Галина Шевцова - Япония. В краю маяков и храмов

• Название: Япония. В краю маяков и храмов
• Автор: Галина Шевцова
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-367-02095-3

Тот, кто хочет узнать побольше о Японии — этой по-прежнему таинственной и загадочной стране, — не разочаруется, прочитав книгу путешественницы, писательницы, а по совместительству еще и архитектора-реставратора Галины Шевцовой.

Автор с юмором и нескрываемой нежностью рассказывает о повстречавшихся ей в краю маяков и храмов удивительных людях и их не менее удивительных обычаях.

Годы идут, на дворе XXI век, но Страна восходящего солнца, кажется, никогда так и не изменится.

---

И еще там были странные существа, похожие на крокодилов и размером с крокодилов… Если бы крокодил был слеплен из грязи, а потом эту грязь бы дождем как следует размыло, то, что осталось бы, и есть это самое животное: ужасно дурацкое, тупомордое, неуклюжее и какое-то на вид мягкое, будто без костей совсем. Одна особь сидела в воде и никак не могла вылезти на берег — поскользнулась и назад шлепалась. Знаете, кто это? Гигантская японская саламандра. Вот!

Я заметила — тут вообще в зоопарках много мелких интересных млекопитающих, таких, какими у нас почему-то пренебрегают. Хотя понятно почему — зачем возиться-то! Лучше медведя завести. Или тигра. А как по мне — мелкие звери самые интересные. Вот недавно мы с Экой ходили в осакский зоопарк. Там видели австралийскую кисточко-хвостовую сумчатую крысу. Она на вид крыса, а прыгает на задних лапках, как кенгуру. Много их там было — одни прыгали, другие в солому зарывшись спали и солому над собой смешно шевелили. Я задумалась, кто же это все-таки на самом деле — скорее крыса или кенгуру? И показалось мне, что в этом случае на такой вопрос ответить невозможно, это просто и то и другое. Животные Австралии настолько особенные, что к ним нельзя подходить с обычными мерками. Такие кенгурокрысы, наверное, прыгали по земле еще рядом с динозаврами, а как Австралия от большого континента откололась, так и законсервировались в первобытном виде. Они — как будто альтернативная ветвь развития, почти инопланетяне. Вы же у инопланетного существа не станете допытываться, кто он на самом деле — кенгуру или крыса…

Еще я видела обезьяну-ревуна. Большая, черная, она (точнее, он) ревела и орала на разные лады. И под подбородком у нее почти до пуза надувался огромный пузырь-резонатор. Вот почему они так громко орут! Когда кожа на пузыре надувается, то становится тонкой и прозрачной, как у поющих лягушек, если кто видел. Еще была там гиена. Большая, поперечно-полосатая, губастая, с толстым высоким загривком. А попа у нее прямо от поясницы начинается, вся какая-то маленькая и поджатая. От этого получается неприятное ощущение неустойчивой, заваливающейся композиции. И взгляд у гиены тоже неприятный. А у лемуров абсолютно собачьи морды.

Кстати, посетители осакского зоопарка, по-моему, тоже не самый последний по любопытности объект для натуралистических исследований. Вот, например, упитанная тетенька лет пятидесяти… Такая одинокая низкорослая дама в крепдешиновом брючном костюме. Расцветка — крупные тигры на черном фоне. В высокой прическе заколка тигрового цвета. Стоит и задумчиво смотрит на тигров в вольере…

Ну вот, а после зоопарка в Киото я дальше пошла. И набрела на затерянную в горах странную местность, всю перевитую ручьями и канавами, набитую малюсенькими храмами и почти лесную. Там и стоят эти храмовые ворота. Называются Санмон[28] храма Нандзендзи. Думаете, это просто ворота? Нет. В нашем понимании их следовало бы назвать надвратным храмом. В смысле внизу между столбов вход, но над ним огромная храмовая махина, высотой, наверное, в пол Эйфелевой башни. С колоссальными деревянными колоннами, торчащими зубцами балок и черепичной крышей. Наверху круговая веранда и комната с Буддой. А с веранды видны крыши Киото и лесистые горы. Вокруг меня сосны, клочья тумана. Запах старой важной древесины, земли, леса и дождевой свежести. Небо… И хочется поселиться на этом гигантском насесте навсегда. Лежать на досках, пялиться вверх — левым глазом, который хорошо видит, в ритмичную сумятицу темных подкрышных балок, из которых может все что угодно выползти, а правым, который видит похуже, в размытое дождевое небо… И правда, чего в этом небе подробности разглядывать!

И почему-то захотелось вернуться к этим воротам зимой. И еще там рядом… Что бы вы думали! Здоровенный акведук типа римского. Но не римляне же его строили! Если взобраться на верх акведука, то можно идти по кирпичной дорожке вдоль желоба над бегущей водой. Акведук и водяной поток на нем — очень широкие. Водяной желоб перечеркнут распорками и все время извивается, ведет в безлюдье, в сырость и лес, в горы, в грибной запах, в чертову тьмутаракань. И если наперерез выйдут саблезубые тигры — удивляться нечему. Ведь эта полувоздушная дорога вымощена желтым кирпичом. А потом я спустилась в цивилизацию и купила гитару. И продавец в магазинчике был типичным продавцом гитар из маленького гитарного магазинчика. И национальность его — ничтожная частность перед лицом великой похожести таких вот продавцов. Наверное, даже на альфе Центавра продавец гитар мало чем отличался бы от этого. Иногда мне кажется, что местечки вроде этой гитарной лавки стоят на пересечении времен и миров. И откуда приходят в них гитары и покупатели и куда потом вместе уходят, знают, наверное, одни лишь эти самые продавцы…

