Альфред Хейдок - Радуга чудес

• Название: Радуга чудес
• Автор: Альфред Хейдок
• Издательство: Сфера
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-93975-031-1

Книга А. Хейдока "Радуга чудес" посвящена осмыслению загадочных явлений, которые обычно называют чудесными. Описывая таинственные случаи, свидетелем которых был он сам, а также рассказанные ему другими людьми, писатель объясняет их с позиции творчески воспринятого им Учения Живой Этики, верным последователем которого он являлся.

СОДЕРЖАНИЕ:

Предисловие (Анатолий Макаров)

Колдун

Одержимые

Дурной глаз

Телекинез

Столоверчение

Колумбово яйцо по-китайски

Старый барак

Горшок

Вампир

Несостоявшийся роман в гостинице мертвых

Свидетельское показание

Удивительное

Откуда приходит помощь?

Импульс в сердце

Спасительная забывчивость

Снова импульсы, предчувствия…

Сергий Радонежский

Небесные певцы

Оружие богов

Колдунья станицы Вознесенской

Нечисть лесная и степная

Кого видели моя мать и сестра?

Случай из моей жизни

Граница вероятного

Гуляют… вещи

Что это было?

Из жизни маленького человека

Привидение

Из письма друга

Психометрические способности доктора Букбиндера

Женщина в белом

ЧП на посту № 2

Эпизод будущего во сне

За оградой серого особняка

Наши невидимые соседи

Духовные связи

Жучки-оракулы

Вестники

Гадания

В воду смотрела…

Смерти нет

Петина история

Загадка Девы Гор Заилийского Алатау

Вещее материнское

Отрывок из письма друга

Кабаниха

Слушай сердце

Странный случай

Знахарь

Мамина забота

Иссык-Кульская пожирательница трупов

Неохота бабушке возвращаться

Рассказ комсомольца

Как иногда приходит помощь

Нелегальный врач Сихотэ-Алинских гор

Черный маг в тюрьме

Кто стоял за дверью?

Взорвался… стакан с водой

Запоздалая запись

Цветы

Необычайные материализации

• Загробная жена

• Строптивый покойник

• Соседа встретил…

• Двое влюбленных

Знаки огненного пути

• Сбитый самолет

• Случайность или злая воля?

Прошлые жизни

• Гречанка

• Рассказ сестры милосердия

• Человек, читавший эпитафию на собственной могиле

• Знакомые все места…

• Необычные родственные связи

• Забытые имена

---

Полюбил юноша красивую девушку со всем пылом первой любовной страсти, и она ответила ему тем же, а, может быть, еще и большим чувством.

Обычно в рассказах о такой любви фигурируют грозные препятствия, которые встают на пути к счастью: то родители возражают против брака, то завистливый соперник вмешивается — мало ли что..

В данном случае все было как раз наоборот — препятствий никаких! Родители не только согласны, а радуются: приготовления к свадьбе идут полным ходом. Жених и невеста при встречах глаз не могут оторвать друг от друга, тянет их точно магнитом, и все им кажется, что приготовления к свадьбе идут слишком медленно…

И вот остался до свадьбы всего один день — быть ей завтра, и тут смерть пришла… Невесту убили!..

Как? При каких обстоятельствах? Это не играет роли. Факт тот, что заголосили матери, надели все траурные одежды, и превратился свадебный стол в поминальный.

Жених, конечно, потрясен. После похорон запирается в своей приготовленной для брачной ночи спальне. Но потом стали замечать, что он очень быстро успокоился и стал весел по-прежнему. Только одно было странно: в его годах должен бы он по истечении какого-то времени ощутить интерес к женскому полу, а он — никакого внимания!

Шли годы, и родные стали уговаривать его обзавестись семьей — жениться. Он сперва просто отказывался, но когда те начали к нему приставать и настаивать, он сознался, что не женится потому, что у него есть жена — та самая его невеста, трагически погибшая; что она каждую ночь приходит к нему и наделяет супружескими ласками…

Случалось иногда, что кто-нибудь из родных утром заходил в спальню молодого человека, когда последнего там не было. В таких случаях на постельной подстилке обнаруживали «отпечатки» двух тел.

Оказалось, что загробная жена ревновала своего мужа. Выяснилось это следующим образом. На праздник воздвигли качели, около которых собралась толпа разодетых юношей и девушек. Каждый мог пригласить понравившуюся ему девушку покачаться, и пара за парой под веселые возгласы и шутки взлетала ввысь. Присутствовала в этой веселой толпе и бабушка рассказчика (тогда молоденькая еще девушка). На празднике был и молодой человек, герой нашего рассказа. Между ним и одной из девушек завязался легкий, непринужденный разговор. Он закончился тем, что молодой человек пригласил свою собеседницу на качели. Но в тот же момент из пространства послышался гневный голос:

— Не смей!

Бабушка рассказчика сама слышала этот возглас и была свидетельницей, как молодой человек смутился и спешно покинул толпу.

Строптивый покойник

Умирал достаточно поживший мужчина, хотя и не очень старый. Он был из китайской семьи патриархального типа, где взрослые и женатые сыновья по-прежнему продолжают жить вместе, имея одно общее хозяйство. И в этой многочисленной семье у умирающего были свои избранники, кого он любил больше, кого меньше, а кого и терпеть не мог. Смертный час пришел как-то неожиданно, дома было всего несколько человек, когда больной почувствовал, что ему уже больше не встать. Вот этим немногим умирающий продиктовал свою волю, как поступить с теми вещами, которые после него останутся. И, конечно, все лучшее завещал он тем, кого любил и кто любил его, а остальным — кое-какое барахло… А случилось так, что завещание от него принимали как раз те, кому он и предназначил это барахло. Те, конечно, виду не подают, что им обидно, слушают смиренно, головами кивают, а сами думают: «Кончайся ты, милый, поскорее, а кому что достанется — в этом мы сами разберемся».

