Абрахам Меррит - Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

• Название: Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)
• Автор: Абрахам Меррит
• Издательство: Сигма-пресс, Амбер Лтд.
• Жанр: Ужасы и Мистика

В данный том собрания сочинений известного писателя-фантаста Абрахама Меррита вошли два его увлекательных романа: «Лунный бассейн» и «Металлическое чудовище».

Содержание:

Лунный бассейн (роман, перевод Д. Арсеньева), стр. 5-262

Металлическое чудовище (роман, перевод Д. Арсеньева), стр. 263-481

---

Сбиваемые с ног ветром, затопляемые дождем, цепляясь друг за друга, как утопающие, мы с Вентнором пробивались к волшебному шару. Свет быстро гас. Но я видел, как Дрейк со своей ношей вошел в дом. Свет стал янтарным, совсем погас; нас охватила тьма. В свете молний мы добрались до двери, прошли в нее.

В электрическом свете мы увидели Дрейка, склонившегося к Руфи.

И как будто его хрустальная панель приводилась в движение невидимыми руками, вход закрылся. Буря смолкла.

Мы упали рядом с Руфью на груду шелков, пораженные, ошеломленные, дрожащие от жалости… и благодарности.

Мы знали – знали с полной уверенностью, лежа под этим куполом в черных и серебристых тенях, в свете вспышек молний, – что металлическое чудовище умерло.

Само убило себя!

30. ВЫЖЖЕНЫ!

Руфь вздохнула и пошевелилась. В блеске молний, сверкавших почти непрерывно, я увидел, что ее оцепенелость, все признаки каталепсии исчезли. Тело ее расслабилось, кожа слегка покраснела; она спала нормальным глубоким сном, и ее не тревожили непрерывные раскаты грома, от которых содрогались стены голубого дома. Вентнор прошел через завесу в центральный зал, вернулся с одним из плащей Норалы, накрыл им девушку.

Мной овладела невыносимая сонливость, невероятная усталость. Нервы, мозг, мышцы расслабились, оцепенели. Я не сопротивлялся этому оцепенению и уснул.

Открыв глаза, я увидел, что комната со стенами из лунного камня полна серебристым хрустальным светом. Я слышал журчание текущей воды и смутно осознал, что это бассейн с фонтаном.

Несколько минут я лежал, ни о чем не думая, наслаждаясь отсутствием напряжения и чувством безопасности. Потом вернулись воспоминания.

Я тихо сел; Руфь все еще спала, она спокойно дышала под плащом; одну белую руку она положила на плечо Дрейка, как будто во сне подползла к нему.

У ног ее лежал Вентнор; как и они, он крепко спал. Я встал и на цыпочках прошел к закрытой двери.

Поискав, нашел замок – чашеобразный выступ, Нажал.

Хрустальная панель скользнула в сторону; ее приводил в движение какой–то скрытый механизм с противовесом. Должно быть, колебания от ударов грома высвободили этот механизм, когда он закрыл дверь за нами. Но вспомнив это сверхъестественное, целенаправленное действие, я усомнился в том, что это результат вибраций от шторма.

Я осмотрелся. Невозможно было определить, сколько часов назад встало солнце.

Небо низкое и пепельно–серое; идет мелкий дождь. Я вышел наружу.

Сад Норалы разгромлен, деревья вывернуты с корнем, масса цветов и зелени сорвана.

Ворота, ведущие к пропасти, закрыты дождем. Я долго смотрел на каньон, смотрел с тоской; старался представить себе, что сейчас делается в пропасти; хотел разгадать загадки ночи.

Во всей долине ни звука, ни движения.

Я вернулся в голубой дом и остановился на пороге, глядя в широко раскрытые удивленные глаза Руфи. Она сидела на шелковой постели, кутаясь в плащ Норалы, как внезапно разбуженный ребенок. Увидев меня, она протянула руку. Дрейк, мгновенно проснувшийся, вскочил на ноги и схватился за пистолет.

– Дик! – позвала Руфь дрожащим милым голосом.

Он посмотрел ей в глаза, в которых – я с замирающим сердцем понял это – был дух только Руфи; ясные глаза Руфи светились радостью и любовью.

– Дик! – прошептала она и протянула к нему мягкие руки. Плащ ее упал. Он шагнул к ней. Их губы встретились.

Их, обнявшихся, и увидел проснувшийся Вентнор; его взгляд выражал облегчение и радость.

Руфь вырвалась из объятий Дрейка, оттолкнула его, несколько мгновений стояла, прикрыв глаза.

– Руфь! – негромко позвал Вентнор.

– Ох! – воскликнула она. – О, Мартин, я забыла. – Она подбежала к нему, прижалась, спрятала лицо у него на груди. Он нежно погладил ее каштановые локоны.

– Мартин. – Она взглянула ему в лицо. – Мартин, все ушло. Я… снова я. Целиком я! Что произошло? Где Норала?

Я смотрел на нее. Неужели она не знает? Конечно, лежа в исчезнувшей завесе, она не могла видеть развернувшейся колоссальной трагедии; но ведь Вентнор говорил, что она одержима этой странной женщиной; разве не могла Руфь видеть ее глазами, думать ее мозгом?

