Андрей Столяров - Детский мир (сборник)

• Название: Детский мир (сборник)
• Автор: Андрей Столяров
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7921-0066-7,5-88196-666-X

В новом сборнике известного петербуржского писателя Андрея Столярова представлены произведения разных жанров — от фэнтези и хоррора до жесткой НФ.

Содержание:

Детский мир (повесть), cтр. 5–138

Полнолуние (рассказ), cтр. 139–182

До света (рассказ), cтр. 183–228

Взгляд со стороны (рассказ), cтр. 229–266

Я — Мышиный Король (роман), cтр. 267–541

---

– По поводу мальчика, – произнесла продавщица.

И, по–видимому, директор магазина посторонилась:

– Ну что ж, заходите.

Они прошли коридорчик, в котором отсутствовал свет, и, слегка повернув, очутились в довольно грязном маленьком кабинете, вероятно, использовавшемся заодно и как подсобное помещение, потому что громоздились коробки вдоль двух его стен, а в проеме меж ними валялись картон и оберточная бумага. Здесь директор усадила Сергея за крохотный столик и, усевшись напротив него, объяснила:

– Не знаю, чем я еще могу быть полезна. Все, что было, я уже рассказала милиции. Этот мальчик, мне кажется, вчера забегал в магазин. Правда, я не могу поручиться, что – именно этот мальчик. Потому что мальчишки время от времени – забегают. А к тому же я только мельком заглядывала в торговый зал, но, похоже, что он действительно здесь появлялся. Но вот больше я ничего сказать не могу. Я с ним не общалась никак и не разговаривала. Продавщица же наша, Людмила, его вообще не помнит… – Она непринужденно заметила. – Да вы положите, Сергей Николаевич, арбалет, – вот сюда, я вижу, что он вам мешает…

Сергей попытался пристроиться на пачке каких–то бумаг, пачка тут же поехала, и директор, едва прихватила рассыпающиеся страницы – подравняла ладонями, после чего улыбнулась.

– Тесно тут, извините. Меня зовут Альдина Георгиевна. Имечко, как видите, не слишком удобное. Называйте меня – просто Алла… Кажется, мы с вами не сталкивались?

Сергей слегка покраснел:

– Скажите, Алла… Почему у вас в магазине такой странный подбор игрушек? Одни чудовища, даже смотреть неприятно. Ну, и еще оружие, тоже – однообразно.

Альдина подняла палец.

– О, я слышу речь завзятого педагога. На самом деле все очень просто, Сережа. Мы как подневольная организация не определяем ассортимент. Продаем только то, что нам поставляют. Принцип здесь примитивный: не нравится – не бери. А поскольку выбора нет, то – приходится соглашаться.

– И однако ассортимент действительно специфический, – сказал Сергей.

– Ребятам, тем не менее, нравится. И не только мальчишкам, девочкам – тоже. Привлекательно, броско, будоражит воображение. Ну а что до специфики, то это как посмотреть. Мы готовим наших детей к жизни в реальном мире. В мире, где существуют еще и жестокость, и страх. И желательно, чтобы дети были обучены соответствующим образом. Чтоб они имели понятие и о первом, и о втором. А быстрее всего это происходит через игрушки. И поэтому наша лепта, наверное, имеет значение. Извините, Сережа, но вам, по–моему, не интересно.

Сергей вздрогнул. Он действительно пропустил последние фразы. Он, не отрываясь, смотрел туда, где между сейфом и штабелем узких коробок образовывала гнездо груда такелажных ремней: петли, кожаный пояс, брезентовые обрезки. Что–то в этой груде его зацепило. Что–то очень знакомое, только вот что?

– Нет–нет–нет, я вас внимательно слушаю…

– Это тоже определенная педагогика, – сказала Альдина. – Помогаем ребятам преодолеть детские страхи. Научившись обходиться с игрушечными чудовищами, они меньше будут бояться чудовищ, так сказать, настоящих: темноты, всяких там домовых, привидений…

– Пока наблюдается противоположный эффект, – заметил Сергей.

Альдина загадочно усмехнулась.

– Ну, это – временное явление. Они постепенно привыкнут. И тогда их дальнейшая жизнь станет проще и упорядоченнее…

Она покивала.

Сергей тоже кивнул – вместе с тем, безусловно не соглашаясь.

– Я вас все же не понимаю, – сказал он. – Вы считаете, что чудовища должны стать для нас привычным явлением – частью быта – тогда мы перестанем относится к ним с омерзением? Но ведь так можно оправдать любой негатив – воровство например – и включить его в нашу жизнь как норму. Или, скажем, дурную привычку обманывать… Нет, – добавил он, – мне это не нравится.

Альдина опять усмехнулась.

– Какой вы нетерпеливый. Сразу взяли, не разобравшись, и осудили, А, быть может, осуждать как раз и не следовало.

Она остро прищурилась.

И тут в дверь постучали, и немедленно вслед за стуком в кабинет валился Евсей, принеся с собой запах неряшливости и перегара.

