Даниэла Стил - Дом

• Название: Дом
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Исторические любовные романы

Осуществить мечту… Рискнуть всем - и совершить безумный поступок… Совсем недавно преуспевающий юрист Сара Андерсон не решилась бы на такое. Она ценила собственную карьеру, а личная жизнь… Здесь было больше грусти, чем радости. Однако значительная сумма, неожиданно доставшаяся Саре по завещанию старого эксцентричного миллиардера, позволяет ей впервые последовать не голосу разума, но зову сердца. Отныне жизнь Сары изменится навсегда. В ней найдется место и для романтических приключений, и для счастливой любви, и даже для настоящего чуда…

---

- Мы могли бы хотя бы покрасить его и немного почистить, - предложила Марджори. - Наверное, нам следует это сделать. Почистить канделябры, снять доски с заколоченных окон, выбросить истлевшие шторы. Натереть полы, отполировать панели. Это, конечно, не заставит работать электричество и водоснабжение, но все же… Новому владельцу придется построить заново кухню, возможно, на месте буфетных, расположенных на главном этаже. Потребуется также новый лифт. Работы здесь невпроворот, и она стоит денег. Не знаю, много ли денег захотят наследники вложить в дом, прежде чем продать его. Возможно, совсем не захотят. Надеюсь, что здесь не будет обнаружено термитов.

- В прошлом году Стенли заменил крышу, так что хотя бы это сделано, - заметила Сара, и Марджори с довольным видом кивнула.

- Меня удивило, что я нигде не обнаружила никаких следов протечек, - сказала Марджори.

- Не можете ли вы дать мне кое-какие приблизительные оценки? Например, продажная цена дома в том виде, как он есть, и другая - если мы его слегка почистим. И возможно, предположительная цена, которую удастся получить за полностью отреставрированный дом.

- Я постараюсь сделать все, что смогу, - пообещала Марджори. - На мой взгляд, с внешней стороны дом выглядит вполне прилично, что уже хорошо, хотя некоторые окна придется заменить. Сухая плесень - весьма распространенное зло, которое встречается даже в новых домах. В прошлом году мне пришлось заменить десять окон в своем собственном доме. Внешняя облицовка, кажется, в хорошем состоянии. Гаражи в цокольном этаже - в норме, но подъездную дорожку к ним, рассчитанную на более узкие машины 20-х годов, придется расширить. Постараюсь представить вам приблизительные цифры к концу недели. Я собираюсь позвонить одному архитектору и получить его мнение относительно того, какой объем работ здесь потребуется. Он и его партнер специализируются на реставрационных работах. Они настоящие профессионалы, хотя я уверена, что и им не приходилось иметь дело с чем-то подобным. Правда, они выполняли кое-какую работу для Калифорнийского дворца Почетного легиона, которая хотя бы отчасти сопоставима с этой. К тому же он учился в Европе. Его партнер - женщина. Она тоже очень хороший специалист. Думаю, они вам понравятся. Возможно, стоило бы вместе с ними осмотреть дом, если они не слишком заняты.

- В любое время, когда вам будет угодно. Я очень благодарна вам за помощь, Марджори.

У обеих было такое ощущение, будто они все утро путешествовали на машине времени и лишь сейчас вернулись в свое столетие. Это было незабываемое приключение.

Они расстались возле «Старбакса», и Сара отправилась к себе в офис. Был уже почти час дня. По дороге в деловую часть города она набрала номер Фила и взглянула на фотографию Лили, лежавшую на сиденье рядом с ней. До чего же красива эта женщина!

Фил ответил не сразу. Он вышел перекусить в перерыв и был в отвратительном настроении. Ситуация складывалась неблагоприятно для его клиента. Противная сторона неожиданно представила изобличающие его улики, о которых клиент не поставил в известность Фила. Как оказалось, прежде чем переехать в Сан-Франциско, он проиграл два дела о сексуальных домогательствах в Техасе. Это произвело самое неблагоприятное впечатление на судей.

- Сочувствую тебе, - вздохнула Сара. - А вот я провела удивительное утро, - похвасталась она, все еще находясь под впечатлением увиденного.

- Вот как? И чем же ты занималась? Изобретала новые налоговые законы? - Голос Фила звучал саркастически и пренебрежительно. Сара терпеть не могла, когда он так разговаривал.

- Нет, я вместе с риелтором осматривала дом Стенли Перлмана. Такого красивого дома я еще никогда не видела. Он похож на музей, только еще лучше.

- Рад за тебя. Расскажешь мне об этом позднее, - сказал Фил раздраженно. - Я позвоню тебе сегодня после спортзала. - Он повесил трубку, прежде чем Сара успела попрощаться или рассказать ему о доме и фотографии Лили или об истории дома, которую она узнала от Марджори. Старые дома не были стихией Фила. Его интересовали спорт и бизнес. А исторические здания его никогда не привлекали.

Сара поставила машину в служебный гараж и осторожно, чтобы не повредить края, положила в сумочку фотографию Лили. Достала она ее уже в своей комнате и снова принялась пристально разглядывать. Ее не покидало ощущение, что она уже где-то видела эту фотографию, и Сара очень надеялась, что куда бы Лили ни уехала, покинув дом, она нашла там то, что искала, или укрылась от того, от чего бежала. И что как бы ни сложилась ее судьба, жизнь обошлась по-доброму с ее детьми.

