Елена Данченко - Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)

• Название: Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)
• Автор: Елена Данченко
• Издательство: Воронежский государственный педагогический университет
• Жанр: История
• Год: 2011

Автореферет диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук.

В диссертации рассказывается о положении самой дискриминируемой (страницы 122-146) категории работников нацистской Германии – восточных рабочих («остарбайтеров»): украинцев, русских, белорусов.

 Мужчины-остарбайтеры направлялись властями на самые вредные и опасные производства. Женщины-остарбайтеры нередко подвергались насилию, а рожденные дети насильственно отбирались и (если отец не был немцем) отдавались в приюты, где большинство «неполноценных младенцев» погибало (стр. 144-145). Обращение с иностранными рабочими-остарбайтерами, как следовало из письма генерал-губернатора рейхскомиссариата Украина Р. Коха, должно было основываться на строгости. Он писал в феврале 1943 г.: «Я требую, чтобы основным моментом в вашем руководстве украинцами являлись жестокость и справедливость».

Для большинства бывших «восточных рабочих», возвратившихся в Советский Союз, окончание пребывания в немецком плену было лишь продолжением или даже началом новых трудностей (дискриминация, а зачастую – отправка в ГУЛАГ). Многие из тех, кто прошел через опыт пребывания в нацистской Германии, были репрессированы после возвращения на Родину, другие предпочитали молчать о своем прошлом.

 Проблема принудительного труда миллионов граждан СССР в экономике врага многие годы замалчивалась в советском обществе и исторической науке.

---

Значительную роль в системе принудительного труда иностранных граждан в «третьем рейхе» играла национал-социалистическая идеология. Установление «расовой» доктрины в качестве основного принципа общественного устройства Германии означало для иностранных рабочих, в особенности славянского происхождения, усиление «расовой» дискриминации и сокращение их шансов на выживание. Руководство НСДАП и Главное управление имперской безопасности видели в массовом использовании иностранных рабочих на территории рейха угрозу стабильности национал-социалистического режима. Среди угроз, связанных с появлением советских граждан во всех сферах немецкой экономики назывались: возможность «коммунистического заражения» немецкого населения, саботаж на производстве, вероятное снижение эффективности нацистской пропаганды, а также «загрязнение ариискои крови».

Решение об использовании иностранцев в рейхе было «временным компромиссом»288, заключенным между экономическими потребностями и идеологическими интересами, условием которого стала повседневная дискриминация иностранцев на территории «третьего рейха». Основным инструментом осуществления национал-социалистической политики дискриминации в отношении «восточных рабочих» являлся выпущенный 20 февраля 1942 г. РСХА комплекс правовых норм «Постановления об условиях использования «восточных рабочих» (Ostarbeitererlasse)291. Его основная задача заключалась в создании таких условий, которые обеспечивали максимальную трудовую эксплуатацию «восточных рабочих» при их максимально возможной изоляции от немецкого населения. «Постановления» сформировали для депортированных в рейх советских граждан особую правовую ситуацию, поставив их не только вне действия трудового и социального законодательства национал-социалистической Германии289, но и существенно дискриминируя их по отношению к рабочим других национальностей.

Основные положения этого законодательства в отношении условий труда, питания, проживания, полицейского надзора приближались по своему содержанию к соответствующему «Постановлению об условиях использования польской рабочей силы» (Polenerlasse) от 8 марта 1940 г.290 Это сходство объяснялось наличием общих проблем в содержании и использовании труда двух групп иностранных рабочих, занимавших практически одну и ту же ступень в национал-социалистической «расовой» иерархии. Однако, в отдельных пунктах «Постановления» о содержании советских граждан их степень дискриминации была выражена еще сильнее. К примеру, «восточные рабочие» даже в сельском хозяйстве могли покинуть территорию лагеря или другого места содержания исключительно для осуществления трудовой деятельности291. В отличие от польских граждан, они не имели права на отпуск и все свободное время обязаны были проводить в лагере.

Для «восточных рабочих» предусматривалось отдельное от немецкого населения и рабочих других национальностей размещение. Эта категория работников принудительного труда подлежала постоянному надзору, как во время трудовой деятельности, так и после. Советские рабочие должны были использоваться в колоннах и размещаться в лагерях за колючей проволокой. Они обязаны были всегда носить на одежде хорошо видимую бело-синюю нашивку «Ост»292. В их отношении действовал, под страхом перевода в концентрационный лагерь, запрет сексуальных контактов не только с немецкими гражданами, но и с рабочими других национальностей293.

Особенно остро «восточные рабочие» воспринимали дискриминирующую необходимость носить знак «Ост» на правой стороне груди. Бывшая работница принудительного труда Устина Ш. вспоминает: «А у нас тут нашивка: у поляков было «П», ну, полякам вольнее было, а у нас - «Ост»294. Выполнение предписания о ношении знака «Ост» на территории Германии строго контролировалось. Даже во время работы на поле советские граждане не освобождались от ношения этой нашивки. В случае нарушения предписания «восточных рабочих» ожидали побои или арест жандармерией.

