Сергей Городников - Золотая роза с красным рубином

• Название: Золотая роза с красным рубином
• Автор: Сергей Городников
• Издательство: КРЫЛАТОЕ СОЛНЦЕ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996

Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя. Впервые в русской культуре эта задача была поставлена тем же автором в книге "АЛМАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА" (1993, из-во "РОСИЧ"). Как и герои в романе "АЛМАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА", герой данного цикла действует в переломную для Московской Руси эпоху середины 17 века. Рождённый среди русских первопроходцев в Забайкалье он волей обстоятельств попадает в Тибет, где воспитывается воином Далай-ламы, а затем направляется на службу к русскому царю.

Композиционно цикл построен из двух больших повестей дилогии "ВОИН УДАЧА" и романа "ПОРУЧЕНЕЦ ЦАРЯ" из трёх развёрнутых повествований, в каждом из которых герой оказывается участником сложных переплетений противоборствующих интересов в разных местах Восточной Европы и Азии.

В первой повести «Тень Тибета» рассказ ведётся о месте и обстоятельствах рождения героя, о причинах вовлечения его во внутренние дела преодолевающего феодальную раздробленность Тибетского государства, об интригах, в которые он был втянут против своей воли, о его первой любви и связанном с нею приключении в Индии.

Во второй повести «Золотая роза с красным рубином» рассказывается о посольстве шаха Персии к Русскому царю в связи с женитьбой молодого царя Алексея Михайловича, об украденном у посла свадебном подарке и о приключениях, в которые был вовлечён герой в связи с этими событиями.

В первом повествовании романа «Порученец царя» герой оказывается русским разведчиком в Ливонии и в Нарве накануне Большой войны, которая потрясла Восточную Европу и которая началась войной Московской Руси со Швецией за возвращение северных земель у Балтийского моря, отторгнутых у Московского государства во время Великой Смуты.

Во втором повествовании – «На стороне царя» герой попадает в сеть интриг московской знати, когда нарастает боярское сопротивление реформам виднейшего деятеля русской истории середины XVII века, духовного отца будущих Преобразований Петра Великого, псковского дворянина Ордин-Нащокина, - реформ, которые поддерживает царь Алексей.

В последнем повествовании романа, «Персиянка», герой по поручению царя и его ближайших помощников отправляется в Астрахань для попытки предотвратить восстание казаков во главе с Разиным. Это, последнее повествование было отмечено в 2006 году литературной премией «Золотое перо Руси» и грамотой Княжеского Совета России.

---

Он с презрением на губах отпустил кожаное охвостье. Красавица замахнулась опять, но тут же отпрянула в седле от вспыхнувшего остриём клинка блеска ответного взгляда, и плеть вместо мужчины стегнула круп аргамака. От боли верная кобыла взвилась на дыбы, присела и заплясала на задних ногах, храпя и шалея от несправедливости

– После этого заплатишь за сына вдвое, нет, втрое дороже!

Грубо выкрикнув предупреждение мести, красавица погнала лошадь вдоль прохода ущелья. Скорый перестук копыт удалялся и постепенно затихал.

– Ведьма, она ведьма и есть, – вслед ей сумрачно пробормотал седовласый. Потом пояснил Удаче, догадавшись по его растерянному виду, что он не подозревает, с кем они столкнулись: – Дочь Чёрного хана. Я тоже её впервые увидел. Пока доводилось только слышать. Но и по слухам она не лучше своего отца. – Он выдернул короткий дротик из шеи мёртвого степняка, отёр кровь о его одежду. – Можешь называть меня Белым князем, я привык к этому прозвищу.

– А кто он, Чёрный хан? – спросил Удача, продолжая смотреть туда, где пропала наездница.

Белый князь вскользь оглядел Удачу, и во взгляде его отразилось сдержанное любопытство.

– Ты похож на русского казака. Но ты не казак. Хотя держишься в седле, как мало кто из кочевников, – выговорил он раздельно. – Я полагал, ты из их разбойного гнезда. Рассчитывал, ты приведёшь меня к ним. А ты, оказывается, сам едва не угодил в западню. Ты что же, не здешний? – сделал он окончательный вывод. – Откуда же ты взялся? И что тебе надо в этих местах, где хозяин один только Карахан?