С Экой мы ездили в пригород Киото — Арасияма. Там есть знаменитый старинный деревянный мост через речку Кацурагава. И большая бамбуковая аллея. Мы ходили по храмам. Зашли в один, маленький, стоящий довольно высоко в горах. Внутри на татами можно сидеть и лежать. И нет никого. А стены затянуты шелком, и на шелке едва заметные светло-серые деревца нарисованы. Мы с Экой там разлеглись, ботинки сняли. Ветер в бамбуке шелестит, сосны шумят… И вдруг — японская дудочка. Играет кто-то не очень умело, но зато подходяще к месту, как будто бы сам храм играет… Но это был не храм. На задних ступеньках сидела маленькая японка и дудела. Мы ее просто сразу не заметили, наверное, потому, что она почти не шевелилась.

В Арасияма продавались смешные игрушки из коконов шелкопряда — мышки, котики, обезьянки… Все на жердочках подвешены. Пушистенькие такие, беленькие. И ветер их крутит, раскачивает. Еще там есть храм Нембуцу-дера. А в нем целое квадратное поле маленьких (высотой по колено) истертых статуек Будды и каменных пагод горин-то. Говорят, это братская могила, оставшаяся после какой-то древней эпидемии. В ночь на 23 августа над каждой статуйкой зажигают свечку. Лес свечек над полем каменных истуканчиков. Очень красиво, наверное. Надо бы прийти, посмотреть. В Арасияма есть также дом поэта хайку Кёрая — называется Ракуси-ся, что значит «хижина Опавшей хурмы». Кёрай был прижизненным учеником Басё, и Басё часто гостил у него. Так что я посмотрела на этот домик внимательно. Небольшой, простенький, похожий чем-то на нашу сельскую хатку: соломенной крышей и желтыми мазаными стенами, наверное. В садике там и тут торчат плоские камни с вырезанными хайку. Называются си-но-иси — «камни стихов». Внутри на стенах — свитки с рисунками, в тыквочке стоит цветок, под крышей комары засели, шлепанцы у входа стоят. Кажется, хозяева отлучились на минутку и не заметили ушедших столетий. Одна японка за моей спиной сказала: «Это мир ваби-саби». Наверное, она права.

Хотелось бы мне, кстати, посетить могилу Басё. Но никто почему-то не знает, где она, хотя я тут уже свела знакомство с местными почитателями его таланта из преподавателей. Но и они не знают. Говорят, знают дом, где родился Басё (это довольно далеко), и еще в сердце Осаки есть камень, где написано: «На этом месте умер Мацуо Басё». А вот где он похоронен и известна ли вообще его могила, никто не знает. Но я буду искать.

А пока могила Басё не найдена, я случайно набрела в Киото на храм с могилой поэта и художника Ёсы Бусона. Храм называется Кинпуку-дера. Там раньше любил останавливаться Басё, а по некоторым версиям, великий поэт даже недолго монашествовал в нем. А через 200 лет эту уже давно заброшенную обитель нашел большой почитатель таланта Басё и иллюстратор его стихов, художник Ёса Бусон, и возродил ее, устроил там клуб поэтов. Там Бусона и похоронили. После его смерти выяснилось, что художник всю жизнь тоже тайно писал хайку. Показывать людям стеснялся. Но на самом деле его стихи были ничем не хуже, чем у Басё[29]. Так Бусона признали вторым великим поэтом хайку в Японии.

Могила — простой столбик с вырезанными иероглифами: «Ёса Бусон». И на иероглифах танцуют солнечные зайчики. Я провела пальцем вдоль вырезов и подумала: «Здравствуйте, господин Ёса». И, странное дело, как будто наяву увидела, как где-то совсем рядом, но безумно недосягаемо грузный веселый Ёса улыбается…

На выходе я спросила у бритоголового монаха, как пройти в храм Тануки[30], который тут по карте вроде недалеко. На самом деле я именно туда шла: ну как можно было пропустить на карте надпись «храм Енота»! Монах нарисовал мне более подробный, чем на моей карте, план дороги к этому храму. Потом спросил, не знаю ли я, как «тануки» будет по-английски. Про «кицунэ» он знает — это «cat». Нет, не кот, a «fox», говорю ему. А про тануки я и сама не знаю. Такой вот зоологический разговор вышел.

Храм Тануки я, конечно, нашла. Он оказался довольно высоко в холмах, стоит у отвесного обрыва на сваях. Статуй тануки и лисиц там много разных, и больших — каменных и деревянных, и маленьких, фарфоровых, прямо на мху. Прохладно, тихо, к наскальному мху ленточки привязаны. И тропинка уходит в горы. А вдоль тропинки стоят статуи божеств дороги «дзидзо» — каждая под навесом. И под каждой номер и стрелка — «К следующей туда». Я дошла до № 28. Куда дальше вела дорога и сколько этих статуй всего там стоит, не знаю — тропка совсем уже козлиная стала и вниз пошла, на ту сторону холмов. И у каждой статуи было свое ЛИЦО. Это самое интересное. И у каждой кружка с водой стояла. А кружки все разные и в основном современные, есть даже с Бэтменом и всякие другие.