Распределение знаков среди владельцев крестьянских хозяйств осуществлялось централизованно через местные ландраты295. Ношение знака «Ост» «восточными рабочими» гарантировало национал-социалистическим органам контроля возможность осуществления успешного надзора над «восточными рабочими» и одновременно способствовало социальной стигматизации в глазах немецкого населения лиц, угнанных из СССР 296.

Труд сотен тысяч советских граждан в аграрном секторе экономики Германии представлял в этом контексте особую опасность, так как, в отличие от промышленности, в условиях небольших сельских хозяйств было гораздо сложнее изолировать иностранных рабочих от немецкого населения. Специфика трудовой деятельности с высокой долей совместного труда обусловила тесное взаимодействие «восточных рабочих» с немецкими крестьянами. При этом степень контакта с населением часто напрямую зависела от размера крестьянского хозяйства. Строгое соответствие предписанным условиям лагерного размещения и колонного использования могли предоставить только крупные земледельческие хозяйства. Однако более % немецких крестьянских хозяйств составляли мелкие и средние дворы, в которых были заняты от 1 до 3 рабочих297. Поддержка именно таких хозяйств, сильнее пострадавших от набора в вермахт, являлась одной из важных задач нацистского руководства.

Первоначально, в соответствии с концепцией отделения советских рабочих от немецкого населения, лагерному содержанию подлежали и «восточные рабочие», использовавшиеся в сельском хозяйстве. Это положение распространялось в основном на мужчин. В отличие от них женщины из группы «восточных рабочих» могли быть размещены в мелких и средних хозяйствах, где использовался их труд. Так, немецкий историк Г. Фрайтаг отмечает, что биржа труда земли Вестфалия разрешила единичное размещение «восточных работниц» у частных хозяев еще до начала их появления в сельских хозяйствах, а мужчин только два месяца спустя после прибытия первого транспорта298. Руководителям хозяйств предписывалось осуществление контроля над тем, чтобы женщины не покидали хозяйство и не входили в контакт с немцами299. Категорически запрещалось использовать труд советских военнопленных и гражданских рабочих в одном хозяйстве и даже в одной деревне300.

Имея опыт трудового использования поляков в аграрном секторе, в особенности в мелких и средних хозяйствах, национал-социалисты осознавали специфику проблемы, с которой им пришлось столкнуться в результате тесного взаимодействия «восточных рабочих» с немецкими крестьянами. Однако, изолировать советских граждан от немецкого населения в условиях повсеместной нехватки рабочей силы было невозможно. Уже 9 апреля 1942 г. Г. Гиммлер санкционировал целый ряд отступлений от действовавших правил использования «восточных рабочих», в числе которых было разрешение использования «восточных рабочих» по одиночке и использование вместе с немецкими рабочими301. Этот приказ открывал дорогу массовому использованию в мелких и средних крестьянских хозяйствах мужчин из числа «восточных рабочих»302.

В данной ситуации немецкое руководство усиленно работало над проведением разъяснительной работы с сельским населением. Стремление оградить немецкое население от контактов с советскими гражданами воплощалось в жизнь различными методами, к числу которых относилось создание у немцев образа славянского «недочеловека», а также воспитание у них чувства собственного «расового» превосходства.

Пропагандируя образ русских, имперский министр народного просвещения и пропаганды И. Геббельс303 утверждал в речи «О так называемой русской душе»: «Народности Советского Союза живут на таком уровне, который мы в его тупом примитивизме даже и представить не можем».

Обращение с иностранными рабочими, как следовало из письма генерал-губернатора рейхскомиссариата Украина Р. Коха304, должно было основываться на строгости. Он писал в феврале 1943 г.: «Я требую, чтобы основным моментом в вашем руководстве украинцами являлись жестокость и справедливость... Тот, кто полагает, что за мягкое обращение он получит благодарность от славян, тот формировал свои политические взгляды... не в боях на Востоке, а в каких-нибудь клубах интеллигентов. Славянин всегда будет рассматривать мягкое обращение, как слабость»305. Стремясь оправдать плохие условия содержания «восточных рабочих», национал-социалисты заявляли, что русские на родине живут в избах и земляных норах306. В этой связи вполне логичным выглядело своеобразное объяснение попрошайничеству истощенных «восточных рабочих» и военнопленных, с которым столь часто приходилось сталкиваться сельскому населению Германии. Немецкая пропаганда утверждала, что «восточные рабочие» привыкли еще в СССР просить милостыню и пытаются продолжить делать это на территории рейха, где они, якобы, получают достаточно продовольствия307.