Альберт Туссейн - Добро Зло

• Название: Добро Зло
• Автор: Альберт Туссейн
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7949-0026-2

«Добро и Зло» — сборник избранных стихов и мини-эссе автора. Поэт не всегда бывает философом. А философ, тем более, далеко не всегда обладает поэтическим даром. Но когда эти две способности соединяются в одном человеке, происходит удивительное. Даже не самые оригинальные мысли звучат свежо и выразительно. Даже не самые изысканные строки поражают ярким смыслом и глубиной. Задумчивость соединяется с изяществом… И тогда произведения хочется читать и цитировать. Именно так происходит с текстами Альберта Туссейна.

---

Формула «движение — цель» предполагает также и другую аналогию: «форма — содержание», например, в добротно складно и ладно скроенном произведении версификации, где форма уже настолько переплетается с содержанием, настолько его отражает, что их счастливая страстная тесная связь превращает их в единое неразрывное целое: форма становится содержанием, содержание — формой. А еще говорят, что «счастье — не в счастье, а в движении к нему» и т. д. и т. п.). А если еще серьезней, то в данном случае, впрочем, и во всех остальных, я, как все совестливые люди, всегда предпочитаю, чтоб обо мне сказали или подумали, что я умнее, лучше, чем я сам себя представляю или кажусь, нежели наоборот, т. е. что я глупее, хуже и пр., чем я пытаюсь представить себя. Для меня это чрезвычайно серьезный и крайне принципиальный вопрос — это проблема соотношения относительных и абсолютных ценностей. Из-за него я несколько раз в жизни даже порывал с, как мне казалось, очень близкими мне людьми и даже целыми коллективами (в основном, музыкальными). Мое коренное кредо: не казаться, а стараться быть лучше, причем лучше не кого-то, а себя вчерашнего. В любом случае, хочется верить, что это скромность. А Скромность я больше всего ценю в людях. По-моему, она родная сестра истинной и высшей Мудрости, то есть Доброты.

P.S. Хотя, может быть, так разглагольствовать — это тоже уже нескромно? И действительно, а скромно ли считать себя скромным? А быть?…

P.S.’ Извиняюсь, здесь много не совсем лирических отступлений, отклонений и оговорок, но я предупредил об этом (см. заголовок). Короче, короче не получилось… Старость многословна…

Невозможное

Как социализм, так и капитализм, в конце концов, требуют от человека невозможного — честности и порядочности, объективности и справедливости. То же самое можно сказать и о всевозможных религиях и других учениях…

* * *

Добрый мужик — умный мужик.
Тождество скрыто порошей…
Хоть мир доказал уж, что умный мужик —
это еще не хороший…

Пресловутое

Нет ничего отвратительнее большинства

И. В. Гёте

Я не верю в коллективную мудрость невежественных индивидов

Т. Карлейль

Пресловутое большинство — пресловутый медведь в посудной лавке. Мохнатый и кудлатый. Давит и ломает.

Сопит и ворчит.

Вроде бы даже и добродушно.

Вроде бы даже и доброжелательно.

Но… тонкие рюмочки лежат без голов…

* * *

Мстя за неловкость свою, за ошибки,
бездарность, болезни, бессилие…,
мы месть святую не слишком ли шибко
спешим объявить насилием?

Не такое

Если определенный тип людей меня похвалит,

меня это может очень даже обидеть

или, во всяком случае, насторожить:

значит, что-то во мне не так?

* * *

Суть излияния души — во вливании в другую душу.

* * *

Об определённой категории людей (таких немало в правящих структурах, что почти ежедневно подтверждается в СМИ) можно определённо сказать, что они вполне даже хорошие, пока не поймаются…

Жалостливое

— Муж любит вас? -

Жалеет…

Из старославянского диалога

Жалеть — не значит

считать кого-то жалким.

Жалеть — это

жаловать человека любовью.

* * *

Даже непреходящие ценности могут обесцениваться.

Наверное

Злодеям

Рано или поздно ваши жертвы
простят вас или забудут…
Но ваша душа и тело
отомстят вам наверняка…

* * *

Стих приходит ко мне только ночью,
когда я убеждаюсь воочию,
что, действительно, истина есть,
хоть и точит ее злобы месть,
хоть и точит зуб лживый свой лесть,
хоть врагов у нее числа несть.
О, тогда, заглянув в ее очи,
я пишу и пишу, что есть мочи.
Только днем прочитав ночное
свое творчество полубольное,
я всю жизнь свою допонимаю.
Проясняется все остальное…
И хоть время мое немое —
громким крикам его внимаю…

* * *

Как душно с бездушными!