– Это… Альдина Гр–гивна… – бодренько сказал он. – Машина, значит, пришла. Ну – с товаром; которая – договаривались… Мужики, значит, интересуются: будем разгружать или как?

Он потер мягкий нос – алкогольного, синюшного цвета.

– Разгружайте, разгружайте, конечно, – холодно сказала Альдина. – Не обратно же отправлять. Я не вижу, в чем тут проблема…

– Дык, того–этого… – смутно сказал Евсей.

– Того–этого?

– Ну – чтобы, значит!

Тогда Альдина полезла в ящик стола, после некоторой возни достала оттуда четыре зеленых купюры и, как фокусник, демонстрирующий зрителям карты, провела их по воздуху перед самым носом Евсея.

– Вот, но только после того, как разгрузите…

– Будет сделано! – радостно заверил Евсей. И, как пьяный гиппопотам, затопал по коридору. – Мужики!.. Давай разгружай!.. Все нормально!..

Послышались довольные возгласы.

– Товар привезли, – пояснила Альдина. – Охломоны, ведь обещали, что только двенадцатого. Ну куда мне теперь все это складировать?

Ее черные брови озабоченно сдвинулись.

Сергей тут же поднялся.

– Намек понял, – кисло сказал он.

Из магазина он вышел в несколько подавленном настроении. Кажется, ничего особенного не произошло, и тем не менее у него было чувство, будто он пропустил в «Детском мире» нечто очень существенное – важную какую–то мелочь, штрих, однако меняющий всю картину. Перед глазами вставала Альдина: вороные гладкие волосы, прилипшие к черепу, толстые стекла очков, будто вдавленные в глазницы, мелкозубье внезапно прорезающейся улыбки. Все это не имело отношения к делу. Он сжимал под мышкой коробку с ненужным ему арбалетом, было душно, неистовствовало летнее солнце, и только когда он, почему–о устав, минут через пятнадцать притащился домой и когда раздраженно запрятал трижды проклятый арбалет в багажник автомобиля, то, уже захлопнув задребезжавшую крышку, неожиданно понял, что именно его потревожило в кабинете.

В этой куче ремней присутствовал, как ему показалось, и – ошейник Тотоши…

4

Харитон был доволен. Губы его лоснились, сытенько выдаваясь вперед, щеки тусклого песочного цвета – порозовели, проступили набрякшие кровью вены на лбу, а глаза, обычно прикрытые веками, сияли энтузиазмом.

Он напористо говорил:

– Жалко, Гришка не подтянулся, сволочь такая. В кои веки вот так собираемся, без затей. И машина у него, у собаки, имеется, и куча помощников. Нет, не вырваться, идиоту, – купи–продай! Миллиона четыре уже нахапал, все ему мало. Вот подлец, коммерсант хренов!.. – Возмущался он совершенно искренне. Но при этом не забывал жевать красную рыбу, которую пододвинул к себе, и одновременно накалывал малиновые аккуратные помидорчики. Вилка у него так и летала. – Чертов лавочник, капиталист, дери его за ногу!..

Лидочка, сидевшая рядом с ним, кривила напудренный носик.

– Фу, Харитоша, что ты себе позволяешь?

– А что такого? – трубным басом спрашивал Харитон.

– А то, что не ругайся, ты не у себя в кабинете!..

– Кто ругается?

– Ты!

– Да разве же я ругаюсь, я – так, напряженку сбрасываю…

Он повернулся к Сергею.

– Ведь в самом деле обидно. Раз в году договорились увидеться, – я, пожалуйста, вырвался, встречу межобластную для этого отменил, разогнал всех шестерок, каждому – поручение, а он, видите ли, вечер не может освободить. Пашет, пашет, как будто его привязали. Нет, я стукну Петру Николаевичу: живет слишком вольготно. Надо будет устроить ему такую – финансовую проверочку. Чтобы не зазнавался, чтобы не забывал старых друзей… – Харитон хохотнул и без тоста, опрокинул в открытый рот рюмку водки. На него приятно было смотреть – крякнул, вытер губы рукой, энергично откинулся, хрустя корнишоном. – Нет, вот этого Гришка, конечно, не понимает. Умный, умный, казалось бы, а все–таки идиот. Не врубается, что иногда необходимо расслабиться. На работе ведь, как под рентгеном, сидишь. Этот смотрит, не хапнул ли ты себе чего–ибудь лишнего. Тот докладывает наверх – что было и чего не было. Третий каждое слово твое на всякий случай записывает. Компромат, понимаешь ли, собирает, ядрить его разъядрить! Морды чиновничьи! Как я их ненавижу! Только у тебя и оттянешься. Давай выпьем, Серега!..

Он размашистым жестом, через стол потянулся к бутылке – тут же Лидочка быстро перехватила ее и решительно прикрыла сверху ладошкой. Как будто запечатала навсегда.

– Темпо, темпо, – сказала она непреклонно.

Харитон возмутился:

– Ты, мать, чего?

– Ничего! А пока что – достаточно!

Это были их обычные семейные столкновения. Вмешиваться не следовало.