Андрей Столяров - Детский мир (сборник)

• Название: Детский мир (сборник)
• Автор: Андрей Столяров
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7921-0066-7,5-88196-666-X

В новом сборнике известного петербуржского писателя Андрея Столярова представлены произведения разных жанров — от фэнтези и хоррора до жесткой НФ.

Содержание:

Детский мир (повесть), cтр. 5–138

Полнолуние (рассказ), cтр. 139–182

До света (рассказ), cтр. 183–228

Взгляд со стороны (рассказ), cтр. 229–266

Я — Мышиный Король (роман), cтр. 267–541

---

Лида вздохнула.

– Мне этого никогда не усвоить. Столько разных нюансов и столько оттенков в зависимости от положения человека. Надо, видимо, здесь родиться, чтоб понять это.

Блоссоп пожал плечами.

– Во–первых, ты тут бываешь. И вероятно, будешь еще приезжать время от времени. А во–вторых, – это наука бездельников. Научиться ей можно. Главное – не напрягаться.

– Не напрягаться?

– Не лезть из кожи.

Лида вытянула из пачки тонкую «женскую» сигарету, и перед ней тут же возник пляшущий язычок огня. Она еле удержалась, чтобы не поблагодарить сразу же исчезнувшего официанта. Затянулась и выпустила синий клуб дыма.

– Все–таки, Блосс, ты здорово говоришь по–русски. Иногда я даже забываю, что ты иностранец. Никакого акцента, нормальная русская речь. И все равно, со стариками – ужасно. Когда представишь, что такой лысый холодный тебя обнимает – такой жилистый весь, наверное, с выпирающими суставами. Вот уж ни за что бы не согласилась. Ни за какие деньги…

– Это потому что у тебя деньги есть. А вообще–то не такие уж они и противные. И не так уж много хотят, если говорить откровенно. – Блоссоп снова промокнул губы салфеткой. – В конце концов, черт с ними. Поговорим лучше о нас. Ты когда улетаешь, утром?

– Около десяти.

– Ну тогда у нас есть еще целый вечер. Я надеюсь, сегодня ты не обременена никакими обязанностями?

– Сегодня – нет, – ответила Лида.

– Протоколы, согласование сроков, переговоры с партнерами?

– Все позади.

Она слегка потянулась.

– Чудненько, – сказал Блоссоп. – В «Павильоне» сегодня концерт струнной музыки. Разумеется, не натуральные струнные – электроника. Но звучание, судя по отзывам, в общем, недурственное. А потом, если хочешь, ночные катания…

Он замолчал.

Тощий, стянутый джинсами человек с волосами до плеч наклонился, опираясь о столик, и как будто с неожиданным удивлением обозрел сначала окаменевшего Блоссопа, а потом – так же – Лиду, которой стало неловко.

– Привет, Блоссоп, – насмешливо сказал он. – Рад тебя видеть. Давно в наших краях? А ты нисколько не изменился: заманиваешь и, вроде бы, небезуспешно.

Его черные пристальные глаза приводили Лиду в смущение. Слишком уж бесцеремонно он ее изучал.

Блоссоп опомнился.

– Привет, Марко, – сказал он. – Ты, как всегда, вовремя. Познакомься, это мой друг мисс Топпер.

– Очень приятно, мисс Топпер.

– Мне – тоже…

Марко тряхнул головой.

– Что вы здесь делаете, мадам? Вы, благодарение богу, и молоды и красивы. И вам надлежало бы быть совсем с другими людьми. Зачем вам мир стариков? Неужели вам интересны мощи, прикидывающиеся живыми?

Блоссоп недовольно сказал:

– Старые песни, Марко. Дескать, цивилизация вырождается, жизнь бессмысленна, необходимо решительное обновление. Это говорили еще коммунисты…

– А я – коммунист, – кивнул Марко. – Каждый честный человек сейчас должен быть коммунистом.

– Ну вот еще! – Лида вздрогнула.

Блоссоп тут же положил свою ладонь на ее.

– Не пугай моих друзей, Марко. Лучше закажи себе что–нибудь соответствующее. Можешь передать Карлу, чтобы записал – на меня…

Марко ответил – пародируя искреннюю растроганность:

– Старый щедрый великодушный Блоссоп. Как заботится он о своих приятелях. Кстати, Блоссоп, а ты видел какая сегодня луна?

Лида вдруг ощутила, что пальцы, накрывающие ее ладонь, резко дернулись. Наступила тяжелая пауза.

А затем Блоссоп сказал:

– Обязательно тебе требуется все испортить…

Вид у него был расстроенный.

Тогда Марко демонически захохотал и, не обращая внимания, что на него оборачиваются, отошел к длинной стойке, за которой к нему согнулась вылощенная фигура бармена. Лида видела, как они объясняются, поглядывая в их сторону.

– Кто это?

– Литератор, – ответил Блоссоп. – Знаменитость в масштабах города. Почему–то считается, что люди искусства могут безнаказанно оскорблять всех остальных. Это как бы их привилегия, правила хорошего тона…

– Он тебя огорчил?

– Нисколько… – Блоссоп отодвинул от себя недопитый кофе. – Просто неприятно, когда к тебе относятся с явным высокомерием. И особенно, если для этого нет никаких оснований.

Он выпустил Лидину руку.

– Впрочем, не стоит. Посмотри, вот это – греческий миллиардер Николантис. Ты, наверное, читала о нем. Ему, кажется, принадлежит половина всего торгового флота.

