Ольга Арсеньева - Самая желанная

• Название: Самая желанная
• Автор: Ольга Арсеньева
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-789-1

Очаровательная девушка из московских «хрущоб», заключив контракт на работу фотомоделью, попадает в Рим. Мечтая о славе, богатстве, любви, Кристина отважно бросается в водоворот бурных событий, но вскоре начинает понимать, что втянута в весьма опасную игру. Ей предстоит пройти через искушения, предательство, ложь, прежде чем она станет обладательницей поистине сказочного приза судьбы.

---

В финале, после того, как были коронованы три девушки и еще две получили специальный приз зрителей и приз прессы, ведущий торжественно пригласил в центр сцены «Кристину Ларину — студентку института иностранных языков», объявив, что она удостоена чести быть отмеченной итальянской фирмой ювелирных изделий и бижутерии. Солидный синьор в сопровождении переводчицы поднялся на сцену, чтобы преподнести Кристине награду — диадему и колье из стразов, а также зачитать документ, в котором говорилось, что фирма «Карат» заключает с синьориной Лариной контракт на три месяца работы в Риме в качестве фотомодели.

Синьор возложил на голову Кристины сияющую диадему и дрожащими пальцами защелкнул на шее колье.

— Благодарю вас, синьор, я очень рада вашим подаркам и вниманию, — ответила она по-итальянски, заливаясь краской и блестя навернувшимися от волнения слезами. Синьор Руффо Строцци обнял Кристину, прижавшись к щеке влажными губами, а кто-то сбоку передал ей огромный букет белых хризантем.

Ошарашенная девушка искала глазами Эдика, который сидел весь вечер у прохода в третьем ряду. Теперь это место занимала незнакомая дама.

Эдик поджидал Кристину за кулисами с ее сумкой и муаровой пелериной на ярко-малиновой подкладке, прилагавшейся в ансамбль к вечернему туалету.

— Быстренько пошли отсюда. Он ждет в машине.

На площадке полутемной лестницы, по которой они спускались к служебному выходу, Эдик вдруг опомнился:

— Стой! — Поднявшись на пару ступенек, он снял с Кристины подаренную бижутерию и отдал ей: — Спрячь хорошенько. Потеряешь — могут обидеться. Эти фирмачи — народ занудный. Даже итальянцы.

Ужинали они втроем в ресторане гостиницы «Марко Поло», где остановился Руффо Строцци. После нескольких тостов «за дружбу и бизнес», «за красоту и большое искусство» мужчины раскрепостились, наперебой заигрывая со своей прекрасной дамой.

Строцци попросил Кристину называть его отныне запросто по имени и, подняв бокал шампанского, значительно заглянул ей в глаза. Он был как бы иностранным и усовершенствованным «изданием» Эдика — того же типа и тех же, наверно, лет, но массивнее и шикарнее — тем особым шиком лоснящегося благополучия, который отличает иностранцев. К тому же итальянский колорит добавлял его облику аппетитной смачности — улыбки, жесты, взгляды, смех — все было несколько театрально-приподнятым, ярким.

— Руффо теперь твой шеф. С этого вечера переходишь в его полное распоряжение. Чао, бамбина! Добрый дядюшка Эдуард I свое дело сделал. Хотя и без страсти, но, согласись, очень профессионально.

— Не знаю, как благодарить тебя, Эд… До сих пор не верится… Может, это все шутка?

Эдик хмыкнул и сжал ее локоть:

— Ты молодец. Хорошая девочка… Благодарностей не жду — я свой кайф уже словил. Ну а если будет грустно, черкни письмишко «До востребования, «Бороде»…

— Может, приедешь в гости? Рим — это сплошная сказка! — Кристина нежно смотрела на своего благодетеля.

— Куда мне… — шутливо вздохнул Эдик и продекламировал с пафосом, нараспев: — Италия! Еще одна страна, где я не нужен… — Он засмеялся и разлил вино: — Хлопнем за удачу, лапуся!

Бокалы зазвенели рассыпчатым новогодним звоном, предвещая начало чего-то неведомого, снежно-чистого, радостного…

Контракт с фирмой «Карат» вступал в действие с 1 сентября, и уже через три дня после звездного вечера во Дворце молодежи Кристина в сопровождении синьора Строцци заняла свое место в бизнес-классе самолета компании «Alitalia», отправляющегося прямым рейсом в Рим. В Шереметьеве Кристина как в столбняке двигалась за своим шефом, ожидая, что вот-вот что-нибудь произойдет — то ли виза окажется фальшивой, то ли билет не в порядке, а может, и сам Строцци — международный преступник, находящийся в розыске. Но чиновники равнодушно пропускали их все дальше и дальше в недосягаемые большинству граждан недра международного аэропорта. Не считая маленькой заминки: заполняя декларацию, Кристина показала Руффо браслет на руке — бабушкина «фамильная» реликвия, единственное украшение, которое Кристина хотела прихватить с собой. Дутый обруч из потемневшего серебристого металла, усыпанный мелкими, неровно ограненными гранатами разных оттенков.

