Сандра Браун - Новый рассвет

• Название: Новый рассвет
• Автор: Сандра Браун
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58200-6

Дикая, бескрайняя земля Техаса, такая же яростная и необузданная, как страсть, вспыхнувшая в сердцах юной Бэннер и одинокого бродяги-ковбоя Джейка, старого друга ее родителей. После несостоявшейся из-за предательства жениха свадьбы Бэннер, сжигаемая противоречивыми чувствами, проводит ночь с Джейком. В это время ее отвергнутый жених, желая отомстить, обращается за помощью к расчетливой хозяйке местного борделя, Присцилле. Ей известно многое о Джейке, и она не прочь отомстить ему за прошлые обиды…

---

Обычно Бэннер носила яркие, сочные цвета, но светлое, желтоватое, как слоновая кость, свадебное платье эффектно сочеталось с ее черными как смоль волосами. Щечки у Бэннер были как спелые абрикосы. Она не гналась за модой и не старалась оставаться белой, как простокваша, – смело, не в пример другим женщинам, подставляла лицо солнцу. А еще она никогда не пряталась под зонтиком, и на переносице у нее выступали веснушки. Их она унаследовала от матери. Дамы Ларсена, собираясь вечерами за шитьем, сокрушались: «Такая хорошенькая девчушка, если б только она была поосторожней с солнцем». Но Бэннер давно примирилась со своей внешностью. Лицо у нее не было классически правильным, но ей даже нравилась его необычность. И стоит ли волноваться из-за нескольких пятнышек, это же пустяк. У мамы тоже веснушки. А мама – настоящая красавица.

Цвет глаз Бэннер унаследовала от обоих родителей сразу. У папы – зеленые, у мамы – золотистые, как виски. У нее же – нечто среднее, зеленовато-карие. «Кошачьи глаза», – говорили некоторые. Не совсем верно. В глазах Бэннер не было сумрачности, только топазово-золотистые искорки в яркой зелени.

Толпа росла. Церковь гудела от полных нетерпения голосов. Заиграл орган. Счастье переполняло Бэннер, заливая щеки персиковым румянцем. Она знала, что выглядит чудесно. Знала, что любима. Словом, чувствовала себя на седьмом небе.

Все скамьи в церкви уже были заняты. Шафер, стоя в центральном проходе, вежливо призывал гостей сдвинуться теснее, чтобы разместить вновь прибывших. Слава богу, распорядились открыть окна – по шесть с каждой стороны церкви, величественные, высокие, – и теплый весенний ветерок освежал разгоряченные лица в тугих воротничках. Дамы обмахивались кружевными веерами и изящными носовыми платочками. Их кисейные шарфики развевались на ветру.

В воздухе стояло благоухание свежих, только этим утром срезанных роз разнообразнейших оттенков – от рубиново-красных до снежно-белых. На несколько шагов впереди Бэннер стояли три подружки невесты, одетые в платья пастельных тонов с широкими поясами, своей хрупкостью они напоминали цветы, украшавшие церковь.

Более совершенной, безупречной свадьбы она и представить себе не могла.

– Ты готова, принцесса?

Бэннер повернула голову и посмотрела через вуаль на отца. Она не слышала, как он подошел к ней и занял свое место рядом с ней.

– Папа, ты сегодня такой представительный!

Росс Коулмэн ответил дочери улыбкой, которая до сих пор покоряла женщин. На его висках и в пышных усах сверкали серебряные нити, но с возрастом он стал еще обаятельней. В пятьдесят два года Росс оставался таким же крепким и широкоплечим, как прежде. Благодаря физической работе он сохранил худобу и подтянутость. В темном костюме и белой рубашке с высоким воротничком Росс действительно выглядел очень представительно. Любая невеста могла только мечтать о таком отце.

– Спасибо, – отозвался он, слегка наклоняя голову.

– Ничего удивительного, что мама вышла за тебя. В день своей свадьбы ты был так же красив?

На мгновение Росс отвел глаза.

– Нет, насколько помню.

В тот день шел дождь. Росс вспомнил кучку промокших переселенцев, собравшихся у его повозки, перепуганную Лидию, готовую, казалось, пуститься наутек, и себя самого, возмущенного и сердитого. Его заставили жениться на ней, и он был взбешен. Ему и в голову не приходило, что он совершает лучший поступок в своей жизни. Мнение его о Лидии начало меняться, когда священник сказал: «Теперь вы можете поцеловать невесту», и он впервые поцеловал ее.

– Вы поженились в обозе?

– Да.

– Пари держу, мама не возражала, даже если ты не был изысканно одет.

– Думаю, нет, – мягко и лаконично ответил Росс, не желая продолжать этот разговор.

Он искал кого-то в толпе гостей, и вот глаза его просветлели. Росс увидел женщину, которую шафер несколькими минутами раньше провел в первый ряд.

– Сегодня она выглядит прекрасно, – заметила Бэннер, проследив за его пристальным взглядом.

Лидия была в усыпанном бисером платье из шелка медового цвета. Косые лучи солнца бросали красноватые отблески на ее волосы.

– Да, прекрасно.

Бэннер, поддразнивая, толкнула отца.

