Филип Дик - Порог между мирами (сборник)

• Название: Порог между мирами (сборник)
• Автор: Филип Дик
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45404-4

О чем бы ни писал Филип Дик - об альтернативном постьядерном будущем, о путешествиях во времени под наркозом или о вторжении колонизаторов в параллельный мир, - он делал это так, как не получилось бы ни у кого другого. Придуманные им фантастические реальности, кажется, можно пощупать руками - настолько тщательно они проработаны, а его герои - это живые люди, абсолютно естественно ведущие себя в абсолютно неестественных ситуациях. Если добавить к этому парадоксальные сюжеты и не теряющие актуальности темы, легко понять, почему книги Филипа Дика переведены на множество языков и переиздаются уже более полувека.

Романы, вошедшие в этот том, принадлежат к среднему периоду творчества писателя. «Порог между мирами» на русском языке публикуется впервые. «Когда наступит прошлый год» переведен специально для этого издания.

Содержание:

Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы (роман, перевод Н. Переверзевой), стр. 5-284

Порог между мирами (роман, перевод К. Плешкова), стр. 285-480

Когда наступит прошлый год (роман, перевод К. Плешкова), стр. 481-746

---

Люди в холле зааплодировали, и Джун Рауб услышала, как кто–то рядом с ней произнес:

— Точно. Настоящий Дейнджерфильд так и сказал бы.

Это был оптик из Болинаса. Она открыла глаза и увидела его лицо. Должно быть, подумала она, я выглядела так же, когда впервые услышала, как Хоппи подражает Дейнджерфильду.

— А сейчас, — продолжал Хоппи все еще голосом Дейнджерфильда, — я покажу вам несколько фокусов, которые я умею делать. Думаю, все вы, дорогие друзья, упадете от изумления. Смотрите.

Элдон Блэйн, оптик из Болинаса, увидел, как фокомелус положил на пол в нескольких футах от себя монету. Экстензоры втянулись в фокомобиль, и Хоппи, все еще шепча что–то голосом Дейнджерфильда, сосредоточился на монете, пока она неожиданно со звоном не заскользила по полу к фокомелусу. Довольные зрители зааплодировали. Хоппи раскланялся и снова отбросил монету от себя, на этот раз подальше.

Колдовство, думал Элдон. Что там говорила Пат? Фоки обладают колдовскими силами в качестве компенсации за отсутствие рук и ног. Таким образом природа помогает им выжить. Снова монета заскользила к фокомобилю, и снова люди в зале зааплодировали.

Элдон сказал миссис Рауб:

— Он проделывает это каждый вечер?

— Нет, — ответила она, — у него богатый репертуар. Такого я никогда раньше не видела, хотя, конечно, я не всегда прихожу — у меня так много дел, связанных с жизнедеятельностью нашей коммуны. Замечательно, правда?

Воздействие на расстоянии, понял Элдон. Да, это замечательно. И мы должны заполучить его, сказал он себе. Никаких сомнений. Потому что, когда Уолт Дейнджерфильд умрет, а это очевидно, что он скоро умрет, у нас останется память о нем, его воспроизведение, воплощенное в этом фоке. Как запись на пластинке, повторяющаяся вечно.

— Он испугал вас? — спросила Джун Рауб.

— Нет, — ответил Элдон, — а что, должен был?

— Не знаю, — сказала она задумчиво.

— Он когда–нибудь пробовал связаться с сателлитом? — спросил Элдон. — Многим мастерам это удается. Странно, если он не пытался — с его–то возможностями.

Джун Рауб ответила:

— Он намеревался. В прошлом году он начал строить передатчик, работал над ним время от времени, но, видимо, ничего не вышло. У него столько замыслов… он всегда занят. Видели его башню? Выйдем на минутку, я покажу ее вам.

Они вместе вышли на улицу и немного постояли, пока их глаза не привыкли к темноте и не начали видеть. Да, действительно, своеобразная изогнутая мачта поднималась к ночному небу, но затем внезапно обрывалась.

— Это его дом, — сказала Джун Рауб, — там, наверху. И он построил его один, без чьей–либо помощи. Хоппи способен усиливать мозговые импульсы, как он говорит, до сервосигналов. Поэтому сил у него хватает, и их много больше, чем у обычного человека. — Она немного помолчала. — Мы все любим его. Он для нас столько сделал.

— Понимаю, — сказал Элдон.

— Вы ведь приехали сюда, чтобы выкрасть его? — тихо спросила Джун Рауб.

Он испуганно запротестовал:

— Нет, миссис Рауб, честно — мы прибыли, чтобы послушать сателлит, вы ведь знаете…

— Такие попытки уже делались, — сказала миссис Рауб. — Но у вас ничего не получится, Хоппи не дастся вам. Ему не нравится коммуна в Болинасе, потому что он знает о вашем декрете против мутантов. У нас такой дискриминации нет, и он нам благодарен за это. Он очень обидчив.

Элдон Блэйн в замешательстве отодвинулся от миссис Рауб, держась поближе к дверям в Форестер–холл.

— Подождите, — сказала женщина, — не стоит беспокоиться. Я никому ничего не скажу. И я не виню вас за то, что, увидев Хоппи, вы захотели заполучить его для вашей коммуны. Знаете, ведь он не уроженец Вест–Марина. Однажды, года три назад, он приехал из города на своем фокомобиле. Не на этом, а на старом, которым снабдило его государство еще до Катастрофы. Он рассказал нам, что проделал весь путь от Сан–Франциско в поисках места, где можно было бы поселиться, но никто, кроме нас, не принял его.

