Куинн Фосетт - Братство Майкрофта Холмса

• Название: Братство Майкрофта Холмса
• Автор: Куинн Фосетт
• Издательство: ООО «Петроглиф»
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4357-0063-3

Впервые снимается завеса с одной из ключевых фигур историй о Холмсе — с Майкрофта Холмса.

Действие романа изобилует похищениями, покушениями, слежками. Тайные агенты и их хозяева плетут свои козни. Но Майкрофт Холмс, наделённый невиданной силой ума, способен всех изобличить.

Майкрофт Холмс — загадочный брат великого сыщика, человек таких же незаурядных способностей, как и Шерлок Холмс.

В романе приоткрывается дверь в потайную кухню британского правительства и проливается свет над окружением Майкрофта Холмса. Действие насыщено покушениями и убийствами, диверсиями и шпионскими страстями, и всё это создано в стиле Артура Конан Дойла.

---

ГЛАВА 9

Когда я пришёл на вокзал, поезд только подходил к перрону. Так что я успел отправить Джеймсу очередную телеграмму и убедиться в том, что билет, который мне дали вчера по дороге в Дувр, был именно на этот поезд. Голова у меня всё так же болела, мысли путались, в животе продолжались рези. Поэтому, когда выяснилось, что у меня билет в первый класс, я приободрился, надеясь отдохнуть после бессонной ночи. Я не желал никаких разговоров, от мысли о возможных попутчиках меня бросало в дрожь. Закинув саквояж в сетку, я принялся устраиваться поудобнее, чтобы провести следующий этап путешествия с наибольшей пользой для себя, проще говоря, как следует выспаться. Тем не менее я нет-нет да вспоминал об отправленной телеграмме. Содержание её было следующее: «Не удовлетворён вашими действиями на сегодняшний день. Приложите все усилия, чтобы ускорить решение вопроса». Оставалось лишь надеяться, что я правильно вспомнил шифр. Несмотря на все попытки восстановить его в памяти, я не был уверен, что написал всё так, как следует. Одна лишь мысль о возможной ошибке заставляла меня злиться на себя самого. Но, с другой стороны, что было бы, если бы записная книжка не промокла настолько, что все записи безвозвратно погибли! Вся операция провалилась бы, не успев толком начаться… и это после всех усилий, которые Майкрофт Холмс предпринял, чтобы подтвердить подлинность Августа Джеффриса. Я даже радовался гибели одной из рубашек — она оказалась настолько испачкана чернилами, что её не спасла бы никакая стирка.

Когда поезд с грохотом тронулся, я попытался задремать. В мыслях проплыли события последних тридцати шести часов, и неотвязное ощущение досады на судьбу, Викерса и Майкрофта Холмса преследовало меня. Сидя с закрытыми глазами, я мысленно пытался рассортировать свои достижения и неудачи, когда дверь открылась и в моё купе вошла молодая женщина, одетая в траур.

— О! — воскликнула она по-английски. — Я не знала… Я думала, что буду одна.

— Я очень сожалею, — откликнулся я, но тут же вспомнил о своей роли и не встал ей навстречу. — У меня билет в это купе.

— Боюсь, что у меня тоже, — сказала она, глядя на меня с несчастным видом. Хотя её лицо было скрыто вуалью, спускавшейся с широких полей шляпы, я всё же разглядел голубые глаза и белокурый локон. Получилось очень неловко.

— Ну почему же, — ответил я, пытаясь сохранить хотя бы намёк на хорошие манеры, но так, чтобы не скомпрометировать Джеффриса. — Что, у вас кто-то недавно помер?

Девушка была шокирована.

— Раз вам так хочется знать, моя мать умерла уже два месяца тому назад. — Судя по произношению, она была родом из Уорикшира, происходила из хорошей семьи и получила прекрасное образование.

— Довольно странно, что женщина в трауре разъезжает одна по Европе, — нахально сказал я. Честно говоря, как только открылась дверь, я заподозрил в своей попутчице шпионку Викерса или загадочных врагов, с которыми мне только что пришлось познакомиться. Хотя справедливости ради нужно заметить, что подозрение у меня вызывал любой, кто попадался на глаза. Головная боль ещё больше усиливала опасения. Поэтому я разговаривал возмутительным тоном, но оправдывал это для себя дурным характером Джеффриса.

— Не знаю, зачем я отчитываюсь перед вами, но я еду к своему брату. Он служит в посольстве в Базеле. В британском посольстве. — Она опустилась на противоположное сиденье, вынула из дорожной сумки книгу и попыталась читать.

— Хотел бы я знать, какой это брат позволит своей сестре одной скитаться по незнакомой стране? — сказал я, глядя, как она раскрыла том Адама Беде и пролистала примерно треть романа в поисках места, где остановилась. — Как же этот британский посол позволил сестре путешествовать без сопровождающих? Он совсем бесчувственный, что ли? Я бы ни за что не отпустил свою сестру в одиночку разгуливать по Франции.

— Это вас не касается, — высокомерно ответила девушка. Льда в её голосе хватило бы, чтобы заморозить цветущий сад.

— А может быть, вы сами придумали всё это? — рискнул продолжить я, вчуже отметив своё возмутительное поведение. — Наверно, вы просто телеграммой сообщили ему, когда вас следует ждать, и отправились в путь.