И разве ее тело не проявляло тех же признаков мучений, что и тело Норалы? Она забыла? Я хотел заговорить, но меня остановил быстрый предупреждающий взгляд Вентнора.

– Она… в пропасти, – ответил он мягко. – Но разве ты ничего не помнишь, сестричка?

– Это в моем сознании стерто, – ответила она. – Я помню город Черкиса… и то, как тебя пытали, Мартин… и меня тоже…

Лицо ее побледнело; Вентнор беспокойно свел брови. Я знал, чего он ждет; но лицо Руфи оставалось человеческим; на нем ни следа той чуждой души, что еще несколько часов назад так пугала нас.

– Да, – кивнула она. – Это я помню. И помню, как Норала отплатила им. Помню, я радовалась, свирепо радовалась… а потом устала, так устала. А потом… потом пришла в себя здесь, – в замешательстве кончила она.

Вентнор сменил тему. Он сделал это сознательно, почти банально, но я понимал, зачем ему это. Он отвел сестру от себя на расстояние вытянутой руки.

– Руфь! – полуукоряюще, полунасмешливо воскликнул он. – Не кажется ли тебе, что твое утреннее неглиже слишком скромно даже для этого заброшенного угла земли?

Раскрыв изумленно губы, она смотрела на него. Потом опустила глаза, увидела свои голые ноги, колени с ямочками. Прижала руки к груди, покраснела.

– Ох! – выдохнула она. – Ох! – И спряталась от Дрейка и меня за широкой фигурой брата.

Я подошел к груде шелков, взял плащ и бросил ей. Вентнор указала на седельные мешки.

– Там у тебя есть смена одежды, Руфь, – сказал он. – Мы осмотрим дом. Позови нас, когда будешь готова. Поедим и пойдем посмотрим, что случилось – там.

Она кивнула. Мы прошли через занавес и вышли из зала в бывшую комнату Норалы. Здесь мы остановились. Дрейк с замешательством смотрел на Мартина. Тот протянул ему руку.

– Знаю, Дрейк, – сказал он. – Руфь рассказала мне, когда нас захватил Черкис. Я очень рад. Ей пора заводить собственный дом, а не бегать со мной по заброшенным местам. Мне ее будет не хватать – очень, конечно. Но я рад, парень, рад!

В молчании они смотрели друг на друга. Потом Вентнор выпустил руку Дика.

– И все об этом, – сказал он. – Перед нами проблема – как мы вернемся домой?

– Это… существо… мертво. – Я говорил с убежденностью, которая поразила меня самого. Эта убежденность не была основана на осязаемой, ощутимой очевидности.

– Я тоже так думаю, – ответил он. – Нет… я это знаю. Но даже если мы переберемся через его тело, как мы выберемся из пропасти? Тот путь, которым мы прошли с Норалой, непреодолим. На стены не подняться. И еще есть пропасть… через которую она перебросила мост. Как нам пересечь ее? Туннель к развалинам закрыт. Остается путь через лес туда, где был город Черкиса. Откровенно говоря, не хочется туда идти.

– Я не уверен, что все солдаты погибли… некоторые могли спастись и скрываться там. Мы недолго проживем, если попадем им в руки.

– В этом я не уверен, – возразил Дрейк. – Если они и уцелели, то страшно напуганы. Думаю, если они нас увидят, побегут так быстро, что задымятся от трения.

– В этом что–то есть, – улыбнулся Вентнор. – Все же мне не хотелось бы рисковать. Ну, во всяком случае прежде всего нужно посмотреть, что произошло в пропасти. Может, тогда у нас возникнет какая–нибудь идея.

– Я знаю, что там произошло, – объявил, к нашему удивлению, Дрейк. – Короткое замыкание!

Мы заинтересованно смотрели на него.

– Все сгорело! – сказал Дрейк. – Все эти существа – все выгорели. В конце концов чем они были? Живыми динамомашинами. У них сгорела изоляция – какой бы она ни была.

– И все. Короткое замыкание, и все в них выгорело! Не буду делать вид, что понимаю, почему это произошло. Не знаю. Конусы – это какой–то вид концентрированной энергии – электрической, магнитной или той и другой. А может, еще какой–то. А я считаю, что они состояли из затвердевшего… корония.

– Если правы двадцать величайший ученых нашего мира, короний – это… свернувшаяся энергия. Электрический потенциал Ниагары, свернутый в булавочную головку. Ну, ладно… они или оно… утрачивает контроль. Все булавочные головки разворачиваются в Ниагары. И превращаются из контролируемой точки в неудержимый водопад… другими словами их энергия высвобождается.

– Ну, хорошо… что же из этого следует? Что должно следовать? Каждая живая батарея куба, шара, пирамиды – взорвалась. Во время короткого замыкания вся долина должна была превратиться в вулкан. Пойдемте посмотрим, что произошло с вашими непреодолимыми пропастями и неподъемными стенами, Вентнор. Я не уверен, что там не найдется выхода.