Александр Дюма - Сказки

• Название: Сказки
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Интерфейс
• Жанр: Сказка
• Год: 1996

В шестнадцатую книгу серии «Семейная библиотека» вошли сказки великого французского романиста Александра Дюма, написанные более 100 лет назад и захватывающие воображение детей и взрослых до сих пор: Волшебный свисток, Кегельный король, Пьер и гусыня, Сиреночка, Белоснежка, Человек, который не мог плакать, Тщеславная Тини, Пьеро, Заяц моего деда, Предание о графине Берте.

---

Увлекаемый волшебной силой, он взошел на сцену.

Увидев его, дети радостно закричали и захлопали в ладоши. Затем зал наполнился веселым и звонким, подобным утреннему щебету птиц, смехом. К ногам Пьеро дождем посыпались букеты и венки.

Он хотел что-то сказать, но от волнения у него пропал голос, и он смог лишь приложить руки к губам и послать детям тысячу воздушных поцелуев.

Театр исчез.

— Ну что, друг мой? — спросила фея. — Ты все еще сомневаешься?

— О нет! — живо ответил Пьеро, смахнув дрожавшую на реснице слезу. — Я готов отправиться завтра же!

Не успел наш славный герой произнести эти слова, как мраморный зал рассеялся, а сам он оказался сидящим на спине доброго Мартина у выхода из пещеры.

Обет был дан. Пьеро поклялся приносить детям радость.

Глава XII. Одолжи мне перо, написать пару строк

В тот же вечер королева была торжественно доставлена во дворец, куда ее принесли в паланкине тридцать два раба-негра, которых пришлось отодрать за уши, чтобы после нескольких месяцев безделья заставить возвратиться к исполнению своих обязанностей.

Ее величество держала в руках красивую серебряную клетку, где, грустно чирикая, поглядывал на голубое небо воробей-беглец.

Король ехал на высоком белом рысаке, стараясь держаться как можно ближе к паланкину. Он был счастлив вновь, после длительной разлуки, видеть королеву и не сводил с нее влюбленных глаз.

На следующий день Золотое Сердце обвенчался с Цветком Миндаля и получил во владение земли принца Азора. Свадьба была сыграна с той пышностью, которая принята в сказках, когда король женится на пастушке или принцесса выходит замуж за пастуха. Фея из озера явилась во дворец с первыми лучами солнца на колеснице, в которую были впряжены два белых, как снег, лебедя. Своим волшебным посохом она благословила влюбленных и обещала быть крестной матерью их первенца.

Сеньор Лисицино был сурово наказан за предательство и злобность характера: его имущество конфисковали и раздали тем, кого он в свое время обобрал; сам же сеньор Альберти был лишен всех титулов, облачен в грубые одежды и поставлен на самые грязные работы.

В знак признательности за благодеяния феи король Богемии приказал казначею богато одарить всех нищих, а также построить в дворцовом саду бассейн из порфира, пустить туда красных рыбок и содержать их на казенный счет.

Что касается Пьеро, дорогие дети, то он воздержался от участия в свадебной церемонии, опасаясь, как бы не появилось желание отказаться от принятого накануне решения. Но на торжественном обеде он появился. Его бледное лицо, покрытое до того легким облаком печали, сияло, как в былые времена. По окончании банкета наш герой вышел из-за стола, отправился в домик дровосека и попросил дать перо, чтобы написать пару слов.

Этими, как он выразился, «двумя словами» Пьеро дарил своим родителям, то есть дровосеку и его жене триста тысяч золотых цехинов, тех самых, что он так ловко перехватил у принца Азора и которые король попросил его оставить себе в качестве награды за верную службу.

Составив дарственную, Пьеро нежно обнял дровосека и старую Маргариту. Утерев слезы рукавом и взяв в руки дорожную сумку, он вышел из дома. И в аллее дворцового сада послышалась песня, о которой я вам, дорогие дети, уже рассказывал.

Король, королева и придворные с замиранием сердца слушали мелодию знаменитого ноктюрна. Но звук делался все тише и тише, пока наконец не стих вовсе.

Ноктюрн этот пел Пьеро, отправившийся на поиски другой родины и новых приключений, о которых я вам расскажу в следующий раз.

ЗАЯЦ МОЕГО ДЕДА

Вступительная беседа

Уважаемые читатели, если вы следили за моей литературной и частной жизнью хотя бы самую малость, то это освободило бы меня от необходимости сообщать, что с 11 декабря 1851 года по январь 1854 года я жил в Брабанте, а точнее, в Брюсселе.

Четыре тома «Консьянса Невинного», шесть томов «Пастора из Ашберна», пять томов «Исаака Лакедема», восемнадцать томов «Графини де Шарни», два тома «Екатерины Блюм» и двенадцать-четырнадцать томов «Воспоминаний» относятся именно к этому периоду.

