Светлана Багдерина - Бояре: подземная одиссея

• Название: Бояре: подземная одиссея
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Юмористическое фэнтези

Из романа «И стали они жить-поживать».

---

Что с ним надо было делать дальше, бояре не знали.

— Потушить бы его сейчас?.. — нерешительно предложил боярин Порфирий.

— В чем? — мрачно поинтересовался боярин Никодим.

— И на чем? — уточнила боярыня Варвара.

Окинув пытливым взглядом при свете догорающего недельного запаса свечей пляж и берег озера, усеянные черными и серыми камнями, бояре не нашли ничего более, что могло бы гореть, или хотя бы коптить.

— А вы тут лес увидеть ожидали? — хмыкнул Никодим.

— Может, его сырым съесть? — нерешительно предложил Рассобачинский.

— Сырым?!..

— Ну, уж нет — помирать буду, а сырое мясо есть не стану!..

— Никто сырое мясо не ест!..

— Ты что, граф — дикарь какой?..

— …Али собака?

— Ты на мое фамилие намеков не делай, боярин Никодим, а то ведь я лопатой-то не только чуду-юду вдарить могу!

— Конечно, ты только лопатой орудовать и можешь, чем еще-то!..

— Ну, ты меня довел, Труворович трепливый!..

— Босяк худородный!..

— Не шшорьтешь, не шшорьтешь у воды — примета плохая!

— Что за примета?

— А вот штарые люди говорят, што ешли у воды шшоритьшя…

— Что, опять со страшной рожей помрешь?

— Нет. Шай невкушный будет.

— Чай… — мечтательно проговорил кто-то из женщин, и над озером снова повисло задумчивое молчание.

— Я тут недавно одну книжку читала, — несмело нарушила тишину Наташа Конева-Тыгыдычная, — про Вамаяси. Записки купца…

— И что твой купец пишет про добычу огня из камней? — кисло поинтересовался боярин Селиверст.

— Нет, про это он ничего не пишет… — Наташа засмущалась еще больше.

— А что он пишет, деточка? — поддержала ее Конева-Тыгыдычная. — Расскажи нам всем, не стесняйся.

— Ну… Он пишет, что вамаясьцы рыбу, к примеру, вообще не жарят. Они ее сырой кушают. И я тут подумала: чудо-юдо ведь в воде жило, и плавники у него есть, значит, его можно рыбой считать… А если оно — рыба, и вамаясьцы ее сырой, как мы — морковку, едят, то и нам ее сырой есть не зазорно…

— Хм…

— Вамаясьцы — дикий народ, — набычившись, покачал головой боярин Никодим.

— С чего ты взял, что дикий?

— Ну, раз они рыбу сырую едят.

— Они бумагу изобрели.

— И фарфор…

— И воздушных змеев…

— И мандарины…

— Не мандарины, а мандаринов…

— Сам дурак…

— Лучше бы они изобрели спички, — не столь решительно, но все еще упрямо возразил потомок Трувора.

Бояре снова замолчали и неуверенно зачесали в затылках.

Голод-голодом, но есть сырую чудо-юдину…

— А вот я, когда мы отсюда выберемся, намерен отправиться в путешествие и посетить Вамаяси, — объявил ранее молчавший боярин Демьян. — И готовиться к этому намерен прямо сейчас. Чего откладывать.

— Это как?

— А когда в чужой дом приходишь, свои правила не диктуешь. Вот и мне придется рыбу сырую там есть. А я вот сейчас и потренируюсь. Чтоб там гримасой невзначай хозяев не обидеть, честь лукоморскую не уронить.

И, пока не передумал, Демьян решительно выбрал кусок поменьше и впился в него зубами.

Бояре замерли, как в цирке при исполнении смертельного номера.

— Ну, как?.. — шепотом произнесла боярышня Арина.

— Объедение! — радуясь, что поблизости нет свечей и не видно нецензурного выражения его лица, соврал Демьян.

Но, хоть все всё и без свечей поняли, на третий день скитаний под землей сырая чудо-юдина все же лучше, чем никакой чудо-юдины, и это тоже понимали все…

— Честно говоря, я тоже уже давно о такой поездке подумываю… — почти незаметно скривившись, потянулась к мясу боярыня Варвара.

— Куда это ты без меня-то собралась? — опередил ее супруг.

— Говорят, любопытная страна — Вамаяси…

— Надо съездить, надо…

— Всегда мне было интересно, как это они фарфор делают…

— И прикупить воз-другой не помешало бы…

— К тому же, раз тут дело чести…

Кусок за куском, реликтовый деликатес начинал расходиться.

* * *

— …На тебе, получи, получи, получи!!!…

Хрусь.

Дзынь…

— Ах, забодай тебя комар!!!.. Лопату сломал!..

