Елена Данченко - Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)

• Название: Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)
• Автор: Елена Данченко
• Издательство: Воронежский государственный педагогический университет
• Жанр: История
• Год: 2011

Автореферет диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук.

В диссертации рассказывается о положении самой дискриминируемой (страницы 122-146) категории работников нацистской Германии – восточных рабочих («остарбайтеров»): украинцев, русских, белорусов.

 Мужчины-остарбайтеры направлялись властями на самые вредные и опасные производства. Женщины-остарбайтеры нередко подвергались насилию, а рожденные дети насильственно отбирались и (если отец не был немцем) отдавались в приюты, где большинство «неполноценных младенцев» погибало (стр. 144-145). Обращение с иностранными рабочими-остарбайтерами, как следовало из письма генерал-губернатора рейхскомиссариата Украина Р. Коха, должно было основываться на строгости. Он писал в феврале 1943 г.: «Я требую, чтобы основным моментом в вашем руководстве украинцами являлись жестокость и справедливость».

Для большинства бывших «восточных рабочих», возвратившихся в Советский Союз, окончание пребывания в немецком плену было лишь продолжением или даже началом новых трудностей (дискриминация, а зачастую – отправка в ГУЛАГ). Многие из тех, кто прошел через опыт пребывания в нацистской Германии, были репрессированы после возвращения на Родину, другие предпочитали молчать о своем прошлом.

 Проблема принудительного труда миллионов граждан СССР в экономике врага многие годы замалчивалась в советском обществе и исторической науке.

---

Результаты проверки сообщались всем учреждениям, ответственным за использование иностранцев: местным отделениям НСДАП, Германскому трудовому фронту, полиции, а также Имперскому продовольственному сословию353. Проведение инспекций имело относительный успех во многом благодаря инструкциям, совершенно противоречившим цели данной миссии. Руководители хозяйств и предприятий своевременно предупреждались о проверке, а «восточные рабочие» не имели права обращаться непосредственно к проверяющим, «во избежание появления у них надежды оказать давление на руководителя предприятия или лагеря»354.

Итоги проверок ряда крупных сельскохозяйственных предприятий на территории Нижней Саксонии свидетельствовали об очень плохих условиях содержания в них «восточных рабочих». Условия труда в таких хозяйствах вызвали у проверяющих негодование ввиду явного «разбазаривания» трудового потенциала «восточных рабочих». Так, окружной уполномоченный по надзору за лагерями в Нижней Саксонии, возмущенный положением польских и «восточных рабочих» в марте 1944 г. в имении Хелпензен, настаивал в своем отчете на «применении самых строгих мер по отношению к владельцу имения, барону М.»355.

15 апреля 1943 г. Ф. Заукель издал распоряжение об улучшении условий труда «восточных рабочих» в рейхе356. Большинство мер, касавшихся «восточных рабочих», таких, как обучение на производстве, увеличение времени нахождения вне лагеря357, повышение рационов питания358 в большей степени затрагивали промышленные предприятия и крупные поместья, условия содержания в которых были сравнимы с промышленными. Однако ряд других нововведений отразился и на положении «восточных рабочих», занятых в сельском хозяйстве. К числу таких мер можно отнести проверки условий содержания, некоторое ограничение дисциплинарных взысканий и введение знаков различий для белорусов, русских и украинцев.

Для повышения производительности труда работников из СССР немецкие крестьяне имели в своем распоряжении ряд мер принудительного характера, среди которых следует, прежде всего, назвать побои или помощь местного отделения жандармерии. Так, руководитель биржи труда г. Детмольд отмечал осенью 1942 г., что «...«восточные рабочие» должны повиноваться и работать, более ничего. Если какой-либо рабочий не желает повиноваться или работать, то крестьяне должны воспитать его посредством применения телесных наказаний»359. Имевшееся законодательство по трудовому использованию «восточных рабочих» не ограничивало формы насилия по отношению к гражданам Советского Союза. Бывшая работница принудительного труда Елена М. так характеризует наказания в одном из крупных поместий: «Есть не давали, если что-то... Если что не так. Это первое наказание. (...) Плетки были, а убивать - убивать, никого не убивали. Вот в первом лагере, где мы были, предыдущая была партия у нее рабочих, вот, она застрелила. Поляка. Из-за того, что выпил кружку молока»360.