– Для тебя она всегда прекрасна.

Росс снова посмотрел на дочь.

– Ты тоже.

Он окинул Бэннер заботливым взглядом, особенно платье и вуаль, которые делали ее какой-то недоступной. Скоро она будет принадлежать другому. Он не будет больше самым главным мужчиной в ее жизни. Боль сдавила горло: Росс осознал, что их отношения с сегодняшнего дня навсегда изменятся. А ему так хотелось, чтоб Бэннер оставалась его маленькой девочкой, его принцессой.

– Ты прекрасная невеста, Бэннер. Твоя мать и я – мы любим тебя. Нам нелегко отдавать тебя, даже Грейди, превосходному молодому человеку.

– Знаю, папа.

Слезы затуманили глаза девушки. Приподнявшись на носки, она откинула вуаль и поцеловала твердую щеку отца.

– Я тоже люблю тебя. Понимаешь, как сильно должна я любить Грейди, чтобы оставить тебя и маму и выйти за него?

Глаза Бэннер зашарили по церкви, и в тот же момент входная дверь на хорах открылась, священник и Грейди с тремя шаферами вошли торжественной процессией и заняли свои места под аркой из цветочных гирлянд.

Слезы Бэннер мгновенно высохли, губы растянулись в радостной улыбке. Грейди очень идет темный костюм, и его каштановые волосы причесаны так тщательно, волосок к волоску. Вот он стоит, прямой и крепкий, может, немного мрачноватый, почти как в тот день, когда Бэннер увидела его впервые, – на похоронах отца. Она не знала Шелдонов. Мать Грейди умерла до того, как их семья переехала в Ларсен и занялась заготовкой леса. Смерть мистера Шелдона была для Бэннер просто мелкой неприятностью: родители сказали, что ей придется ехать с ними на похороны. А это значило на целый день расстаться с брюками, которые она носила на ранчо, напялить на себя платье и тащиться в церковь. А ей хотелось посмотреть, как ковбои объезжают резвую кобылу. Бэннер было четырнадцать лет. Она ясно помнила, как поразил ее Грейди, тогда двадцатилетний, поразило, как стойко он держится у могилы отца. А ведь он остался один на свете. Для Бэннер, окруженной любящими людьми, это было немыслимо. Худшее, что могло случиться с человеком, – остаться одному, без любви. Оглядываясь назад, она думала, что полюбила Грейди именно за его отвагу.

При каждом удобном случае она увязывалась за Россом на лесопилку. Но прошло не меньше года, прежде чем Грейди заметил ее. Впервые он посмотрел на нее внимательней на дровяном складе. Бэннер пришла туда с Ли и Микой. Сперва он принял ее за мальчика – ведь одета она была по-мальчишески – и удивленно разинул рот, когда Бэннер сняла шляпу и копна черных волос рассыпалась по плечам и упала на грудь, явно обозначившуюся под бесформенной мужской рубахой.

Вскоре Грейди стал катать ее по воскресеньям в своей коляске, приглашать танцевать на вечеринках и садиться рядом на церковных собраниях. Он присоединился к ее многочисленной свите, но самой Бэннер было до ужаса ясно: нужен ей Грейди, остальные могли быть только поклонниками.

В день, когда Грейди попросил у Росса ее руки, Бэннер кинулась за ним и гнала Ласточку так, как бедной кобыле ни разу в жизни мчаться не приходилось. Грейди остановил коляску, Бэннер спрыгнула с седла и, позабыв о девичьей застенчивости и тому подобных вещах, с криком бросилась к нему в объятия. Глаза ее сияли, щеки раскраснелись.

– Что он сказал?

– Он сказал – да!

– О Грейди, Грейди… – Она прижалась к нему, потом, вспомнив, что такое поведение не пристало скромной леди, отпрянула и взглянула на суженого сквозь густые, черные как сажа ресницы.

– Теперь мы по-настоящему помолвлены и ты, наверное, можешь поцеловать меня, если хочешь.

– Я… правда? Ты уверена?

Бэннер энергично тряхнула черными кудрями. На самом деле она думала, что умрет, если Грейди не поцелует ее. Она вся тянулась к нему, жаждала почувствовать его губы на своих губах. Он нагнулся и чинно поцеловал ее в щеку.

– И это все?

Грейди отклонился и прочел удивленное разочарование на лице девушки. Она не сделала ни одного притворно-застенчивого, отстраняющего движения, которого он ожидал, и он прижался губами к ее рту.

Это было прекрасно, но все-таки чего-то не хватало. Не о таких поцелуях возбужденно шептались Ли и Мика, когда не подозревали, что она слышит их. Поцелуи, которые они так подробно описывали в те мечтательные минуты, были куда более интимными, языком. Мама и папа тоже целовались не так, не сжатыми губами, а они с Грейди даже не касались друг друга. И тогда с внезапным порывом, но и с долей любопытства Бэннер обвила руками шею парня и, изогнувшись, прильнула к нему. У него вырвался возглас изумления, на несколько секунд он потерял голову, властно привлек девушку к себе. Но губ так и не разжал. Дыхание у него перехватило, он оттолкнул Бэннер.