Сухощавый надменный высокий подтянутый человек энергичной походкой пересек помещение ресторана и, остановившись у столика, по–видимому, подготовленного для него, уважительно наклонил седую продолговатую голову.

Блоссоп кивнул в ответ.

– Представлять вас друг другу не буду. Он расстался с любовницей и сейчас подыскивает замену.

– А ты боишься меня потерять?

– Конечно, – ответил Блоссоп.

– Так я тебе нравлюсь?

– Не сомневайся…

Лида мягко вздохнула и затянулась дымящейся сигаретой.

Эпизод с литератором забывался.

– Всех–то ты знаешь, – томно сказала она.

Лида лежала в ванной, пахнущей сосновым экстрактом и, расслабившись от горячей воды, размышляла о том, какая она все же счастливая. Первый раз за границей, и все складывается пока на редкость удачно. Тьфу–тьфу–тьфу, разумеется, чтобы не сглазить. А ведь страхов, страхов–то сколько было. И как сложатся отношения с зарубежными поставщиками: не нагреют ли, не воспользуются ли ее некоторой неопытностью. И как будет она там одна: совершенно чужая страна, незнакомые правила поведения. И как станет она объясняться на своем не опробованном английском. Это все же вам не дикторы «Би–би–си». Иностранцы – как будто с кашей во рту, «бу–бу–бу», ни одного знакомого слова. И ведь чуть было именно так и не вышло. Она вспомнила свою первую удушающую немоту, когда, только что прилетев, попыталась объясниться в гостинице. И дежурные фразы вроде бы зазубрила, и прорепетировала ответы, которые могла получить, кажется, предусмотрела решительно все, а вот стоило вежливому портье промурлыкать невнятное предложение сквозь улыбку и домашние заготовки немедленно вылетели из головы. Замычала в ответ, как овца, отбившаяся от стада. Отупение, ужас, столбняк, хорошо, что никто не видел. Тем не менее, как–то все обошлось – успокоилась, показала что–то на пальцах, что–то и без всякого перевода было понятно – закрутилось, начало цепляться одно за другое, раз – и выскочила связная живая картинка. И партнеры оказались приветливыми порядочными людьми: документы она подписала согласно намеченным разработкам. И чужая страна через пару дней уже выглядела, как какая–нибудь заезженная Прибалтика. И отличия быта, как выяснилось, не обременяли: что там быт, не так уж сильно и отличается. А английский ее оказался и вовсе на высоте. Было даже приятно смотреть, как скучал без работы заказанный переводчик. Дважды сунулся было со своими поправками, а потом благодарно отстранился, затих, иногда лишь подсказывал что–нибудь из сленговых оборотов. Впрочем, переводчик после обеда куда–то исчез. А сама она к концу первого дня даже как–то забыла, что говорит по–английски. Вероятно, созрели плоды напряженных занятий: два часа ежедневно, три цикла разговорного языка. Непонятно, как она это все выдержала. Зато и результат налицо. Если вкалывать, то результат всегда проявляется.

Было только одно небольшое облачко на небосклоне. Лида медленно прикрыла глаза и сейчас же увидела светлый стерильный офис, окрашенный в голубое, странные, скрюченные растения по углам, длинный стол, на котором распластана документация. Слева от нее находится один из менеджеров: состоящий будто из сохлых рыбьих костей, а напротив – директор, который оскалил лошадиные зубы. И еще два эксперта сидят по бокам от него. И похожи они на извлеченные из раскопок скелеты: чисто–белые, с отшкуренными песком суставами. И все это сборище движется, точно разыгрывая спектакль – очень нудное, тягостное, знакомое представление, и все реплики в этом спектакле давно известны, и никто из присутствующих ими не озабочен. Они словно выполняют некий загадочный ритуал, смысл которого уже давно безнадежно утрачен. Но при этом и сами не чувствуют нелепости происходящего. Вот, что ей вдруг почудилось пару раз. И, однако, ощущение это было настолько призрачное, что сейчас, когда все дела были успешно завершены, погрузившись в горячую ванну и наслаждаясь ароматом хвои, Лида лишь мимоходом скользнула по неприятному воспоминанию. Это ведь представляло собой не более, чем ощущение. К ощущениям следует, вероятно, прислушиваться, но не следует им потакать. Как–никак она – современная деловая женщина.

Хватит, проехали.

Она открыла глаза и в блаженной расслабленности скользнула взглядом по выступам в черном кафеле: стадо баночек, кремы, тюбики с растиранием. Непонятно зачем это требуется и для чего. Тем не менее, разумеется, – взять с собой. Верка сдохнет от зависти, надо будет ей обязательно что–нибудь подарить. Ладно, утром на сборы времени хватит. Теперь – Блоссоп. Она снова зажмурилась и потянула в себя легкий запах смолы. Вода была жаркая и какая–то невесомая, и такая же невесомость пропитывала организм, и казалось, рождались из этой невесомости новые силы. Так что – Блоссоп? Очаровывает, приятен, воспитание и манеры такие, что даже не по себе. Вежлив, сдержан, внимателен. И присутствуют, вместе с тем, настораживающие штришки. Например, само его имя – Блоссоп. Просто имя, и более – ничего. И на черной визитке, которую он подарил в первый же день, тоже, траурным серебром – просто Блоссоп. И далее – адрес мелкими буквами.