— Зачем ты это взяла? — всполошился Строцци. — А вдруг вещь имеет антикварную ценность — формальностей не оберешься.

— Это дешевая вещица, даже не знаю, серебро ли, да и камни не представляют ценности. Но лет сто, наверно, ей есть. — Кристина нежно потрогала браслет. — Дорога мне как память, да и по ассоциации с одним классическим литературным произведением. Вроде — любовный талисман.

— Тогда пиши: «мельхиор с гранатами» и не спорь с таможенником, если скажет, оставишь браслет здесь, матери.

Но таможня ценностью Кристины пренебрегла.

Когда самолет набрал высоту и стюардесса предложила пассажирам напитки, Руффо потребовал для своей спутницы двойную порцию коньяка.

— Выпей, бамбина, тебе надо прийти в себя. А то подумают, что я насильно похищаю русскую красавицу! — Он захохотал, поглаживая себя по животу.

Кристину действительно периодически трясло с того самого момента, как она подписала контракт и увидела авиабилет со своей фамилией и датой вылета. Мать только ахала, не решив еще, пугаться внезапной перемены в судьбе дочери или радоваться. То она начинала вспоминать про мафию и пугать Кристину подозрениями насчет чистоты намерений ее патрона, то взахлеб расхваливала страну, в которой так и не побывала.

Надин недовольно пробурчала в трубку:

— Ну, ты шустра, не ожидала! Смотри, чтобы этот «Карат» тебя через неделю на панель не выкинул или не запродал в деревенский бордель. Сейчас везде одни бандиты… Ну а если встретишь графа, в гости зови. Я подарки люблю, особенно от должников.

Руффо, которого в первую же ночь интима, состоявшегося в его номере гостиницы «Марко Поло», Кристина стала звать по-русски «папашка», на бандита похож не был. Смешливый и несколько безалаберный синьор с семейством из пяти человек в пригороде Рима поразил русскую «бамбину» сексуальным потенциалом, намного превосходящим возможности Эдика. К тому же он был по-отечески щедр.

За день до вылета итальянец отвез Кристину в ГУМ, превратившийся теперь в шикарную ярмарку солидных европейских фирм, и подобрал ей кое-какие вещи «для шика», начиная от мехового жакета, парфюмерии, украшений и кончая чемоданом и сумками.

В большущий чемодан-гардероб на колесиках поместилась одежда и обувь, в маленькую кожаную сумочку, висящую на плече, Кристи спрятала билеты и документы. А изящный баульчик фирмы «Карат» с множеством отделений для косметики и украшений хранил набор туалетных принадлежностей и великолепный сафьяновый футляр с полученными в качестве приза колье и диадемой.

— В изделиях нашей фирмы щеголяет Европа и весь Голливуд, начиная от Клеопатры и кончая инопланетянками. Мы выполняем сложнейшие заказы, работаем на массовый рынок и даже с отдельными клиентами, — хвастался Строцци.

— Для меня большая честь поработать у вас, — заверила его Кристина, просмотревшая проспекты и буклеты «Карата». Все было очень серьезно — и с фирмой, имевшей солидное положение и филиалы в Европе, да и с самим полномочным представителем главного менеджера Руффо Строцци, столь серьезно подготовившего визит новой фотомодели.

— Руффо, почему вы все же выбрали меня? Там было полно красивых девушек, — допытывалась Кристина.

— Это же очевидно, детка. У нас в Риме тоже полно красоток: и своих, и приглашенных. Фирме требуется сугубо русский типаж для нового направления изделий. А кроме того, ты была единственная, в чьей анкете указывалось знание итальянского языка. И анкета не солгала! Это просто удивительно — русские так много врут и так редко знают итальянский…

— Я учила его чуть ли не с детства, потому что моя мама была влюблена в вашу страну. Без конца смотрела фильм «Римские каникулы», — ну этот, старый, с Одри Хепберн и Грегори Пеком, и все изучала маршруты по Италии, все собиралась… А поехала я. Может, это судьба?

— Разумеется, судьба. У нас много верующих католиков, которые считают, что без соизволения Господа ничего не происходит на этом свете. — Строцци изобразил на лице выражение благочестия. — И выходит, что мы с тобой, детка, всего лишь исполняем предначертания Всевышнего.

Кристина ухмыльнулась, вспомнив постельные старания Строцци, и с тревогой подумала о том, распространяются ли взятые ею на себя интимные обязательства на все три месяца работы в «Карате».

…Римский аэропорт потряс Кристину обилием по-южному ярких и нарядных людей, разноцветным сиянием всевозможных табло, обилием цветов, стеклянных магазинчиков, шумом многоязычной речи, над которой витали радиообъявления, сделанные ласковым, вкрадчивым голосом. Она вертела головой, вцепившись в рукав своего спутника, ожидавшего прибытие багажа. Строцци любезно поддерживал девушку, прихватив ее жакет и баул. Кристине и в августовском Шереметьеве было как-то неловко носить на себе меха, а здесь они и вовсе казались абсурдом.