Пришлое

Пришлое из прошлого часто мнит
себя пионером нового времени.
И верят ему… И день завтрашний спит,
пыхтя под подушкой прошедшего бремени.
Ударить бы в колокол вещий!
Чтоб по ветру пух перин!

Боксёрское

Я думаю, общество, одной из целей (пусть десятистепенной, пусть развлекательной или прикладной) которого является принесение, причинение боли подобному себе (я не говорю о трагических последствиях, о тысячах искалеченных душой и телом боксерах — посмотрите хотя бы на живой труп некогда могучего Кассиуса Клея — Мухаммеда Али, а сколько их по всему миру безымянных, получивших десятки нок-даунов, нок-аутов и пр., томятся, прозябают инвалидами в больницах!), не может быть полностью разумным, справедливым и человечным. Не менее жестоко и абсолютно негуманно является также спокойно смотреть на все это, даже еще и наслаждаться боем, часто элементарным узаконенным избиением… Это же звериное!

А мы ведь, вроде бы, люди…

Oder?

* * *

Идеей подержанной кто одержим,
тот сеет вокруг несусветный режим.
Мы с ним не якшаемся, тихо лежим
иль, эдак, земель за тридевять бежим.

Убогое — 1

Сегодня «белые», а завтра «красные» -

они бесцветные по существу

И. Северянин

В свое время, отаспирантив, я получил право преподавать и вел курс политэкономии на иностранных языках для развивающихся товарищей. Через какое-то время меня послали в МГУ на ИПК (институт повышения квалификации), где я в течение нескольких месяцев имел не очень веселую возможность общаться с доброй (тоже не очень) сотней кандидатов и докторов экономических наук. По идее, они должны бы представлять элиту экономической мысли страны. Увы! Такой концентрации наглухо зашторенной и зашоренной убогости и узости интеллекта (разумеется, при весьма гипертрофированном чванстве и надутости) я нигде и никогда не встречал. Я не пытаюсь представить себя выше других и противопоставить себя этой нудной компании, как бы ни хотелось. Ведь к своей убогости как-то привыкаешь, и она уже не кажется такой страшной, как в чужих. Но я, по крайней мере, никогда не лез на всякие трибуны и трибунки вопиюще провозглашать эту убогость, умело или неумело стараясь прикрываться умной рожей или речью…Конечно, многим этим убогим, удобным и угодным в те времена (только ли?!) жилось как у бога за пазухой (может быть, «убогий» — от «у бога»? — эту «находку» (?) я посвящаю Олжасу Сулейменову, великому казахскому поэту, талантливейшему тюркскому трепанатору русской речи). Иногда мне хочется думать, что, возможно, это было просто проявление элементарного политического приспособленчества и трусости, трагического инстинкта выживания и самосохранения (ведь и для добровольных идеологических зэков тогда шаг влево или вправо тем более рассматривался как попытка к бегству…), и вся эта убогость, следовательно, была отнюдь не от бога, а скорее от лукавого… Многие из этой «элиты» сейчас быстренько перекрасились…, но какими они тогда были «марксистами», «социалистами», «коммунистами» и пр., такие точно они сегодня и «демократы», и «либералы» и «христиане» и пр. — пр. (вернее, бр — бр!)…

Убогое — 2

Подарил как-то одной женщине какую-то дорогую золотую безделушку.

Она расплакалась от счастья. Я был в шоке: какое же это убогое, дешевое и жалкое счастье! И как же его легко измерить! Мне тут же стало противно и тошно. Как вспомню, так и сейчас воротит.

Нет-нет, да и встречаю иногда людей, у которых глаза прямо-таки светятся при виде денег или другого богатства. Ручонки дрожат…

Какое убожество…

И какая жалость…

И бедность…

* * *

Доброта — первый признак настоящей силы человека.

* * *

«Человек — зверь! Человеческое — звериное!» — только и слышится теперь вокруг… Как же возликовали, как же взоржали все человеческие звери и звериные люди! Прочь совесть, стыд и срам!

И как опечалились люди…

Гуманное — 1

Я думаю, убийц-садистов надо убивать, палачей-изуверов — казнить. Если существо в образе человека само решает быть бешеным псом, то, как к таковому, к нему и следует относиться. Гуманизм применим к людям, а не к нелюдям.