Моим биографам придется немало потрудиться, чтобы выяснить имена моих соавторов, написавших все эти пятьдесят томов.

Ибо, как вы прекрасно знаете, уважаемые читатели, — а моим биографам это известно лучше, чем кому бы то ни было! — я не написал ни одной из двенадцати сотен своих книг.

Да явит Господь свою безграничную милость и смилуется над описателями моей жизни, как и надо мной самим!..

Сегодня, дорогие читатели, я предлагаю вашему вниманию еще одну повесть.

Но поскольку я не хочу, чтобы имя ее автора осталось неизвестным — как это произошло с другими — в этой вступительной беседе я расскажу, как она появилась на свет. Оставляя за собой право на звание крестного отца, державшего ее над издательской купелью, я сообщу имя ее истинного родителя.

Итак, ее настоящий отец — господин Де Шервиль.

Господин Де Шервиль для вас, дорогие читатели. Для меня же он просто Шервиль.

В добровольном изгнании, на которое я себя обрек, поселившись в этом славном городе, время текло быстро и приятно.

В большом салоне на улице Ватерлоо, в доме № 73, почти каждый день собиралось несколько близких мне людей: Виктор Гюго, Шарра, Эскирос, Ноель Парфе, Этцель, Пеан, Шервиль и другие.

За чаем, с веселой болтовней, смехом, а иногда и со слезами, время пролетало быстро, и потому нередко мы засиживались за полночь.

Лично я работал, покидая находившийся этажом выше рабочий кабинет два или три раза за вечер, чтобы бросить в общую беседу слово, как путник, оказавшийся на берегу реки, кидает в воду ветку.

И беседа уносила это слово, как речной поток уносит все, что в него попадает.

Затем я возвращался к себе на третий этаж.

И вот однажды друзья сговорились вытащить меня из рабочего кабинета дней на пяток, чтобы поохотиться и отвлечься от работы.

Наш друг Жуаньо сообщил из Сен-Юбер-ан-Люксембурга, что в арденских лесах появилась пропасть зайцев, косуль и кабанов.

Приглашение его было соблазнительным, во-первых, потому, что давало возможность встретиться со старым другом, а, во-вторых, тем, что было бы интересно пострелять зайцев, косуль и кабанов.

Организацией охоты занялись Шервиль, полковник К*** и Этцель.

Я обещал присоединиться к ним.

И вот однажды, при очередном появлении среди гостей, я увидел на столе свое ружье марки «Лефоше-Девиси», ягдташ, огромное количество гильз и кучу всевозможных зарядов.

— Что это за выставка? — поинтересовался я.

— Как видите, это ваше ружье, извлеченное из чехла; вот это ваш ягдташ, извлеченный из шкафа; а это ваши заряды, извлеченные из ягдташа.

— И зачем, разрешите узнать?

— Сегодня 1 ноября.

— Допускаю.

— Послезавтра будет 3 ноября.

— Скорее всего.

— 3 ноября — день святого Губерта!.. А это значит, что мы вас совращаем, увозим и — хотите вы этого или нет! — заставляем охотиться.

Когда мне говорят об охоте, в душе моей вдруг возникает некий огонек, словно таившийся под слоем золы.

Дело в том, что до того, как я приговорил себя к литературной каторге, охота была моим основным, я бы даже сказал, единственным развлечением.

О той жизни я сохранил лишь два воспоминания.

Одно из них связано с охотой.

— Черт побери! — воскликнул я. — Ваше предложение страшно соблазнительно!

— Жуаньо сообщает о начале охотничьего сезона. Точнее, он написал об этом Этцелю. Этцель же, естественно, не ответил, и теперь у нас есть шанс нагрянуть к нему, как снег на голову!

— К Жуаньо… пожалуй…

— Тогда в чем дело?

Я ушел и спустился с пером в руке.

— Увы! — это единственное оружие, каким я теперь пользуюсь. И охочусь лишь за мыслями. А этой дичи с каждым днем становится все меньше.

— Бросьте вы это перо и поедемте с нами!.. Это займет не больше трех дней: день туда, день обратно и день на охоту!

— Звучит убедительно.

— Ну так решайтесь!

— Я готов, если… если ничего не случится.

— А что может случиться?

— Кто его знает?.. Но только за полтора года, что я здесь, меня уже не раз приглашали на охоту: князь Де Линь в Белей, господа Лефевр в Турней, Букье в Остенде. Я купил две лицензии по тридцать франков каждая, что пять франков дороже, чем во Франции. И что же? Ни Остенде, ни в Турнейе, ни в Белейе я так и не побывал.

— Почему?

— Да потому, что всякий раз что-то мешало…

— Но теперь, кажется, ничего неожиданного произойти не может?

— Если бы…

— Так помолитесь святому Губерту! Пусть защитит и нас от этих самых неожиданностей!