Анатолий Уткин - Первая Мировая война

• Название: Первая Мировая война
• Автор: Анатолий Уткин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01029-7

Первая мировая война оказала огромное влияние на события XX века: дала импульс технической революции и сделала насилие орудием разрешения международных споров Уроки первой мировой актуальны и для сегодняшнего времени, когда некоторые державы, как некогда Германия, претендуют на мировое господство.

---

Кризис царизма

Опорой Штюрмера оставалась императрица Александра Федоровна. Западные послы, видя это, переносят огонь критики на державную властительницу, с необычайной легкостью обращаясь с основами государственного строения России. Бьюкенен пишет: "Ее величеством, к несчастью, владела мысль, что ее призвание заключается в спасении России. Она полагала — и, в принципе, как показали последующие события, не без основания — что самодержавие есть единственный режим, который может обеспечить единство империи. Она знала, что император слаб и потому внушала ему твердость. Она неоднократно повторяла, что он должен быть самодержцем не только по имени, но и на деле. Желая помочь и хоть отчасти облегчить ему бремя двойной роли самодержца и верховного главнокомандующего, она приняла активное участие в управлении страной и, защищая политику "напролом", была искренне убеждена, что действует в интересах России"{501}.

В трагическом свете возникает фигура последнего императора. Именно в эти дни Палеолог вспоминает, что говорили о Юлии Цезаре: "У него есть все пороки, но ни одного недостатка". Можно сказать, что у Николая II не было пороков, но у него был наихудший для самодержавного монарха недостаток: фактическое отсутствие характера лидера. Бьюкенен считал, что природой вещей предопределено так — слабый всегда уступит сильному; в данном случае император подпал под влияние более сильной характером императрицы. Та, разумеется, существовала не в вакууме. Относительно небольшая клика авантюристов оказывала влияние на царицу, используя ее практически в качестве бессознательного средства для реализации своих требований.

Огромный корабль не мог потонуть сразу. На капитанском мостике еще видели спасительные маршруты. Один из них предполагал перемену лиц в высшем государственном эшелоне. Ощущая серьезность кризиса, режим пытался выйти из него за счет перемен в правительстве. В десять часов вечера 23 ноября 1916 г. один из осведомителей посла Палеолога передал записку: "Г. Штюрмер ушел в отставку и заменен на посту председателя совета министров г. Треповым". Новость восхитила посла. Свое удовлетворение Палеолог обосновывал несколькими "аксиомами": Трепов непримиримый противник Германии; он человек деятельный, энергичный, умный и методичный; у него большой практический опыт. Пытаясь скрепить расползающиеся межсоюзнические связи, Палеолог вручил Трепову орден Почетного легиона.

Но золото уже на глазах теряло цену. Наступала пора всеобщей инфляции. Наедине с французским послом накануне речи в Думе премьер Трепов говорил: "Для России наступил решительный момент. Если мы будем продолжать идти тем же аллюром, немецкая партия возьмет верх. А тогда катастрофа, революция, позор".

Французы предпочли поверить в действенность производимых персональных перемещений. Союзных послов удовлетворила замена на посту начальника генерального штаба генерала Алексеева генералом Гурко. Между тем, в данном случае лихой боевой генерал заменил столь нужного России аналитика.

Англичане оказались не столь легковерными. В отличие от Палеолога Бьюкенен не ожидал ничего особенного от смены Штюрмера Треповым, оказавшимся к тому же неприемлемым для Государственной Думы. Встреченный криками и свистом, он трижды оставлял трибуну, прежде чем получил возможность говорить. Его программа:

1) война до конца, Россия не отступит ни перед какой жертвой;

2) цель — овладение Константинополем и проливами, оказание помощи Румынии;

3) Польша будет восстановлена в своих этнических границах и образует автономное государство;

4) обеспечение сотрудничества с Думой до благополучного конца войны.

Выдержка Трепова произвела определенное впечатление на Бьюкенена. "Политическая декларация была очень удовлетворительна, и Трепов подчеркивал как необходимость продолжения войны до победного конца, так и борьбы с германцами и на поле сражений и внутри страны. Однако Дума продолжала держаться враждебно, и даже заявление о соглашении относительно Константинополя, которое уполномочили его сделать союзные правительства, было встречено совершенно равнодушно. Дума и общество были до такой степени захвачены внутренним кризисом, что не могли думать ни о чем другом"{502}.

Тем временем патриотически настроенные офицеры организовали убийство человека, олицетворявшего для четы Романовых безбрежную Россию. С точки зрения Бьюкенена, убийство Распутина, хотя и вызванное патриотическими мотивами, было фатальной ошибкой. Оно заставило, по его словам, императрицу решиться быть более твердой, чем когда-либо, и оно было опасным примером, так как побудило народ приняться за осуществление своих идей на деле. Оно сделало более затруднительным для императора вступить на путь уступок, даже если бы он решился на них, так как в этом случае он дал бы возможность подозревать, что он уступил, опасаясь за свою жизнь.