Когда вечером вся семья собралась вместе, а покойник уже лежал обряженный, «душеприказчики», ссылаясь на волю покойного, распределили его вещи так, как им захотелось: все хорошее забрали себе.

На другой день потрясенные члены семьи стали свидетелями такой жуткой сцены: покойник, грозный и сердитый, как живой, появился перед ними и перебил, переломал и порвал все вещи, захваченные жадными родственниками.

* * *

Это произошло в тридцатых годах нынешнего столетия в Маньчжурии, в г. Гирине, куда ездил близкий мне человек как раз в то время, когда в этом городе стало известно о строптивом поведении покойника.

Соседа встретил…

Как хорошо возвращаться домой после долгого отсутствия, если есть, кто обрадуется твоему приезду, шагнет тебе навстречу и обовьет шею теплыми руками…

Степан все лето проработал в Питере на песочной лодке, истосковался по молодой жене, детишкам, по своему бревенчатому домику и теперь с нетерпением поглядывал в окно вагона — скоро ли…

Осенью на верховьях Волги рано темнеет. Когда Степан сошел на станции Пено, солнышко уже закатилось, начались ранние сумерки. Это немного расстроило планы Степана: хорошо было бы явиться в свою деревню засветло — все бы увидели, как он идет по деревенской улице в новых лакированных сапогах и в новой фуражке, и сразу поняли бы, что он не такой человек, чтобы пропивать свои заработки, как делают другие… Э-э, ну что там о тех, других, думать, когда у тебя так хорошо на душе, и каждый кустик тебя приветствует, потому что ты наконец дома…

Он прошел по железнодорожному мосту через Волгу, которая там не ахти какая, и поздоровался с путевым сторожем; последний сразу осведомился, почем в Питере такие сапоги, даже нагнулся и пощупал их, выразив сожаление, что здесь такого товару нет. Затем он свернул в первый лесок, откуда дорога пойдет все лугами вдоль Волги до второго леска, а оттуда уже рукой подать до его деревни Кустони.

В леску ноздрей его нежно коснулся запах прелых листьев, а потом он дышал вечерним особым воздухом сырых лугов. Он так насиделся в поезде, что теперь ему хотелось движения, как застоявшейся лошади, и он шагнул в ночную свежесть, не чувствуя тяжести громоздкого заплечного мешка, где, кроме его одежки, были и тщательно продуманные подарки — гостинцы тем, кто его ожидал…

Эх! И до чего же хороша жизнь именно тем, что она отнимает радость, когда ей угрожает пресыщение, когда ее убивает доступность! Велик тот, кто сказал: «Надо расстаться, иначе не встретимся».

Когда он вступил во второй лесок, то заметил впереди темную движущуюся тень. Степан прибавил шагу и вскоре догнал впереди идущего — тот оказался его соседом: в деревне их избы стояли почти рядом.

Поздоровались (впоследствии Степан припомнил, что обошлось при этом без рукопожатия).

Начались обычные в таких случаях расспросы, и дивился Степан, что сосед не словоохотлив, нехотя отвечает, говорит тихо, еле слышно, подолгу молчит и что с тех пор, как пошли они рядом, гаснет его собственная радость.

«Уж не горе ли какое стряслось с ним?» — порывался Степан спросить, но они уже шли по затихшей деревенской улице, и сосед, как-то странно усмехнувшись, со словами: «Ну, мне сюда», повернул к своему крылечку.

Минуту спустя Степан забарабанил в дверь собственного дома и услышал, как заскрипела половица сеней под босыми ступнями — это могла быть только жена.

— Открой! Это я! — сказал он, не дожидаясь вопроса.

Дверь открылась, и именно так, как он ожидал, почти со стоном: «Степа-а!» жена повисла у него на шее, и руки у нее были теплые, теплые…

Знакомые запахи ударили в ноздри. Он тихо нагнулся над спящими ребятишками, но они так крепко спали, что жаль было их будить.

— Ты голоден? Тебя накормить? — шепотом спросила жена.

— Не надо! Как я соскучился по тебе!..

С чем можно сравнить мгновения человеческого счастья? Может быть, с лунным светом в пышном саду летней ночью? Серебром он рябит на освещенной стороне кустов и крон деревьев и придает манящую таинственность теням. Искрится мелким бисером на посыпанных гравием аллеях, ждущих появления на них вечно меняющейся, вечно влекомой друг к другу пары… Он скрывает недостатки, молодит лица и придает глубину глазам. На озерной глади он строит волшебную дорогу, которой можно восхищаться, но никуда нельзя уйти. Он все окутывает в блеск, притягательность, волшебство…

Такой свет окутал все в избушке Степана — его самого, жену; даже вещи, казалось, заулыбались; даже старая кровать меньше скрипела…

Эх! И до чего же хороша ты, жизнь!

По-разному может вставать человек утром, может он после тяжелого, как свинец, сна только усилием воли заставить протестующее тело спустить ноги с кровати и, проклиная опять куда-то запропастившиеся шлепанцы, отправиться к гнусно пахнущей, загаженной раковине умываться, после чего, выпив холодной воды (кипятить чай некогда: проспал), зашагать на автобусную остановку…

Но можно проснуться и от прикосновения ласковых рук, которые тихонько скользят по телу — тех же рук, которые обнимали тебя ночью… И, открыв глаза, почувствовать, что сон тебе абсолютно не нужен; и хотя в теле осталась какая-то истома, смешанная с воспоминаниями и удовлетворенностью, ты полон энергии и тебе хочется не просто встать, а выпрыгнуть из кровати…