Афанасий Емельянов - Дева света

• Название: Дева света
• Автор: Афанасий Емельянов
• Издательство: writercenter.ru
• Жанр: Книги
• Год: 2013

Сетар после долгих лет службы в армии Третии вел спокойную жизнь в деревушке на юге безмятежного Храмира. Но однажды ласточка приносит послание из далекой столицы. Послание, которое тревожит старую рану на сердце и заставляет вспомнить о былых чувствах.

---

— Заткнитесь и послушайте! — приказал Холвет. — Жабы квакают — лес близко.

— Точно… — Будор сглотнул и всмотрелся вдаль, через его плечо.

— Не там, — лучник указал налево от себя. — Оттуда звук летит.

— Я вижу человека… Он же там пропадет!

Крепыш неожиданно вскинулся и побежал по одной из троп, совсем не смотря под ноги.

— Стой, это не тот маршрут! — хотел остановить его Черо. — Он же там пропадет! — добавил следопыт и пустился вдогонку.

Те же самые слова прозвучали ровно так же. Путники обменялись встревоженными взглядами и последовали за ними.

Четверть часа они прыгали по буграм, которые еле различимо поднимались над гибельной гладью трясины. Наконец впереди показалась фигура воина. Будор стоял посреди запруженного островка и, глядя на свое отражение в воде, повторял в отчаянии: «Он утонул, он утонул!»

— Заставил ты нас побегать, сумасшедший братец, — Малыш тяжело дышал. — Мы уж подумали, призраки вернулись. Что на тебя накатило?

— Пойдем, солдат, все будет хорошо, — пытался успокоить его Кутри, но Будор продолжал оплакивать пустоту.

— Дай я с ним поговорю, — нетерпеливо сказал Камдоб.

Колотун отодвинул монаха в сторону, подошел к соратнику и коротким размахом правой руки повалил того без чувств прямо в лужу.

— Лучшее лекарство, — пояснил он свое поведение, потрясая огромным кулаком.

Тут по другой тропе к острову подошел Черо. Вид у него был более чем довольный.

— Ты-то куда убежал, проводник? — недовольно спросил Холвет.

— Ква-ква, — ответил тот.

— Ясно, — вздохнула Ярнея. — Камдоб, дружище, еще один требует прикосновения твой исцеляющей длани.

— Со мной все в порядке, — молвил следопыт. — Я лишь передаю приветствие лягушек. Берег в ста шагах отсюда.

 

Черо не обманул, и вскоре путники снова вышли к чаще. Вынырнув из туманного облака, они застали западное солнце, что покрывало предзакатным золотом кроны деревьев. Они тихо выбрались на крутой берег и осмотрелись.

— Лес другой, — заметил Холвет, погладив кору ближнего ствола. — Молодой дубняк пустил корни в этой части долины. Может быть, она обособлена, и черные уроды здесь не водятся?

— Может, и так, — прокряхтел Камдоб, опуская наземь грузную тушу Будора. — Не важно. Мне все равно надоело боять… осторожничать. Пусть приходят и познакомятся с моим стальным другом. Поди, днем не такие страшные. Ночью, ладно уж, поумерю гордыню и влезу на дерево. А сейчас я страсть как измотан и идти никуда не желаю.

— Предлагаешь остаться у болота до утра? — с сомнением в голосе спросил Черо. — Наш мохнатый преследователь — охотник по натуре. Если он и будет продолжать поиски намеченных жертв, то именно здесь, на другом берегу.

— Милости просим! — солдат гулким ударом кувалды вновь напомнил земле о своем присутствии. — Отдохнем и полные сил мы встретим подобающе любого живого врага, если придется.

— Не нужна нам сейчас твоя безрассудная храбрость, Колотун, — Ярнея достала из колчана лучника стрелу и опробовала пальцем острие. — Эта сталь куда более скора на расправу, чем твоя, но даже не поцарапала зверя. А здешние тонкие дубочки он раскрошит в пару взмахов. Помни клятву, боец: «…Отвага сохранит жизнь брата, но лишь страх убережет свою собственную».

Онтао тем временем привел Будора в чувства холодной водой из родника неподалеку. Воин помотал головой и стал озираться в недоумении, пытаясь сообразить, что произошло. Выслушав объяснения брата, он резко вскочил.

— Я уже в порядке, — пошатываясь, он поправил шапку. — О-ох, моя голова!

— Переведи дух, дружище! — засмеялся Холвет. — И расскажи, какое лихо тобой овладело?