Глава 6

К четвергу Саре ответили все наследники, кроме двоих. Это были двое стареньких кузенов из Нью-Йорка, которые проживали в домах престарелых. В конце концов она решила позвонить им сама. Один из них оказался пациентом дома умалишенных и страдал болезнью Альцгеймера. Сара связалась с его дочерью. Она рассказала о завещании Стенли и о том, что ее отец получил наследство. Сара объяснила, что деньги предположительно передадут в доверительный фонд и в соответствии с законами штата Нью-Йорк, регламентирующими утверждение завещания, они будут переданы ей и ее отпрыскам после смерти ее отца. Женщина заплакала. Она была так благодарна. Она сказала, что им очень трудно платить за пребывание отца в доме престарелых. Отцу было девяносто два года, и он едва ли долго проживет. Деньги, оставленные им Стенли, придутся как нельзя кстати. Она сказала, что никогда даже не слышала о Стенли или о том, что у ее отца был кузен в Калифорнии. Сара пообещала, что после зачтения завещания, при условии что оно состоится, она пришлет ей копию тех частей завещания, которые относятся к ней.

Человек, с которым Сара разговаривала сразу после смерти Стенли и который позвонил ей из Сент-Луиса, заверил ее, что в ближайшее время приедет. Он тоже никогда ничего не слышал о Стенли и, похоже, был слегка смущен этим обстоятельством. Учитывая то, что он был Президентом банка, Сара подумала, что он едва ли нуждается в деньгах.

Третий из откликнувшихся наследников сказал, что ему девяносто пять лет и что он не отвечал ей потому лишь, что подумал, будто это кто-то пошутил над ним. Он хорошо помнил Стенли, но сказал, что в детстве они терпеть не могли друг друга, после чего громко рассмеялся. Судя по всему, он был малосимпатичной личностью. Наследник заявил, что крайне удивлен тем, что у Стенли вообще были деньги. Он сказал, что в последний раз видел Стенли, когда этот чокнутый парнишка отправлялся в Калифорнию, и добавил, что считал, будто он давным-давно умер. Сара и ему пообещала прислать копию завещания. Она знала, что придется еще раз связаться с ним, чтобы спросить, как он пожелает распорядиться домом.

К концу четверга зачтение завещания было наконец назначено на утро понедельника в ее офисе. Должны были приехать двенадцать наследников. Деньги заставляли людей с готовностью пуститься в дорогу, хотя Стенли толком никто не знал и не помнил. Похоже, он считался в семье «черной овечкой», чья шкурка сразу же стала белоснежной, как только он завещал им состояние. Сара не имела права назвать наследникам точную цифру, но заверила, что это весьма внушительная сумма. Им придется набраться терпения, чтобы услышать все остальное в понедельник утром.

Последней в тот день позвонила Саре Марджори. Она спросила, не согласится ли Сара встретиться с архитекторами-реставраторами завтра в доме Стенли. Марджори сказала, что это единственный день, когда они смогут с ней встретиться, так как уезжают в Венецию на конференцию архитекторов-реставраторов. Сару это время устраивало как нельзя лучше. Она надеялась получить дополнительную информацию, чтобы поделиться ею с наследниками во время зачтения завещания в понедельник, и обещала встретиться с Марджори и архитекторами в пятницу, в три часа.

Когда в пятницу, ровно в три часа, Сара подъехала к дому Стенли, Марджори и двое архитекторов уже ждали ее. Марджори представила Саре своих спутников. Мужчину звали Джефф Паркер. Он был высокого роста и приятной наружности, с темными, как у Сары, волосами, чуть тронутыми сединой. У него были теплые карие глаза, обаятельная улыбка и твердое рукопожатие. На вид Джеффу было, пожалуй, чуть за сорок. Он не выглядел потрясающим красавцем, но производил впечатление человека компетентного и неравнодушного. С ним было легко и просто общаться, он обладал хорошим чувством юмора и не воспринимал себя слишком всерьез.

Партнерша Джеффа была полной его противоположностью. Миниатюрная, с ярко-рыжими волосами и зелеными глазами. Выглядела она раздражительной и сердитой, и, судя по всему, ей было трудно угодить. Одним словом, Джефф Паркер был приятен в общении, а Мари-Луиза Фурнье - его спутница - нет. На ней были надеты джинсы, ярко-зеленый кашемировый жакет и туфли на высоком каблуке. Джефф выглядел скромно, а она была одета крикливо, с шиком, что, как ни странно, выглядело весьма сексуально. Он в своих широких брюках хаки и блейзере был классическим примером американского парня, а она, как это заметила Сара еще до того, как Мари-Луиза начала говорить, была типичной француженкой. У нее был свой стиль, отличающийся щегольством. Заметна была в ней также некоторая брюзгливость, как будто ее раздражало все окружающее. Говорила она с заметным французским акцентом, хотя и весьма бегло. Сара сразу же почувствовала себя с ней неуютно. Похоже, что Мари-Луиза куда-то торопилась. Джефф же, напротив, никуда не спешил, с интересом предвкушал осмотр дома и вел себя так, как будто у него в распоряжении целый день. Пока Сара отпирала дверь, Мари-Луиза несколько раз взглянула на часы и что-то сказала Джеффу по-французски. Он тихо ответил ей по-английски, что, видимо, успокоило ее, но выражение лица у нее продолжало оставаться чуть ли не злым.