Тем временем в Лондоне приходит к власти правительство Дэвида Ллойд Джорджа, знаменуя собой смену поколений в британской политической элите. Уход Асквита и Грея насторожил русское общество. Ведь именно эти политики продемонстрировали лояльность в отношении России в критическом августе 1914 г. Бьюкенен фиксирует негативные комментарии в русской прессе и обществе. Почти двадцать пять лет внешней политикой Англии управлял сэр Эдвард Грей. Он был сторонником британо-русской дружбы и сближения, он хотел прекратить вековую вражду и разделить мир между державами, самой природой предназначенными главенствовать на суше и море. Россия помнила этого деятеля и скорбела по его уходу. Теперь вставал вопрос о преемнике. Ллойд Джордж был известен своей эффективностью и реализмом. Не потребует ли этот реализм более жесткого обращения с неэффективной Россией?

Обладая лучшей среди союзников службой добычи и анализа информации, англичане лучше прочих иностранцев (включая немцев) знали ситуацию в России. В конце 1916 г. британская дипломатическая и разведывательная служба приходят к неутешительному для себя выводу о кризисе власти в России. Британский посол Бьюкенен осмелился говорить царю Николаю в декабре 1916 г. то, чего он никогда бы не осмелился сказать раньше: "Лишь один курс открыт для Вас — а именно: разрушить барьеры, которые разделяют Вас от Вашего народа, и восстановить его доверие".

Император Николай, еще живя в мире собственных представлений, постарался перефразировать вопрос в благоприятном для себя ракурсе: "Должен ли я вернуть доверие своего народа, или народ обязан восстановить мое доверие к нему?"{503}

Царственное высокомерие еще не отпускало Николая. Но Бьюкенена уже менее всего интересовал политес в минуту, когда существование России, связанное с существованием его страны, подошло к критической черте. Он выразился прямее тех министров и советников, чьим прямым долгом было оградить императора и спасти династию. "Вы подошли, сэр, к развилке дорог, и Вам нужно сейчас избрать один из двух путей. Один ведет Вас к победе и доблестному миру. Второй ведет к революции и несчастью"{504}.

Французская сторона тоже стала подходить к оценке России как союзника с вопросительным знаком. Старейший западный союзник стал исчерпывать запас своего доверия. Палеолог записал в дневнике 25 января 1917 г.: "Адмирал Нилов, генерал-адъютант императора, имел мужество открыть самодержцу всю опасность положения; он дошел до того, что умолял удалить императрицу, как единственное еще средство спасти империю и династию. Николай II, обожающий свою жену и рыцарски благородный, отверг эту идею с резким негодованием: "Императрица иностранка; у нее нет никого, кроме меня, кто мог бы защитить ее. Ни в коем случае я ее не покину"{505}.

Монарх, который не сумел обеспечить готовность своей страны, бросив ее против лучшей армии мира, который потерял связь со своим народом, одновременно не найдя ответственных помощников, способных эту связь сохранить, подошел к последней черте. После убийства Распутина Николай бросается в Царское Село, манкируя военным совещанием, на котором он был особенно нужен ввиду отсутствия заболевшего (и находившегося в Крыму) Алексеева. Генерал Гурко молился о пассивности немцев — Россия была на несколько дней буквально обезглавлена{506}.

В конце 1916 г. в России, в ее верхах уже не спрашивали, случится ли революция. Спрашивали: когда она случится. Двоюродный брат Николая великий князь Александр Михайлович увещевал: "Так долго продолжаться не может"{507}.

Итоги года

1916 г. прошел под знаком двух событий: на Западном фронте — битвы за Верден (где французы потеряли 650 тысяч человек), на Восточном фронте наступления Брусилова, где потери были не меньше. К концу года на Западном фронте 127 германским дивизиям противостояли 169 дивизий союзников (106 дивизий — французы, 56 дивизий — англичане, 6 дивизий — бельгийцы, одна русская дивизия). На Восточном фронте у русской армии теперь было 16 тысяч пулеметов — ровно столько, сколько было у немецкой армии на Западном фронте. Важным достижением России было завершение строительства железной дороги Петроград — Мурманск. В конце года под ружьем у России были более девяти миллионов человек, у Германии — семь миллионов, у Австрии — пять миллионов. В войне теперь участвовали одиннадцать европейских наций (последней на стороне Антанты присоединилась Португалия). На стороне России были Франция, Британия, Италия, Сербия, Бельгия, Румыния, Португалия и Япония. Британия вела за собой доминионы — Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Южную Африку, а также Индию и Вест-Индию. Им противостояли Германия, Австро-Венгрия, Оттоманская империя и Болгария. Чехи, поляки и словаки ожидала шанса на самоопределение.