— Ну, пусти меня теперь, граф Петр, — пробасил боярин Артамон, и Рассобачинский с готовностью сделал несколько шагов назад, обходя боярина Ефима со свечкой и пропуская молодого боярина к неуступчивой чугунной двери с замочной скважиной, похожей на скривившийся в насмешке рот.

Тот уперся ногами в полузатоптанный коврик, размахнулся во всю свою оставшуюся силу и стал со звоном лупить в непробиваемый уже двадцать минут замок.

— А, может, ну его?.. — донеслось сквозь гул и грохот нерешительное предложение боярыни Настасьи. — Дальше пойдем?..

Расположившиеся кучкой на земле бояре встрепенулись.

— Да ты что, милочка! Это ж наша надежда — первая дверь за два дня!

— Да, но за предыдущей был склад шахтерских инструментов, а мы сломали об нее лом и две лопаты!

— Зато у нас теперь есть масляная лампа и три кайла!

— Зачем нам масляная лампа, если у нас нет масла?..

— …И сыра, и колбасы, и булочек…

— БОЯРИН ДЕМЬЯН!!!

— Но ведь мы же договаривались не говорить о еде, а не о ее отсутствии, — смущенно попытался вывернуться Демьян.

— Считай, что эта договоренность распространяется на ВСЮ еду, отсутствующую и присут… — перед мысленным взором боярина Порфирия встала ненавистная сырая чудо-юдина, и он, мучительно скривившись, решительно договорил: — Особенно присутствующую.

Бом, бом, бом, бздынь…

— Шего они там колотятся, Ларишка, ашь?

— Дверь нашли, даже с замком настоящим, вот и стучат в нее.

— И никто не открывает?

— Бабушка, так некому открывать, это же подземелье!

— Ешли не открывают, знашит, дома никого нет.

— Шутница ты, боярыня Серапея… — остановился передохнуть Артамон и обессилено навалился на боковую стенку узкого коридорчика, заканчивавшегося лопатонепробиваемой и ломонепокореживаемой дверью.

— Ешли я куда ухожу, я всегда клюш под ковриком оштавляю, — не моргнув глазом, продолжила старушка. — Там ешть коврик?

— Еш… то есть, есть.

— Вот и пошмотри, вьюноша, шем двери-то шужие ломать, — строго проговорила старая боярыня.

Артамон прикинул, на что уйдет больше и так не бесконечных сил — на пререкания с занудной старушенцией или на то, чтобы разыскать в грязи и перевернуть почти втоптанный коврик, и выбрал последнее.

— Надо же… Ключ… — изумленно проговорил он, вертя в руках замысловатый кусок железа. — А я, кажется, замок помял…

— А ты попробуй, попробуй! — боярин Ефим со свечой нетерпеливо придвинулся поближе.

— Что там, что там? — подоспел и граф.

— Ключ нашел, — хмуро буркнул Артамон и, налегая всем телом на затейливо изогнутую штуковину чтобы превозмочь ржавчину, повернул ее в замочной скважине.

Замок заскрежетал, заскрипел, щелкнул несколько раз и открылся.

— Что там? Что там? — бояре повскакивали с земли и устремились к открывшейся двери.

Коллективный вздох разочарования вырвался из всех грудей и загасил огонек свечи.

— Опять клад… — кисло выразил всеобщее настроение боярин Никодим.

Это был уже седьмой клад, обнаруженный за время их подземных скитаний.

Первый они нашли на берегу подземного озера, где в недобрый для себя час напало на них чудо-юдо.

Побросав мясо, они стали рассовывать золото и серебро по карманам, шапкам и кошелям, сооруженным из шуб, пока не начали рваться подкладки и трещать швы.

Довольные и разбогатевшие, обошли они с шутками-прибаутками весь небольшой выступ-берег и вернулись к провалу, через который сюда попали, чтобы разобрать завал и двинуться дальше по оставленному ими так поспешно коридору.

Там степень их довольства начала медленно снижаться: оказывается, разбивать кучу камней с карманами, полными золотых самородков, было чрезвычайно неудобно. Без шуб было холодно. Нести в одной руке тяжелую, так и норовящую порваться шапку, а в другой — лопату было неудобно. Но все бы было ничего и терпимо, но через несколько часов почему-то снова захотелось есть.

И казавшийся несколько часов назад нелепым выбор был сделан, не задумываясь.

Высыпав в грязь драгметаллы, бояре, не упоминая о них более ни словом, вернулись на берег озера и набили связанные из легких кафтанов кошели (прочные и теплые шубы снова заняли место на их плечах) мясом.

Это было шесть кладов назад.

— Смотрите, смотрите, радость-то какая!!! — ахнула боярышня Арина, как только боярин Ефим снова зажег свою свечу.

— Ну и что?

— Ты что — бриллиантов не видела? — с отвращением скользнул хмурым взглядом боярин Амбросий по грудам золотых и серебряных кубков, кувшинов, слитков, ожерелий, статуэток и прочей несъедобной и негорючей дребедени.