— Я совершенно не должна отчитываться перед вами в своих действиях, — сказала девушка и нервно поправила вуаль.

Несколько секунд я молча смотрел на неё, а затем отвернулся и приготовился вздремнуть. За окнами пробегали французские пейзажи.

Мы ехали уже около часа, когда я сквозь полузакрытые веки увидел, что моя молодая попутчица поднялась, отложила книгу и крадучись двинулась в мою сторону, с трудом удерживая равновесие при непрерывных рывках вагона. К своему удивлению, я понял, что девушку интересовал мой саквояж. Она попыталась дотянуться до него, не задев меня, но в этот момент вагон резко качнуло. Девушка вскрикнула и замахала в воздухе руками, пытаясь отстраниться от меня, но не удержалась на ногах. Мгновение спустя она неуклюже рухнула прямо мне на колени, шляпка с вуалью съехала набок, подол юбки зацепился за каблук, обтянув изящную ножку. Такие формы ожидаешь скорее увидеть на изысканном концерте, чем в купе французского поезда.

— Какого чёрта? — проворчал я, притворившись грубо разбуженным во время глубокого сна, секунду-другую посмотрел на лежавшую на моих коленях девушку и спросил: — Ну, что здесь происходит?

У той был несчастный вид, хотя на первый взгляд в происшествии можно было найти основания разве что для минутного смущения.

— Мне… мне очень жаль, сэр. Надеюсь… надеюсь, вы простите меня, — бормотала она, пытаясь подняться.

Я помог ей подняться.

— Вижу, вас поймали врасплох?

— Да… наверно, — ответила она просительным тоном, пытаясь наскоро привести одежду в порядок. — Я не предполагала, что движение поездов может быть таким… таким…

— Драматическим? — пришёл я ей на помощь.

Девушка была очень хороша собой; ей был присущ тот тип красоты, нередко встречающийся у молодых англичанок, который мы частенько видим на дрезденских миниатюрах. Правда, в отличие от произведений немецких художников, её волосы были не соломенного цвета, а имели нежный розоватый оттенок. Я решил, что ей должно быть лет двадцать пять. Нет, теперь я уже не считал, что она работает на Викерса, на Майкрофта Холмса или же на какую-нибудь из иных групп, участвовавших в конфликте. Несмотря на то что мой глаз был закрыт повязкой, а голову продолжали терзать яростные взрывы боли, я был почти уверен, что она непричастна к интриге, в которую мне на днях так неожиданно пришлось включиться.

Поддержав девушку, я взглянул ей прямо в лицо и не смог удержаться от ехидства:

— Вы что-то хотели?

— Я… — Она густо покраснела, тонкие руки задрожали так, что ей не удалось поправить вуаль. От этого девушка ещё больше расстроилась; в её манерах заметно убавилось высокомерия.

— Расскажите, что вам нужно, вдруг я, чем чёрт не шутит, смогу чем-то помочь. — Я сам был обескуражен собственной горячностью и был вынужден напомнить себе, что связан помолвкой и не имею возможности развлекаться флиртом. Но это касалось Гатри. Джеффрис же, хотя и был женат, не придерживался подобных тонкостей этикета и должен был попытаться навязать молодой леди своё внимание даже против её воли. И я решил воспользоваться для этого случая всеми его недостатками, а также немногочисленными достоинствами. Поэтому я не стал просить прощения за своё поведение, а, напротив, принялся, криво улыбаясь, наращивать предполагаемое преимущество.

— Мне… мне… ничего не нужно, — пробормотала моя попутчица, изо всех сил пытаясь сохранить твёрдость. Её лицо вновь приняло неодобрительное выражение, правда не в той мере, как во время нашего первого разговора: неловкость положения не могла не сказаться на поведении девушки. — Я надеялась, что у вас есть карта, по которой можно было бы проследить наш маршрут.

Я был абсолютно уверен, что это ложь, но счёл нужным хотя бы на время притвориться, что поверил в эти слова.

— Если бы вы потрудились разбудить меня и задать вопрос, то я ответил бы, что карты у меня нет. И знайте, что поезда всегда идут по одному и тому же пути. Тот, в котором мы сидим, скоро будет в Париже. Если, конечно, не закусит удила и не помчится напрямик в поля.

Её щёки вновь вспыхнули.

— Я не хотела… Я хотела избежать сцен.

— И потому устраиваете её теперь, не так ли? — торопливо огрызнулся я. Было важно, чтобы она не успела приготовиться к обороне и не решила, что сможет переиграть меня, если, конечно, у неё было такое намерение. — А может быть, у вас на уме было что-нибудь ещё? Кроме карты?

— Что… что вы хотите сказать? — Девушка пыталась принять оскорблённый вид, но выглядела не столько сердитой, сколько испуганной. Она напоминала напроказившего котёнка. Мне показалось, что это выражение было для неё не внове, и подозрения немедленно усилились. Она, конечно, вполне могла быть путешествующей сестрой английского дипломата, но разве не мог Викерс послать её шпионить за мной? А может быть, её приставил ко мне вчерашний немец, чтобы узнать то, что не смог выпытать накануне, угрожая утопить меня в ванне?