Елена Лобанова - По обе стороны любви

• Название: По обе стороны любви
• Автор: Елена Лобанова
• Издательство: М.: ACT: ACT МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-8692-6

Подруги считают учительницу Веронику «человеком не от мира сего». Скажите, какая семейная женщина, мать двоих детей, станет тратить свое свободное время не на стирку и готовку, а на написание пьесы о судьбе великого Данте Алигьери, которую никто никогда не опубликует?

Все так, но однажды удача приходит и к Веронике.

Режиссер провинциального театра решается поставить ее пьесу на сцене.

Итак, до счастья и успеха — уже подать рукой?

Увы. Жизнь не пьеса — и в ней ничего не дается легко и просто…

---

О Маришке: у ребенка репутация растяпы, все благодаря заботливой мамаше — деньги сдает вечно последней, вечно без альбома, или без сменной обуви, или, как сегодня, без пластилина!

О Туське: читать до сих пор не умеет, характер несговорчивый да плюс формирующийся сколиоз, — и кто, интересно, должен всем этим заниматься, готовить ребенка к жизни?

А неглаженого белья стопка давности уже недельной?

А петли некупленные для шкафа, дверца так и висит?

А литературно-музыкальная композиция ко Дню учителя?

И в заключение явилась самая ужасная мысль…

ПОСЛЕДНИЙ ДЕТЕКТИВ БЫЛ ДОЧИТАН ПОЗАВЧЕРА!!!

…Выходов, как обычно, нашлось два: в психушку и во Флоренцию тринадцатого века. И, как обычно, после некоторых колебаний Вероника склонилась ко второму. Потому что на самом почетном месте ее полки, поверх стопки детективов, красовался теперь набор открыток с музейными репродукциями, и в любое время суток можно было обменяться взглядом с флорентийской тезкой.

А также и потому, что в сумке ее между пачкой тетрадей и блокнотом, по соседству с папкой календарно-тематического планирования и расписанием внеклассных мероприятий, незаметно прижилась «История средних веков» для седьмого класса, время от времени уступавшая место какому-нибудь побуревшему фолианту либо легкомысленному глянцевитому буклету с видами Италии.

И часто, улучив минутку на шумной перемене, Вероника вынимала книгу и, открыв, замирала над ней в восхищении.

— Свет, ты посмотри! Замечаешь? Там, по-моему, небо другого цвета! — делилась она наблюдениями.

— Ух ты, точно! В алмазах, — подтверждала Светка.

— Представляешь? Вчера зашла в лермонтовскую библиотеку, отксерила пару флорентийских средневековых пейзажей. И сама не разберу теперь: на котором палаццо Веккио? — жаловалась Вероника. — А самое странное — у них площади, оказывается, располагались не перед домами, а вокруг них!

— Может, тебе заодно и часов моих подбросить? — веселилась Светка. — Как молодому специалисту по Средневековью? Эмхэка уже освоила, в краеведении как у себя дома, теперь можно и историю! Бери в седьмом «Д» — как раз в коррекции. Решайся! Ты ж у нас по классам коррекции профессор!

А потом интересовалась въедливо:

— Говоришь, твоя Вероника — такая уж суперкрасавица? Ох, не верится что-то! Видела я этих средневековых красоток! Небось волосы сбриты на полголовы, а бровей нет вообще?

— Почему это нет бровей? — заступалась за тезку Вероника. — Все на месте! И волосы не сбриты…

Хотя в последнем она не была уверена на сто процентов. Черты лица молодой донны были выписаны, пожалуй, чуть-чуть грубовато и самую малость несимметрично, точно художник работал не слишком стараясь. А может, он все внимание сосредоточил на улыбке?

— Подозрительный какой-то твой портрет, — без труда прочтя ее мысль, заключила Светка. — Не иначе — подделка! Художник неизвестен. Да и вообще, какие там портреты в Средневековье? Человек по тогдашним понятиям — вместилище всех грехов. Ладно бы еще изобразить святого или сцену из Библии! Это уже в Возрождение — портреты, стихи, Ромео и Джульетта…

— Так Возрождение, по-твоему, сразу в один день наступило? — из последних сил сопротивлялась Вероника. — Команду дали — и вперед?!

— Ладно-ладно, оставайся со своей прекрасной дамой! — великодушно разрешила Светка. — Раз уж никого достойнее не нашла…

Челка ее взлетела и опустилась. Серебристые тени блеснули на веках. Помада «Орифлэйм» — тон «восточные пряности» — оттенила мелированные светло-рыжие пряди в волосах.

Вот интересно: а если бы на все это взглянула знатная флорентийка?

Но пока Вероника оформляла свою мысль в слова, Светка очутилась в другом конце коридора. И не догонять же ее было на глазах детей!

И не рассказывать же ей было, — да и не поверит, пожалуй! — что замок старого чемодана открывался теперь не со скрежетом, а с приветственным ворчанием, и амбарная книга, исписанная уже не менее чем на четверть, с нетерпением поджидала ее на самом верху.