Удача смутился, постарался уйти от обсуждения причин своих поступков, которые он был не в состоянии объяснить даже себе самому.

– Разве я выгляжу, как разбойник?

– Теперь вижу, что нет, – согласился Белый князь. – Но на берегу моря был выброшенный бурей персидский чёлн. А ты стоял возле убитого перса, надо полагать, с того челна.

Удача рассудил, что лучше будет признаться в части правды, чтобы завоевать доверие человека, с которым они могли стать полезными один другому.

– Его смертельно ранили до моего появления. Мне он успел сказать, что убийца ограбил его, украл наследственный и очень ценный семейный перстень. И если я верну перстень семье, они щедро расплатятся за такую услугу.

– Пусть будет так, – отвёл от него взгляд Белый князь. – Однако можешь не сомневаться, убийца попался в сети Карахана. Карахан отберёт у него перстень, а самого продаст в рабство. Если, конечно, не получит выкуп. Тебе лучше бы вернуться, найти другой способ раздобыть деньги.

– Я дал слово тому персу на берегу, – пояснил Удача кратко.

Возражение Белому князю понравилось. Сделав про себя окончательный вывод в отношении собеседника, он отцепил от пояса под плащом чёрную стрелу, у наконечника которой был завязан пучок русых волос.

– Волосы сына, – сказал он с внезапной теплотой в голосе. – Мой сын пропал, когда был на степной охоте. А эту стрелу с привязанным письмом; её воткнули в ворота моего родственника в Астрахани. В письме требование большого выкупа. Такой выкуп год придётся собирать. – И объяснил, почему заговорил об этом. – Меня лишает покоя мысль, что сыну предстоит томиться в разбойном плену целый год. Поэтому я здесь…

– Она тебе верно сказала, – с не скрываемым злорадством вмешался степняк с бельмом на левом глазу, который всё ещё корчился у глыбы после полученного удара в пах. – Теперь втрое заплатишь. И сына своего долго не увидишь. – Степняк с неприязнью указал на Удачу. – А ему, ему быть на рынке рабов в Бухаре.

Удача равнодушно пропустил мимо ушей эту откровенную угрозу.

– Надо полагать, тебе не впервые приобретать врагов среди негодяев, – с одобрением заметил Белый князь. – Но я тебя спас от смерти или пленения, что могло быть хуже смерти. Ты мой должник. Помоги мне освободить сына, и мы будем в расчёте.

Он высказал это уверенно, словно и не сомневался в ответе. Затем надменно объявил бельмоглазому кочевнику:

– А что до тебя. Если хочешь жить, проведёшь нас в логово хана.

– Чтобы хан с меня шкуру содрал? – меняясь в лице, возразил кочевник.

Белый князь приблизился к нему, но объяснил поведение кочевника Удаче.

– Карахан появился в этих местах несколько лет назад. Не один, со своим верным сбродом головорезов. Жестокостью и коварством напугал даже местных степняков, и они теперь служат ему. – Он надавил остриём сулицы под горлом бельмоглазого, с упором на втором слове предупредил. – Тебе придётся сделать выбор.

В голосе его не было и тени колебания. На этот раз разбойник предпочёл смолчать.

– Так-то лучше. – Князь убрал сулицу от его горла и сказал неожиданному товарищу: – Жди меня здесь.

Он ушёл и отсутствовал часа полтора. Дожидаясь его, Удача забрал дорогие стрелы с красными древками у убитого князем степняка, вырвал из переносицы другого мёртвого кочевника свой нож, вытер кровь и мозги о землю, вернул его в ножны. Затем поснимал оружие у обоих убитых и бельмоглазого, а лучшую из трёх сабель примерил к руке. После чего почувствовал себя увереннее. Белый князь вернулся на своём боевом мышастом коне. Конь был под стать хозяину, сильным и жилистым, обвешанным оружием по обе стороны обшитой серебром передней луки седла. Это вызвало уважение даже у бельмоглазого, он зацокал языком и одобрительно и алчно. Белый князь спешился, из котомки достал завёрнутую в траву ногу обжаренной на вертеле утки и протянул Удаче.

