Абрахам Меррит - Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

• Название: Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)
• Автор: Абрахам Меррит
• Издательство: Сигма-пресс, Амбер Лтд.
• Жанр: Ужасы и Мистика

В данный том собрания сочинений известного писателя-фантаста Абрахама Меррита вошли два его увлекательных романа: «Лунный бассейн» и «Металлическое чудовище».

Содержание:

Лунный бассейн (роман, перевод Д. Арсеньева), стр. 5-262

Металлическое чудовище (роман, перевод Д. Арсеньева), стр. 263-481

---

Глаза ее, горящие демоническим огнем, вдруг нежно заголубели, мягко освещая прекрасное лицо. Покрывало, делающее ее тело невидимым, медленно сползало у нее с шеи… плеч, наполовину обнажив восхитительную грудь. И невозможно выразить словами, как дико, противоестественно выглядел этот плавающий в воздухе бюст и дивная, чудной красоты голова жрицы., и так же невозможно передать всю притягательность ее зловещей красоты. Мне невольно пришло на ум, что, наверное, так же хороша была Лилит, первая женщина на земле, в ту минуту, когда она коварно соблазняла Адама.

— Не знаю, почему мне так хочется этого, — томно протянула она. Возможно, потому что я тебя ненавижу, возможно — потому что люблю, а может быть, чтобы сделать приятное Лугуру или Сияющему Богу.

— Что будет, если я пойду с тобой? — спокойно спросил О'Киф.

— Тогда, быть может, я смилуюсь над служительницей — и кто знает? отведу назад свои войска, что уже собраны около входа в пещеру, и оставлю с миром Молчащих Богов в их обители… ибо что они могут сделать мне? прибавила она ядовито.

— Ты клянешься в этом, Йолара? Клянешься, что не причинишь никакого вреда служительнице? — нетерпеливо спросил Ларри.

Глаза жрицы загорелись сатанинским коварством.

Задыхаясь и отплевываясь, я вывернул голову, избавившись на миг от омерзительного соседства с волосатым телом.

— Не верь ей, Ларри! — крикнул я, и меня снова стиснули так, чтобы я не мог пошевелиться.

— Этот дьявол впереди или сзади вас, дружище? — спокойно произнес ирландец, не отводя глаз от жрицы. — Если он впереди, я попробую пристрелить его, тогда вы сможете убежать и предупредить Лаклу.

Но я уже не мог произнести ни слова; к тому же, Йолара наверняка не дала бы мне уйти, подумал я, вспомнив про ее кез.

— Решай быстрей!

Голос жрицы звучал холодно и грозно.

Портьеры, к которым О'Киф медленно и незаметно передвигался мелкими шажками, распахнулись настежь. В дверях стояла служительница! И тотчас лицо Йолары обрело тот жуткий, похожий на маску Горгоны облик, которой мне уже довелось видеть раньше на празднестве в ту минуту, когда она неожиданно увидела Золотую девушку. Йолара, потеряв голову от бешенства, забыла набросить на себя покрывало, делающее ее невидимкой. Из пустоты, точно распрямившаяся в смертельном прыжке змея, вылетела рука, и в ней подрагивал маленький серебряный конус, наведенный на Лаклу. Но не успела она как следует прицелиться, не успела жрица привести в действие свое оружие, как служительница бросилась на нее.

Одним молниеносным прыжком, точно загнанная в угол гибкая сильная волчица, Лакла преодолела разделявшее их расстояние и, вцепившись одной узкой белой рукой в горло жрице, другой обхватила запястье руки, грозящей ей смертельным оружием. Я видел, как белые руки и ноги девушки переплелись с невидимым телом, как наклонилась золотая головка; как, судорожно дернувшись, взметнулась вверх рука, сжимающая кез; видел, как Лакла зубами впилась в запястье… Вместе с потоком хлынувшей крови раздался пронзительный визг…

Конус выпал из руки жрицы и покатился в мою сторону; напрягшись изо всех сил, я высвободил руку, в которой все еще держал пистолет, и, слепо ткнув его прямо в навалившуюся на меня грудь, выстрелил.

Руки, сжимающие меня, ослабили хватку; на моей одежде стали пятнами расплываться красные капли; маленькая струйка крови забила фонтанчиком у моих ног., из пустоты вынырнула ладонь, судорожно хватая воздух, и снова исчезла.

Повалив Йолару наземь, Лакла старалась прижать к полу извивающееся в корчах невидимое тело.

Дралась она отчаянно, словно обезумевшая мать, защищающая от ядовитой змеи своих детей. Нависнув над сцепившимися в клубок телами женщин, стоял О'Киф, зажав в руке как пику ножку одного из огромных треножников: увертываясь и нападая, он размахивал ей, отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, защищаясь от зажатых в невидимых кулаках кинжалов, которые, внезапно выскакивая из пустоты, угрожали его жизни. Ирландец с бешеной скоростью вертелся, как заведенный, из стороны в сторону, все время перепрыгивая с места на место, так, чтобы, наклонившись, он мог прикрывать Лаклу своим телом.