— Конечно, — прошептал Элдон, — понимаю…

— В наши дни можно украсть что угодно, — сказала Джун Рауб, — при достаточном старании. Я видела вашу полицейскую машину, спрятанную возле дороги, и я знаю, что те, кто приехал с вами, — полицейские. Но Хоппи делает только то, что хочет. Думаю, что, если вы попытаетесь применить силу, он убьет вас. Ему это нетрудно, и долго раздумывать он не будет.

Элдон Блэйн сказал после некоторой паузы:

— Я… высоко ценю вашу прямоту.

Не говоря больше ни слова, они вернулись в Форестерхолл.

Все глаза были обращены на Хоппи Харрингтона, который все еще увлеченно изображал Дейнджерфильда.

— …Вроде бы после еды боль исчезает, — говорил фокомелус, — что заставляет меня подозревать язву, а не сердечную болезнь. Поэтому, если какие–нибудь врачи слышат меня и имеют доступ к передатчику…

Один из слушателей перебил его:

— Я собираюсь связаться со своим доктором в Сан–Рафаэле. Я не шутил, когда говорил это. Хватит с нас мертвецов, летающих вокруг Земли.

Это был тот же самый человек, который говорил так прежде, и его слова звучали сейчас еще серьезнее. Он продолжал:

— Или, если, как предполагает миссис Рауб, дело в его психике, не может ли наш док Стокстилл помочь ему?

Элдон Блэйн подумал: ведь Хоппи не было в холле, когда Дейнджерфильд описывал свою болезнь. Как фокомелус мог изобразить то, чего не слышал?

И вдруг он понял. Ну конечно же. У Хоппи в доме был собственный приемник. До того как отправиться в Форестер–холл, он сидел один и слушал сателлит. Значит, в Вест–Марине было два работающих приемника, а в Болинасе — ни одного. Элдон почувствовал гнев и горечь одновременно. У нас нет ничего, подумал он, а у этих людей есть все, даже дополнительный приемник на одну персону.

Как перед войной, думал он, потеряв контроль над собой. Они живут так же, как тогда. Это несправедливо .

Он повернулся и выбежал из Форестер–холла в ночную тьму. Его ухода никто не заметил, всем было не до того. Они были слишком заняты спором о Дейнджерфильде и его здоровье, чтобы обращать внимание еще на что–нибудь.

По дороге шли, неся керосиновую лампу, три фигуры — высокий тощий человек, молодая женщина с темно–рыжими волосами и маленькая девочка между ними.

— Чтение кончилось? — спросила женщина. — Мы опоздали?

— Не знаю, — буркнул Элдон и прошел мимо.

— Ох, мы пропустили передачу, — жалобно сказала девочка, — я же говорила вам, что надо спешить.

— В любом случае мы зайдем внутрь, — сказал ей мужчина, и затем их голоса стихли.

Элдон Блэйн в полном отчаянии продолжал свой путь в темноте, подальше от людских голосов, от богатых обитателей Вест–Марина, у которых было так много всего.

Хоппи Харрингтон, продолжая изображать Дейнджерфильда, увидел, что в холл вошли Келлеры со своей девочкой и сели в последнем ряду. Вовремя, сказал он себе, радуясь увеличению аудитории. Но затем он почувствовал себя неуютно, потому что девочка внимательно изучала его. Что–то в ее взгляде заставляло его нервничать. Так всегда было в присутствии Эди, и это ему не нравилось. Он резко оборвал представление.

— Давай дальше, Хоппи! — крикнул ему Кэс Стоун.

— Продолжай, — раздалось еще несколько голосов.

— Изобрази двойняшек из «Кул Эйд», — попросила какая–то женщина, — спой ту песенку, которую они поют, ты ведь знаешь…

— «Кул Эйд, Кул Эйд, ждать не могу»… — запел Хоппи, но сейчас же остановился. — Думаю, хватит на сегодня.

В холле наступило молчание.

— Мой брат, — послышался голос маленькой дочки Келлеров, — говорит, что мистер Дейнджерфильд где–то в этой комнате.

Хоппи рассмеялся и сказал возбужденно:

— Точно.

— Он уже читал?

— Да, чтение кончилось, — сказал Эрл Кольвиг, — но нам не удалось его послушать, мы смотрели и слушали Хоппи. Он здорово нас сегодня повеселил, да, Хоппи?

— Покажи девочке фокус с монетой, — попросила Джун Рауб, — думаю, ей понравится.

— Да, покажи его снова, — крикнул со своего места аптекарь, — это было здорово. Я уверен, мы все с удовольствием поглядим еще раз.

Горя желанием все рассмотреть получше, он вскочил со стула, забыв о тех, кто сидел позади него.

— Мой брат, — тихо сказала Эди, — хочет услышать чтение. Он пришел только за этим. Его не интересуют фокусы с монетами.

— Прекрати, — одернула ее Бонни.

Брат, думал Хоппи. Нет у нее никакого брата. Он громко расхохотался, и несколько человек в публике машинально улыбнулись.

— Твой брат? — спросил он девочку, подкатив к ней на фокомобиле, — твой брат? — Он остановил фокомобиль прямо перед Эди, все еще смеясь. — Я могу изобразить тебе чтение, — сказал он. — Я могу быть Филиппом, Милдред и другими персонажами книги. Я могу быть самим Дейнджерфильдом — иногда я действительно бываю им. Я был им сегодня вечером, именно поэтому твой брат думает, что Дейнджерфильд в этом зале. На самом деле это я. — Он окинул взглядом аудиторию: — Так, ребята? Все они на самом деле — один Хоппи?