Воин опустил глаза, силясь вспомнить, что же понесло его ноги бегом по опасной тропе. Его лицо вдруг стало совершенно пустым. Тихо, будто издалека он заговорил каким-то чужим голосом, словно то был отзвук прошлого:

— Глаза могут обмануть в тумане, но там стоял человек. Кричать в болоте нельзя, усопшим нужна тишина — придется бежать. Бежать и спасать его! Он был растерян, искал выход. Один шаг мимо, и не выплывет: слишком тяжело снаряжение. Да, на нем шлем с холкой, в руках щит и двуострое копье, латы на теле и бедрах — это был сордонийский солдат. Значит, его отряд не погиб! Надо собрать выживших, доставить послание! Но солдат узрел тень, испугался, метнулся в туман. А кричать же нельзя… как же его остановить? Трясина остановила его, раз и навсегда. И надежда была потеряна, — Будор часто заморгал и опомнился. — Короче сказать, чертовщина какая-то привиделась. Если и был там кто, пускай сам себя спасает, у нас своих бед невпроворот.

— Видимо, был, — задумчиво молвил Кутри, — сотни лет назад. Сордонийцы ходили по этой земле в Старую эпоху, и я уверен, что ты о них даже не слышал.

Незадачливый солдат лишь развел руками.

— Не зря чудовище чурается этого гиблого места! — Ярнея бросила последний взгляд на болото и содрогнулась. — Больше и капли времени здесь не проведем.

 

По мере удаления от берега чаща заметно редела. На смену молодым деревьям приходили мощные и высокие дубы с кряжистыми корнями — таким нужно было больше места. В глубине леса, вдали от топи, жизнь вновь напомнила о себе пением поздних птиц, а затем и стрекотом сверчков. К сумеркам усталые путники не покрыли и десяти верст, однако духом они воспряли — лесной воздух быстро очистил разум от болотного яда. К тому же, долина не спешила их беспокоить. Трижды проводники уходили вперед на разведку и всякий раз возвращались без тревожных новостей.

Когда окончательно стемнело, путники остановились на ночлег на очередной поляне. Они без опаски развели огонь, ведь тьма не могла укрыть их от единственного врага, которого они боялись по-настоящему.

Сидя в тесном кругу возле костра, они перекусили скудными остатками пищи и молча наблюдали за игрой пламени. Веселье, что обычно царило в лагере по вечерам, сейчас казалось неуместным даже третийцам. Пережитое сегодня испытание надолго оставит след их в душах.

Сетар вряд ли сможет забыть, как пытался убить сам себя, но его воспоминания о болоте были не столь тяжки. Голова его была свободна для других мыслей, но по неизвестной ему причине они вновь неуклонно вели к Ярнее. Он успел увидеть ее с разных сторон за эти дни. Сила и грация, дисциплина и легкость — чем лучше он узнавал деву Бури, тем большее место она завоевывала в его сердце. И теперь ему довелось увидеть, как ранима и уязвима может быть эта мужественная воительница. Уязвима… мужчина способен противиться чему угодно, но не этому… Усилием воли Сетар погнал прочь влечение и вспомнил о другой.

Он чувствовал взгляд Кителии на себе, но всякий раз, как переводил на нее глаза, девушка уже смотрела на огонь. Он очень хотел извиниться перед ней… за все. Вроде больше и не за что было просить прощения, а хотелось. Однако все это подождет еще немного — есть дела поважнее.

— Скажи-ка, монах, вот что, — дружинник прервал молчание во всеуслышание. — Мучают ли тебя призраки?

Боковым зрением он видел, что остальные воины Ярости вперили в него напряженные взгляды. Сетар немного выждал и добавил:

— Призраки прошлого, я имею в виду.

Солдаты оценили его шутку, раздались короткие смешки, а кто-то облегченно вздохнул.

— Я чувствую большой боевой опыт за твоими плечами. Не противится ли твое естество священнослужителя твоим поступкам в солдатское время? Не противилось ли оно самой мысли пойти на службу? Помнится, ты задолжал мне рассказ о том, как тебя занесло в армию Ярости. Ты же работал в библиотеке и знаешь, что народ любит не только сказочных, но и летописных героев.

— Хех, вряд ли я попаду в летописи, друг, — улыбка Кутри обнаружила нажитые за неделю морщины в уголках его глаз. — Ведь история эта проста как Первая истина. Моим домом был один из монастырей близ города Вознесение, что на востоке Земель Покоя. Случилось так, что я ушел с посланием в соседнюю деревню, когда на него напали. Я вернулся и застал родную обитель разграбленной, а братьев — зверски убитыми. Как потом оказалось, это были солдаты Ярости с западной границы, которые недавно дезертировали с поля боя и стали разбойниками.

Пустота заполнила мою душу. Вместо мести или поиска нового монастыря я сам подался в разведку Ярости и отслужил без малого три года. Почему? Я хотел лично узнать, что может побудить человека встать на черную дорогу, даже если его путь начинается с обычной для Третии службы. Как видишь, мне не потребовалось много времени, чтобы это выяснить.

Правда, я нашел более простой способ уйти из армии раньше срока, нежели дезертирство: набил как-то раз обеденную утку воеводы дохлыми мышами. Глупцы решили, что жестоко наказали меня, лишив награбленного и всех будущих привилегий ветерана-разведчика Ярости.

— Ты напрасно прибедняешься, — сказал впечатленный Сетар. — История твоя не на зависть, но обычной ее никак не назовешь. Чего стоит одна эта проделка!