– Если голоден, лучше перекуси. – В голосе его прозвучала забота старшего о младшем. – Неизвестно, когда теперь удастся охотиться.

Вспомнив, что не ел почти сутки, Удача не стал отказываться. Князь между тем арканом связал руки степняка, надёжно стянул их в кистях ладонью к ладони, и конец верёвки привязал к луке своего седла. Он и Удача поднялись на коней, и они тронулись в сторону востока. Двигались не рысью, а скорым лошадиным шагом, чтобы бельмоглазый на аркане поспевал за ними. Ущелье постепенно расширялось, выпускало их к степной равнине. Далеко впереди, отделяющей степь от неба межой протянулась другая горная гряда.

– Мы прошли сквозь Белые горы, – заметил Белый князь молодому спутнику. – А там, – он указал рукой вперёд, – горы Чёрные. Где-то в них логово Карахана. – И понизив голос, сказал уже как товарищу по оружию. – Если верить в судьбу, такое странное совпадение наших с ханом прозвищ и названий этих гор можно принять за какое-то предзнаменование. – Затем цепким взором поймал точку беркута, который парил в небе. – Ты так и не сказал, как тебя-то зовут.

Его спутник помрачнел от беспорядочных воспоминаний, которые невольно всколыхнул этот вопрос.

– Удача, – отозвался он не сразу.

– Странное имя. – Князь сбоку быстро глянул на его лицо. – Или это прозвище?

Ответом ему было молчание. Он не стал допытываться, лезть в душу тому, кто явно не хотел этого. Да и не до разговоров было на открытом пространстве, на котором в любую минуту могли появиться враги.

Проехали час и второй, и уже было поздно возвращаться к горам в случае опасности.

– Скоро завечереет. Пора степнякам потянуться к стойбищам, – рассуждая вслух, проговорил князь вполголоса. Он на ходу коня привстал в стременах, чтобы лучше глянуть на окрестности. – Будем надеяться, если нас и увидят, издалека примут за своих. За разбойников с пленным.

Им повезло, за всё время пути через равнину несколько раз в удалении показались наездники, однако ни один не выказал повышенного к ним внимания. До подножий следующей гряды было рукой подать, когда отовсюду поползли вечерние сумерки. При сравнении с Белыми горами вся цепь Чёрных гор была выше, заострённее были её вершины. Более мрачными казались продольные и поперечные расщелины и распадки, которыми она была изрезана. Достигнув покрытых разнотравьем склонов, всадники не стали разыскивать самое безопасное укрытие. Торопясь спрятаться, так избежать случайных встреч с кочевниками, они остановились в распадке, который оказался ближе других.

Костра не разводили из предосторожности. Оба поужинали сухим хлебом, который Белый князь извлёк из котомки, запили его водой из бурдюка. Рассёдланные, стреноженные кони паслись мирно и приподнимали головы только на далёкие завывания волчьих стай, доносящиеся из степи с порывами тёплого ветра. Но такие порывы были редкими. Луна взошла яркая, с пятнами на сияющем серебряном блюде. Виделось далеко, и повсюду было пустынно.

Ночь стала их союзницей, никто не приближался к распадку, ничто не мешало настороженному сну двух мужчин, которые проникли в земли враждебных им степняков. С первыми всполохами зари за горами связанный бельмоглазый попытался бесшумно встать на ноги, но князь приоткрыл веки, уставился на него, и разбойник предпочёл опуститься на своё место.

Лучи восходящего солнца раззолотили степную равнину только за пределами длинной и изрезанной тени Чёрных гор. Как будто опасаясь их жаркого света, притихшие кони вышагивали в теневой прохладе, волнуемые желанием князя и Удачи держаться рядом со старыми, крошащимися скалами, чтобы было где при необходимости быстро найти какое-нибудь укрытие. Наконец степняк вывел их к широкому входу в межгорную теснину. Поблизости виделись следы множества копыт. Одни следы принадлежали лошадям, которые направлялись в степь, другие – возвращающимся из степи. Разбойник заметил, как Удача наклонился к князю, что-то сказал и отстал. Он забеспокоился, остановился.