем предложить им хорошую плату. Фонд службы безопасности предусматривает подобные расходы…

— Обещайте что угодно. Аванс — сейчас, основная часть — по возвращении. И вот что еще — характер груза не указывать. Просто пилотирование рухляди на помойку. К «Скайленду» пристыковано пять-шесть таких развалин; владельцы будут вне себя от радости, если правительство возьмет на себя заботу по избавлению их от хлама.

Успокоившись и поиграв пальцами, Сато тихо добавил:

— Я хочу гарантий. Я обожаю гарантии. Я должен быть абсолютно уверен, что этот ящик с битым камнем не вернется ни при каких обстоятельствах. Позаботьтесь об этом, мальчики.

БЛОК 2

Инфекция, охватившая «Скайленд-4», носила певучее имя «фэл». Эта аббревиатура, давно оторвавшись от латинского названия эриданской лимфатической лихорадки, была легко воспринята сообществом одиннадцати вышедших в космос разумных видов и вплелась в то тарабарское наречие, на котором эти одиннадцать общались без посредства лингвоука, компьютера-переводчика.

Четырем видам разумных острозаразный фэл грозил смертью в 20—35 процентах случаев; при этом бинджи, ньягонцы и яунге были точно уверены, что фэл внесли в мир эйджи, то есть земляне, — они осваивали Эридан и вытащили вирус с планеты

Словечко прижилось еще и потому, что мир одиннадцати стремился сокращать и упрощать слова до одного слога. В этом стремлении, как и во многом другом, лидировали имперские туанцы, создавшие параллельно своему музыкально красивому языку второй, так называемый моторный, где слова напоминали икоту — «от», «шлок», «клик». Фэл вписался в семью жаргонных слов-обрубков как равный.

Вот только слушали и произносили его короткое имя со страхом. Когда станционная радиосеть сообщала: «На объекте фэл», настроение у всех падало до ноля, а связь станции с остальным миром раскалялась в дым. Отложенные (порой — навсегда) встречи, упущенная из-за опоздания выгода, бешеные переговоры со страховой компанией, слезы и успокоительные уверения, признания в любви (нередко — последние) — тут все звучало криком и навзрыд.

Потом боль в горле. Далее озноб и резкий подъем температуры. Боли в мышцах, раскалывающая головная боль. Если повезет пережить лихорадку, следом набухают все лимфатические узлы и падает иммунитет — отсюда пневмонии и прочие страдания незащищенного организма. Выжившие месяцами не могут собрать мысли в кучу, минут пять несут ложку в рот и трех строк прочесть не в состоянии, чтобы не заломило глаза.

Станция, где вспыхнул фэл, выбрасывает черный флаг и запирается от мира наглухо, допуская на борт лишь медицинские бригады. На кораблях повседневной одеждой становится скафандр. Боясь друг друга, малейшего чиха в свою сторону, люди начинают с уважением и надеждой относиться к роботам — неуязвимые для фэл, неутомимые, только они могут оказывать помощь круглые сутки и принять управление судном. Бывало, что корабль доходил до места назначения с экипажем мертвецов и киборги холодно докладывали о произошедшем ситуационной комиссии, а затем скачивали расследователям память, полную ужасающих подробностей и невыносимых картин.

Форт не был киборгом, но имел с ними много общего. Поэтому неделю назад, когда объявили карантин, он предложил администрации «Скайленд-4» свои услуги. Он обладал некоторыми навыками доврачебной помощи и вполне годился в волонтеры. Его предложение охотно приняли.

Сцены истерических припадков, буйства и неудержимого страха угнетали его. И странно было без опаски расхаживать по тому царству смерти, какое представлял собой импровизированный госпиталь. Болезнь висела в воздухе, пряталась в пыли, и Форт бился с ней, обеззараживая помещения. Но это была чужая смерть; она липла к нему, проникала в воздуховоды — и отступала, встретив вместо податливых миндалин жесткие кольца из углепластика.

Поздно вечером в среду 10 января (ох и скверные выдались на «Скайленде» рождественские каникулы!..) Форта пригласили в транспортную контору станции. Он немного удивился; обработался с ног до головы, промыл волосы тем, чем оттирают унитазы, подышал газом — словно красотка освежает рот перед свиданием — и пошел, чистый и безвредный.

Можно было сразу догадаться, о чем пойдет речь. Станция в жутком простое, по деньгам сплошной провал, сменные экипажи кукуют в изоляции, прислушиваясь к першению в горле. Корабли стоят, грузы не ходят. Одна заправка грузовиков на внешних узлах; это не бизнес, а мелкая торговля.

Агент, беседовавший с Фортом, сидел неловко, словно на гвозде; массивный респиратор с торчащими врозь глот-патронами делал его похожим на монстра из неведомого мира, а ярко-желтая наклейка «Я защищен от инфекций фирмой «Forarko Medical» ниже переносицы выглядела по-клоунски смешно. Но агенту было не до внешности и не до шуток, в отличие от сидевшего напротив человека. Впрочем, человеком его визави можно было считать лишь по внешности, факту наличия разума и согласно Конвенции о правах лиц с искусственным телом.

— Пятнадцать тысяч, — повторил свою цену Форт.

— Девять, — предложил агент.

— Четырнадцать пятьсот, — сжалился Форт. — А может, у вас на примете есть еще один артон с дипломом пилота? Если «да» — тогда я за вас спокоен, и до свидания. Я ведь не затем прибыл на «Скайленд», чтоб капитанить эскортную команду. Здесь можно дешево купить орбитальный флаер за наличные…

Хороший аэрокосмический орбитальник стоил тысяч семьдесят; похоже, артон где-то неплохо подзаработал и теперь собирался открыть свое дело. Такой не согласится меньше, чем за десять-двенадцать кусков.

На деле все обстояло куда проще. Потрудившись два имперских года на грузовике туанцев (спросите Форта, он расскажет, как эти скользкие гуманоиды недоплачивают чужакам), он смог получить вид на жительство. Не на планете-империи, а на ее орбитальном поясе КонТуа — выходцам из слаборазвитых миров и это за счастье. И всего на восемь имперских месяцев, чтоб жизнь медом не казалась. Едва Форт нацелился перейти на корабль классом выше, как против него сработал закон: «На вакансию в первую очередь берут туанцев». И поэтому Форт относился к имперцам так, как они того заслуживали.

Вид заканчивался через 110 суток, 1 мая 245 года Федерации, а до этого, хоть расшибись, необходимо наскрести деньжат, чтобы купить унтийское гражданство. На Унте обитают орэ, жабы-людоеды, — ну так что же? Удушливая влажность и жара на кораблях орэ Форта не пугали. Их застывшие кукольные лица с громадными глазами — тоже. Платили бы правильно, а сжиться кое-как можно.