Сандра Браун - Новый рассвет

• Название: Новый рассвет
• Автор: Сандра Браун
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58200-6

Дикая, бескрайняя земля Техаса, такая же яростная и необузданная, как страсть, вспыхнувшая в сердцах юной Бэннер и одинокого бродяги-ковбоя Джейка, старого друга ее родителей. После несостоявшейся из-за предательства жениха свадьбы Бэннер, сжигаемая противоречивыми чувствами, проводит ночь с Джейком. В это время ее отвергнутый жених, желая отомстить, обращается за помощью к расчетливой хозяйке местного борделя, Присцилле. Ей известно многое о Джейке, и она не прочь отомстить ему за прошлые обиды…

---

Бэннер выпрямилась и смело шагнула к Джейку, подошла настолько близко, что подол сорочки коснулся его сапог.

– Ты разрешил мне доехать до ворот на Джеке-Пропойце. Это было особое прощание, потому что никого больше не было вокруг. Ты целиком принадлежал мне. – Их взгляды скрестились, Бэннер запрокинула голову, темные волосы рассыпались по плечам, упали на грудь. – Ты поцеловал меня.

Просто по-братски чмокнул в щеку, но она никогда не забывала того поцелуя.

От этих трех сказанных шепотом слов Джейк подскочил как ужаленный. Он грубо схватил девушку за руку сильными пальцами и, развернув к выходу из стойла, поспешно потянул за собой.

– Пора в кроватку. Тебе нужно хорошенько выспаться.

Но Бэннер медлила.

– Где ты собираешься ночевать? Во флигеле?

– Нет. Еще ночку надо побыть рядом с Бураном. Буду спать, как и вчера, на конюшне.

– Не слишком-то здесь удобно. – Бэннер высвободила руку из тисков.

– Очень даже удобно. А теперь пошли…

– На чем ты будешь спать? У тебя есть матрас?

– Матрас? – Джейк почти кричал, хотя ни за что не признался бы, почему вышел из себя. – Ты говоришь с человеком, который чаще ночует под открытым небом, чем под крышей.

– Ну и что? Зачем спать черт-те как, раз нет необходимости? – парировала Бэннер.

Джейк не успел остановить ее. Бэннер отвернулась и принялась обследовать стойла в поисках его седельной сумки и скатанного в трубку походного одеяла. Обнаружив их, она уперлась руками в бока, посмотрела ему в лицо.

– Джейк Лэнгстон, что подумают люди, если узнают, что Коулмэны из Излучины заставляют своих гостей спать как приблудных псов?

Шаль распахнулась на ее груди. Она позволила Джейку рассмотреть глубокий, обрамленный розочками вырез сорочки и то, что скрывалось за ним. Затем, уже почти перестав нервничать, спокойно запахнула шаль, но не сдвинулась с места, пытаясь раздразнить его.

– Чудесно, милочка, – с трудом, как будто его челюсти сводило судорогой, выговорил Джейк. – А теперь уходи, тогда я воспользуюсь этой постелью, раз уж ты ее откопала.

– Нет, сперва я устрою все поудобней. Подай-ка мне несколько запасных лошадиных попон. Они чистые. Будет, по крайней мере, что подстелить под твое одеяло.

Джейк нетерпеливо взъерошил волосы, но все-таки принес попоны и, протянув их девушке, коротко бросил:

– Поспеши. Уже поздно, тебе пора домой.

Он стал мрачнее тучи, но Бэннер будто не замечала его состояния. Стараясь не раздумывать, что бы это могло значить, она бросила одеяло на пол и с излишней суетливостью встряхнула первую попону, а потом расстелила ее на сене. И так три раза. Наконец дошла очередь до одеяла. Бэннер положила его сверху и опустилась на колени расправить складки. Может, она догадывалась, что шаль с одного ее плеча упала и потянула за собой рукав сорочки, но не сделала даже попытки исправить положение.

Под тонкой тканью трепетали ее груди. Протянув руки, чтобы поправить соломенный тюфяк, она ощутила их тяжесть. Она натянула подол сорочки на колени и почувствовала, как легкий батист ласкает соски. В свете фонаря цвет ее кожи казался еще ярче. Оттеняли ли блики света нежную ложбинку между грудями? Заметил ли Джейк, что она больше не двенадцатилетняя девчушка-с-зареванной-мордашкой? Набравшись смелости, Бэннер встала и посмотрела ему в лицо.

– Так гораздо лучше, правда?

Джейк вытер ладони о штанины. Морщины по бокам его рта углубились. На виске билась жилка.

– Да, так лучше. А теперь спокойной ночи, Бэннер.

Он резко отвернулся и принялся перекладывать вещи из сумки на служившую полкой планку в стене стойла.

– Но я не засну.

– Все равно, ступай ложись.

– Не хочу.

– Я хочу.

– Почему?

– Потому что не годится тебе быть здесь как… ну, так.

– Почему?

– Потому что.

Он будто сгорбился, будто приготовился к обороне. Движения его стали быстрыми, но неуклюжими. Казалось, ему стоило немалых усилий установить стаканчик для бритья на узкой полке.

– Джейк… – Он что-то промычал в ответ. – Джейк, посмотри на меня.

