Лиза Гарднер - Другая дочь

• Название: Другая дочь
• Автор: Лиза Гарднер
• Жанр: Маньяки
• Год: 1999

Незнание может убить…

В Техасе казнен серийный убийца, унесший в могилу имя своего единственного ребенка. В тот же день в бостонскую больницу подкинули девятилетнюю девочку, которую затем удочерила богатая молодая пара Стоуксов.

Двадцать лет спустя Мелани Стоукс считает себя очень счастливой. До тех пор, пока…

Мелани совсем забыла о первых девяти годах своей жизни, и теперь кто-то хочет напомнить о прошлом. В первую очередь о кошмарной трагедии в семье Стоуксов – убийстве их первой дочери в Техасе.

Мелани начинает расследовать любые намеки в поисках своей истинной личности, соединять воедино текущие события и перипетии двадцатилетней давности.

Вся ее благополучная упорядоченная жизнь переворачивается с ног на голову… Похоже, все кругом лгут… И самым близким людям следует меньше всего доверять…

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Перевод: NatalyNN            

Редактура: codeburger

---

Это палач гонял стул, тестировал свое оборудование при 1800 вольтах, потом при 500, от 1300 до 300. Будущее вдруг стало очень реальным.

– Каким вам нравится Рассел Ли? – донеслось снаружи. – Запеченным, на гриле или поджаренным? Каким вам нравится Рассел Ли? Запеченным, на гриле или поджаренным?

Холмс спокойно сел на край кровати. Ссутулил плечи, наслаждаясь самыми отвратительными картинами, которые смог припомнить. Хрупкие мягкие горлышки, большие голубые глаза, пронзительные крики маленьких девочек.

– Ни слова не скажу, детка. Унесу твое имя с собой в могилу. Потому что была женщина, которая хотя бы прикидывалась, что любит Дрянь.

* * *

Бостон, штат Массачусетс

Джош Сандерс, врач-первогодок, плелся по ярко освещенному коридору. Он уже отработал в отделении неотложной помощи тридцать семь часов вместо положенных суток и действовал исключительно на автопилоте. Невыносимо клонило ко сну. Надо найти пустую палату. Надо поспать.

Джош подошел к палате номер пять. Свет не горел. Смутно вспомнил, что здесь все помещения свободны. На удивление спокойная ночь.

Вошел внутрь и отдернул занавес вокруг кровати, готовый рухнуть в постель. Хныканье. Хриплая полузадушенная одышка. Стон. Начинающий доктор замер и щелкнул верхним светом. Полностью одетая маленькая девочка, неизвестно как сюда попавшая, лежала поверх покрывала.

Руки на горле, глаза закатились, тело обмякло.

* * *

Смертельная команда была хорошо обучена. Трое охранников заковали Рассела Ли в кандалы и скрепили цепь на животе. Холмс сообщил надзирателю, что в состоянии выйти сам, и каждый занял свою позицию.

Охранники окружили Рассела Ли. Пришел Индюк. Все направились по сорокапятифутовому коридору к зеленой двери, которая радушно впустила уже триста шестьдесят одного смертника, и вот теперь Рассел Ли пополнит их число.

В пять парикмахер обрил ему голову, готовя идеально лысую поверхность для электродов. Потом приговоренный принял последний в жизни душ, прежде чем надел все белое. Белые брюки, белая рубашка, белый пояс, все из хлопка, выращенного на тюремных фермах, собранного, спряденного и пошитого заключенными для заключенных. Холмса вынудили встретить смерть в прикиде чертова маляра, без единой личной отметки.

Дверь распахнулась. Приглашающе блеснул «старина Спарки». Роскошная полированная древесина старше полсотни лет. Высокая спинка, твердые подлокотники, подставка под ноги, широкие кожаные ремни. Словно любимое бабушкино кресло-качалка, за исключением маски и электродов.

Палач приступил к делу, дальнейшее произошло как в тумане. Охранники сноровисто привязали Рассела Ли к золотистому дубовому каркасу. Один воткнул смертнику палку между зубами, другой протер левую ногу, лоб и грудь соляным раствором, чтобы усилить воздействие электрического тока. Третий защелкнул металлические крепления на его голенях и запястьях, прикрепил два диода в области сердца и наконец нацепил серебристую сферу на свежевыбритую голову. Менее чем за шестьдесят секунд Рассел Ли Холмс был коронован.

Палач завязал ему глаза, чтобы было поменьше грязи, когда глазные яблоки растекутся, и засунул в нос хлопковые шарики, чтобы потом не возиться с кровотечением.

23:30

Эскадрон смерти покинул помещение, и для Рассела Ли началась пытка ожиданием. Он сидел, прикрученный к смертоносному стулу, окруженный чернотой, и ждал звонка телефона на стене, подключенного прямо к офису губернатора. В трех просмотровых комнатах напротив тоже ждали. В одной комнате свидетели – Ларри Диггер и четверо родственников жертв Рассела Ли, которые нашли в себе силы прийти на казнь. Патриция Стоукс потеряла четырехлетнюю дочь Меган, погибшую от рук этого монстра. Ее муж находился на дежурстве на новой работе, так что вместо него она привезла своего четырнадцатилетнего сына. Юное лицо Брайана застыло, Патриция тихо всхлипывала, плотно обхватив тонкими руками высокую худощавую фигуру.