Что ни день, являлись ей новые фразы: то в стихах, то в прозе, а то вдруг сплошным диалогом, как в пьесе. Кириллица порой вежливо уступала место латинскому алфавиту, а на полях вдруг обнаруживались таинственные фигуры в длинных одеждах. И казалось, они сами не могли еще определиться точно — мужчины они или женщины, господа или слуги, герои ли романа или персонажи драмы. Но голоса их становились с каждым днем звонче, а лица обретали способность улыбаться и хмуриться.

И всегда неизменным оставалось одно: стоило только открыть тетрадь, как с легкой улыбкой являлась рядом прекрасная тезка Вероники, без сомнения, покорившая сердце таинственного живописца.

И стоило произнести ее имя с ударением на «о» — Веро-о-оника! — как земля, тихо дрогнув, совершала поворот на магическое число градусов, по пути небрежно стряхнув с себя семь столетий, и совершенно другая, удивительная жизнь творилась на ней!

…Ибо поистине все прекрасное и достойное изумления, ради чего возник род человеческий — все это соединяла в себе Флоренция Дученто, проникнутая щедрым солнцем и овеянная свежестью веселой Арно; Флоренция гордая, сильная, грозная, тысячеголосая, окруженная тройным поясом стен и опушенная темной зеленью олив!

Гордые башни и стройные соборы, изысканные дворцы и отделанные розовым камнем набережные, шумный изобильный рынок и звонкие колокола — все это повергало в восхищение каждого впервые вступающего в город, справедливо нареченный Цветущим, и наполняло гордостью сердца исконных его уроженцев.

Ученые богословы находили здесь собеседников для возвышенных дискуссий о том, каким был задуман этот мир; медики вступали в жаркие словесные поединки с алхимиками, состязаясь в искусстве диалектики; бойкие торговцы нахваливали заморские товары местным жителям и тем, кто бывал во Флоренции проездом.

Сюда стремились, чтобы услышать речи знаменитых проповедников и свежие строки куртуазных стихотворцев; здесь спешили заказать у мастеров-портных нарядное платье с разрезными рукавами, щегольской летний плащ с драгоценной пряжкой либо добротный суконный жилет; и могло ли быть что-нибудь слаще настоящего тосканского вина и красивее юных флорентиек, чья прелесть сияла в ореоле скромности и благонравия, подобно алмазу в золотой оправе!

С достоинством и благородной грацией шествовали они по улицам, учтиво отвечая на поклоны встречных, и восхищенные взгляды освещали их путь.

И лишь самые завистливые из матрон, чья женская власть была низложена еще до учреждения пополанского Совета, осмеливались проворчать вслед, что монна Джулия Донати, пожалуй, не выйдет замуж и в этом году, ибо телесное изобилие ее уже достигло размеров, угрожающих даже самым рослым женихам быть раздавленными в постели в первую же брачную ночь.

И только самые злые на язык болтали, что безутешная вдовушка донна Лукреция опять наняла себе нового садовника, еще моложе и красивее прежнего — того, которому не под силу оказалось ухаживать за дюжиной чахлых розовых кустов.

Увы, находились даже и такие, что осмеливались возводить напраслину на молодую супругу почтенного синьора Мореска! И даже осмеливались утверждать, что не однажды, мол, доводилось людям уважаемым видеть ее, донну Веронику, в шумных факельных шествиях, затеваемых молодыми бездельниками из нобилей и мальчишками-подмастерьями! И уверяли, кроме того, что случалось кое-кому встречать ее также в узеньких кривых улочках, весьма мало подходящих для прогулок знатных дам, ибо там едва могли разминуться две повозки, груженные углем, или разойтись два неуклюжих купца в толстых суконных мантелло. А еще, понизив голос, добавляли сплетницы, своевольная молодая жена в один прекрасный день чуть было не опозорила мужа, вознамерившись сопровождать его не куда-нибудь, а на СОБРАНИЕ ПРИОРОВ! И не без труда удалось супругу отговорить ее от кощунственной затеи…

Но как могли легкомысленные причуды супруги, хотя и чтимой всеми за красоту и знатность, прийтись по вкусу почтенному синьору Пьетро Мореска? — вот над чем ломали свои украшенные шелковыми чепцами головы престарелые кумушки. По всему видно, что дело тут не обошлось без приворотного зелья! А иначе с чего бы вздумалось синьору приору приглашать в дом беспутного Анджело Торнезе, именующего себя учеником прославленного мастера кисти, самого мессера Чимбауэ, и приказывать тому расписать верхний этаж палаццо, словно купол собора? Да ведь всей Флоренции давно известно, что этот святотатец был изгнан из дома великого художника, ибо вместо прославления великих дел Творца, не обделившего его талантом, повадился транжирить свой дар на изображение низких, убогих, ничем не примечательных смертных!

И вот теперь, если верить старухе Брунеллески, громадное лицо хозяйки занимает почти всю парадную стену и бесстыдно улыбается каждому входящему в верхний зал!