Он застыл. Руки его прекратили бессмысленную суету. Вцепившись в верхнюю перекладину стены, он постоял с минуту, глубоко вздохнул. Плечи его приподнялись. Потом обернулся. Но не посмотрел на Бэннер, а уставился куда-то в пространство, поверх головы. Обхватив себя за талию, Бэннер крепко сцепила руки и так стояла, прямая и непреклонная.

– Джейк, займись со мной любовью. – Она облизнула губы.

На несколько секунд воцарилось молчание, полное напряжения, невысказанных мыслей, гулкого биения сердец. Ни он, ни она не двигались. Засопела одна из лошадей, и Джейк посмотрел в ее сторону, потом опустил глаза и принялся, переминаясь с ноги на ногу, рассматривать носки сапог так внимательно, будто никогда раньше их не видел. Затем сунул руки в карманы штанов, но тут же вытащил, будто обжегся. Скрестил руки на груди. Взглянул на ряд стойл, на освещенные мерцающим светом фонаря балки. И наконец на Бэннер, на этот раз прямо на нее.

– Думаю, тебе лучше немедленно уйти, и давай забудем, что ты сказала.

Но девушка не дала ему закончить, замотала головой.

– Нет. Я это сказала, и я этого хочу. Поэтому я пришла сюда. Пожалуйста, займись со мной любовью.

Джейк немного расслабился, фыркнул и покачал головой.

– Бэннер, золотко мое, не хочется смеяться над тобой, но…

– Не смейся надо мной. – Голос Бэннер дрогнул. – Бог свидетель, все в городе сегодня вечером только этим и занимались.

Улыбка, которую Бэннер ошибочно приняла за насмешку, исчезла с лица Джейка.

– Я никогда бы не стал смеяться над тобой. Но предложение твое, сама понимаешь, смехотворно.

– Почему?

– Почему? – Джейк поморщился. Громкие голоса переполошили лошадей. Он дал им время успокоиться и продолжал хриплым шепотом: – Смешно. Я… мы… ты… ты слишком молода.

– Я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж.

– Но не за меня же! Я вдвое старше.

Бэннер отмахнулась от его возражений.

– Эта ночь должна была стать моей брачной ночью, мне предстояло познать любовь мужчины. Но я обманута. Помоги мне. Ты нужен мне. Сделай это для меня.

– Не могу, – отрезал Джейк.

– Можешь.

– Не могу.

– Но ты все время этим занимаешься.

– Не слабо, черт побери, для юной леди!

– Но это правда. Скажешь, нет? Я слышала, как мужчины толкуют о твоих победах.

Джейк строго ткнул Бэннер пальцем.

– Сейчас же замолчи. Я не желаю слышать от тебя такие грязные речи. Ступай спать, а то я тебя отшлепаю…

– Перестань разговаривать со мной как с ребенком!

– Но для меня ты ребенок.

Бэннер сбросила шаль. Она с тихим шорохом упала на сено.

– Посмотри на меня. Я больше не маленькая девочка. Я женщина.

– О Иисусе…

Джейк едва не застонал: перед ним и правда была женщина. Красивая и соблазнительная. Он старался не видеть, изо всех сил старался, но проклятая плоть подвела его. Когда перестала Бэннер быть милой малюткой, дочкой его лучших друзей? Куда делись торчащие коленки и локти, куда делась нескладная долговязая девчонка с растрепанными косичками? Откуда у нее эта мягкая женственность? Когда совершился переход от подростковой худобы к изящной стройности, чувственной округлости форм? Произошли ли эти изменения постепенно, в течение нескольких лет – или за последние две минуты?

Волосы ее темны, как ночь. Мягкие кольца кудрей обрамляют овальное лицо. Можно запустить руки в эти чудесные волосы, утонуть, потеряться в них.

Джейк представил себе, как кудри Бэннер обвиваются вокруг его пальцев, почти ощущал их на лице и губах, животе.

Он уже давно отметил, что Бэннер растет хорошенькой девчушкой. Но сейчас на него смотрела томными глазами, приоткрыв губы, не девочка. Он почувствовал вдруг, что должен насладиться этими губами – или умереть.

Чувственное, воспламеняющее лицо. Оно могло бы принадлежать распутной женщине, понимающей толк в мужчинах, умеющей доводить их до сладостных судорог. Но Бог сыграл с ним жестокую шутку. Оно принадлежит милой, невинной девушке, которую он знает с колыбели.

Слишком ярко светились ее глаза – слишком многих охотников загрязнить ее чистоту могли они привлечь. Ох уж эти глаза, сверкающие из-под черных выгнутых бровей и осененные длинными ресницами, – лучше бы, для ее же блага, они не были такими смелыми, интригующими, зовущими. Ее честность и откровенность – немалая угроза для ее целомудрия. Одного взгляда на чувственный изгиб ее рта мужчине хватило бы, чтоб махнуть рукой на все обязательства, на преданность старой дружбе. Кто устоял бы перед таким соблазном?

Даже веснушки на ее переносице казались вызывающими. А кожа наверняка была нежная, как шелк, и теплая, как парное молоко. Джейк и представить себе не смел, какова она на вкус. От Бэннер пахло так, будто она только что вымылась благоухающим всеми ароматами мылом. Ему хотелось зарыться в нее лицом, как в букет цветов.