Во второй комнате находился готовый к работе палач. Здесь тоже имелся телефон, напрямую соединенный с офисом губернатора. Помещение могло похвастаться аж тремя торчащими из стены большими кнопками, по полтора дюйма в диаметре каждая. Основной индуктор и два запасных. Штат Техас всегда готов к работе.

Третья комната предназначалась для родных и близких смертника. Сегодня вечером здесь присутствовал только назначенный адвокат Холмса – Келси Джонс, который по такому случаю надел свой лучший костюм из бледной индийской жатой ткани в полоску. У Келси Джонса особое задание. Он должен наблюдать. А потом доложить журналистам, что последние мысли убийцы были о женщине, которая его любила. Затем Келси Джонс с радостью навсегда забудет о Расселе Ли Холмсе.

В 23:31 начался обратный отсчет, и все уловки и манипуляции, занявшие последние пять с лишним лет, наконец достигли критической стадии. В комнатах воцарилась тишина. Все присутствующие напряглись. Смертник сидел в кресле с завязанными глазами и скрежетал зубами, грызя в палку.

«Я могучий. Я великий!» Кишечник расслабился и выпустил содержимое. Холмс схватился за подлокотники так сильно, что побелели костяшки. «Люблю тебя, детка. Люблю… Тебя…»

* * *

– Синий код! Синий код!

Джош одновременно выкрикивал приказы и проверял пульс пациентки.

– Каталку, быстро! Здесь девочка, на вид восемь или девять лет, едва дышит. Кто-нибудь позвоните в педиатрию!

Доктор Чен ворвался в палату.

– Откуда она взялась?

– Не знаю.

Персонал и каталка прибыли одновременно, все быстро и слаженно взялись за дело.

– Она без сознания, – сообщила Нэнси, старшая медсестра, ввела внутривенно иглу, следом катетер.

Сразу же взяли пробы крови и мочи.

– У нее жар! Ох, какая крапивница!

Шерри, другая медсестра, разрезала ножницами хлопковую футболку, чтобы прикрепить пять присосок сердечного монитора и оголила воспаленное туловище пострадавшей.

– Все назад!

После срочного рентгена груди все неистово принялись спасать пациентку. Тело девочки блестело от пота, но она абсолютно ни на что не реагировала. Потом ее дыхание и вовсе остановилось.

– Трубку! – закричал Джош и немедленно приступил к интубации.

«Вот дерьмо, она такая маленькая». Джош боялся причинить малышке лишнюю боль, пока неумело искал проход в узкое горло. Затем все-таки сумел пропихнуть трубку.

– Ввел! – воскликнул он.

В ту же секунду Шерри вылетела из комнаты с пробирками для общего и клинического анализа крови и мочи на содержание наркотиков.

– Пульс нитевидный, – сообщила Нэнси.

– Ваша оценка, Джош? – потребовал доктор Чен.

– Анафилактический шок, – тут же выпалил тот. – Нужен адреналин.

– Сотую миллиграмма на килограмм, – уточнил доктор Чен. – Детскую дозу.

– Не вижу никаких признаков пчелиных укусов, – сообщила Нэнси, передав препарат и наблюдая, как врач вводит его через дыхательную трубку.

– Возможно, реакция на что-то другое, – пробормотал доктор Чен, выжидая воздействия лекарства.

На мгновение все застыли на месте.

Девочка выглядела совсем беззащитной, распластанная на белой больничной койке с пятью проводами, внутривенной иглой и громоздкой дыхательной трубкой, торчащими из маленького тельца. Длинные светлые волосы, раскинувшиеся на подушке, слабо пахли детским шампунем. Густые ресницы, запачканное личико, тени под глазами, покрытые ярко-красными пятнами щеки. Сколько бы лет не выпало Джошу проработать врачом, никогда он не привыкнет к виду ребенка на больничной постели.

– Мышцы расслабляются, – заметил Джош. – Дыхание стало легче.

Адреналин подействовал быстро. Глаза малышки распахнулись, но не сфокусировались.

– Эй, – попробовал доктор Чен. – Слышишь меня?

Нет ответа. Врач перешел от слов к делу и слегка потряс пациентку. Ничего. Нэнси прижала ладони к крошечной грудине достаточно сильно, чтобы вызвать боль. Тело девочки рефлекторно дернулось, но глаза оставались остекленевшими.

– Никак не очнется, – нахмурилась Нэнси. – Никаких признаков пробуждения.

Все помрачнели.

Дверь рывком распахнулась.

– Что за шум?

Доктор Харпер Стоукс вошел в помещение с таким важным видом, словно был одет не в зеленую робу, а в дизайнерскую теннисную форму. Выглядел он почти ненастоящим – ровный загар, яркие голубые глаза и лицо кинозвезды. В центральную городскую больницу Стоукса, как одаренного кардиохирурга, приняли совсем недавно, а уже вышагивает, словно Иисус в поисках прокаженных. Джош был наслышан о его мастерстве, и, судя по виду, Стоукс хорошо знал о своей репутации чудотворца. В чем там разница между сердечным хирургом и Господом Богом? Кажется, Иисус никогда не считал себя кардиохирургом.