Совершенно дикая сцена из первобытных времен, — словно пещерный человек сражался вместе со своей супругой, защищая свои жизни.

Удар страшной кувалды ирландца — и на полу оказалась половинка туловища карлика, то появлялись, то исчезали сведенные предсмертной судорогой руки и ноги. Рядом с карликом валялся разбитый треножник, ножку которого Ларри использовал в качестве оружия. Ринувшись к треножнику, я лихорадочно стал разламывать его, высвобождая одну из оставшихся ножек, с намерением вооружиться таким же образом. Неожиданно в центр подставки вонзился кинжал, с невероятной силой брошенный в меня одним из невидимок. Удар пришелся очень кстати — лазуритовый диск раскололся, и в моем кулаке остался зажатым огромный золоченый штык. Я прыгнул к Ларри и, прикрывая ему спину, принялся размахивать своей железякой… Раз или два мне почудился отвратительный хруст и треск ломающихся костей.

Из–за дверей послышался гулкий рев — и в комнату ворвалось десятка полтора человекообразных лягушек. Часть из них тут же заняла все имеющиеся в комнате входы и выходы, а другие бросились прямо к нашей компании. Образовав вокруг нас защитный крут, они отбивались шпорами и когтями от нападавших невидимок. С визгом и с дикими воплями те вскоре обратились в бегство. Но у дверей их встречали такие же отчаянные бойцы. То тут, то там на голубом ковровом покрытии стали появляться огромные кровяные пятна, головы карликов, оторванные конечности, растерзанные тела — и что самое омерзительное — лишь частями и отдельными кусками открытое нашим глазам.

Наконец и жрица, обессилев, перестала сопротивляться. Она лежала, не двигаясь, белое тело просвечивало неровными пятнами — жуткое зрелище! сквозь ее разорванные защитные одежды. Наклонившись, О'Киф оторвал от нее Лаклу. Йояара, поднявшись на ноги, стояла теперь покачиваясь, не в силах сдерживать бьющую ее дрожь.

Служительница, все еще пылая яростью, подошла к ней.

— Йолара, — сказала она, стараясь говорить ровно и спокойно. — Ты надругалась над Молчащими Богами, ты осквернила их обитель, ты хотела убить этих людей, которые воспользовались гостеприимством Молчащих Богов, и меня, ту, которая служит им… Почему ты все это сделала?

— Я пришла за ним, — хрипло отозвалась жрица, указывая на О'Кифа.

— Почему? — спросила Лакла.

— Потому, что он мой! — злобно выплюнула жрица, снова принимая свое обличье дьяволицы. — Потому что он обещан мне! Потому что он обручен со мной.

— Ложь!

Голос служительницы дрожал от гнева.

— Это ложь! Сейчас, здесь, пусть он сделает свой выбор, Йолара! И если он выберет тебя, тогда вы, ты и он, уйдете отсюда беспрепятственно… потому что, Йолара, его счастье мне дороже всего на свете, и коли его счастье — это ты, то я отпущу тебя вместе с ним. А теперь, Ларри, — выбирай!

Она быстро встала рядом с жрицей; резким движением сдернув с нее последние лохмотья невидимых одежд. Так они стояли, глядя в упор на ирландца.

Йолара — на которой не было ничего, кроме тончайшей ткани, легким облачком окутывающей ее дивную фигуру, белое тело блестело, как мраморное… женщина–искусительница, прекраснее которой не мог вообразить себе даже Фидий, и демонические огоньки вспыхивали в ее пурпурных глазах.

И рядом стояла Лакла, — похожая на Валькирию, как верно заметил Олаф, словно одна из тех воинственных дев, что бок о бок отважно сражались вместе с мужчинами, защищая свои дома и своих детей. Блестящее и гладкое тело цвета слоновой кости просвечивало в прорехах ее изорванных одежд; большие золотые глаза гневно сверкали, но не тем демоническим огнем, что излучали глаза жрицы, а справедливым гневом, с каким должно быть глядят из рая чистые души праведников на грешные деяния земли.

— Лакла, о каком выборе ты говоришь?

О'Кифу было явно не по себе.

— Я люблю тебя, и только тебя… с той самой минуты, как увидел в первый раз… Фу черт, до чего же трудно это говорить… Господи, Гудвин, бросил он мне. — Я чувствую себя последним идиотом.

— Ни о каком выборе и речи быть не может, Лакла, — твердо закончил он, глядя служительнице в глаза.

Лицо жрицы помертвело.

— Что вы сделаете со мной? — безжизненным голосом спросила она.

— Возьмем ее заложницей, — внес я предложение.

О'Киф ничего не сказал, но Золотая девушка отрицательно покачала головой.

— Мне бы тоже этого хотелось, — медленно произнесла она. — Но Молчащие Боги сказали — нет, они велели мне отпустить тебя восвояси, Йолара.

— Молчащие Боги, — рассмеялась жрица. — Это ты сама придумала, Лакла! Просто ты боишься держать меня здесь, рядом с собой.