Принудительный характер отношений между работниками и работодателями способствовал распространению в крестьянской среде рукоприкладства, как метода воспитания строптивых или нерадивых рабочих. В отдельных хозяйствах воспитательный характер таких мер граничил с издевательством361. Побои в качестве средства воздействия были не столько традиционным способом разрешения противоречий между работником и работодателем в деревне, сколько являлись следствием особого положения граждан Советского Союза на территории рейха. Так, немецкая исследовательница Г. Фрайтаг, проанализировав обращения иностранных рабочих, поступившие на биржу труда региона Детмольд в годы Второй мировой войны, отметила, что жалобы на рукоприкладство хозяев от «восточных» и польских рабочих были чаще, чем от рабочих из Западной Европы. Рукоприкладство являлось самым распространенным предметом жалоб «восточных рабочих», чей труд использовался в сельском хозяйстве. Далее следовали жалобы на размещение, недостаточное или плохое питание, невыплату заработной платы и долгие часы работы362.

В конце 1942 г. ведомство Генерального уполномоченного по использованию рабочей силы взяло курс на улучшение условий труда и содержания иностранных рабочих, что привело к официальному запрету побоев, как средства дисциплинарного воздействия по отношению к «восточным рабочим». Местные отделения НСДАП начали убеждать крестьянское население в необходимости обращения в таких случаях в полицию. В листовках, распространявшихся ячейкой НСДАП в регионе Меркишен Крайс, можно было прочесть следующее: «Это недостойно чести члена немецкого общества, применять рукоприкладство в отношении иностранной рабочей силы. Обязанностью каждого является сообщение о случаях неповиновения в местную жандармерию. Необходимые мероприятия последуют из этой инстанции»363.

Для того, чтобы изменить отношение местного сельского населения, распространявшиеся среди крестьян «Памятки об условиях обращения с иностранцами» были дополнены в 1943 г. положением о запрете рукоприкладства: «Каждый, даже примитивный человек имеет острое представление о справедливости. Поэтому всякое несправедливое обращение имеет разрушительные последствия. (...) Побои, как мера наказания, запрещены»364.

В годы Второй мировой войны под влиянием созданной системы принудительных отношений произошло изменение в ценностных установках немецкого населения. Крестьяне стали чаще использовать помощь репрессивного государственного аппарата для решения споров или увеличения продуктивности труда восточноевропейских работников365.

Вмешательство органов государственного репрессивного аппарата имело для «восточных рабочих» негативные последствия. Гестапо и жандармерия использовали при осуществлении следственных мероприятий жестокие телесные наказания. В регионе Меркишен Крайс в Западной Германии сотрудники местного отделения жандармерии придавали следствию воспитательный характер, избивая «восточных рабочих» во время допросов резиновыми дубинками366. В качестве воспитательной меры зачастую использовался также перевод провинившихся «восточных рабочих» в воспитательные лагеря (Erziehungslager), условия заключения в которых с 1942 г. все более походили на условия заключения в концентрационном лагере.

Одной из попыток повышения эффективности труда иностранных рабочих стала дифференциация знаков «Ост». Стремясь поощрить особо отличившихся в труде «восточных рабочих» немецкое руководство разрешило в сентябре 1943 г. некоторую модификацию в ношении знака «Ост». Они могли носить знак на левом рукаве, а не на груди, как это предписывалось ранее. В 1944 г. большинство использовавшихся в рейхе советских граждан получило дополнительные знаки, указывавшие на их принадлежность к определенной национальной группе: украинцы, белорусы, русские. Нацистская пропаганда утверждала, что введение национальных знаков отличия является «выражением признания вклада «восточных рабочих» в совместную борьбу против большевизма»367. Добровольцы, ушедшие вместе с отступавшим с территории СССР вермахтом, получили право носить дополнительную полоску на рукаве. Владелец такого отличительного знака обладал определенными привилегиями, в числе которых была соразмерная с немецким населением норма питания368. Однако, как отмечали нацистские чиновники, многие «восточные рабочие» стремились избежать подобного признания их трудоспособности, поскольку опасались «мести Сталина»369 или соотечественников.

Осенью 1944 г. немецкое руководство, стремясь повысить производительность труда работников принудительного труда из Советского Союза, разрешило ранее категорически запрещенную религиозную опеку «восточных рабочих». Факты нарушения этого запрета были довольно частым явлением, вызывавшим сильное беспокойство жандармерий. Так, весной 1943 г. служба безопасности в отчетах о ситуации в рейхе регистрировала вопиющие случаи совместных молитв или посещения церкви немецкими крестьянами и сельскохозяйственными рабочими из Украины370. А в сентябре 1944 г. сотрудники Потсдамского отделения гестапо отмечали, что «с целью повышения производительности труда нет возражений против того, чтобы предоставить в рамках возможного религиозную опеку явно желающим этого «восточными рабочими»371. Однако возможность совершения религиозных обрядов совместно с немцами была для «восточных рабочих» по-прежнему исключена. С этой целью в сентябре 1944 г. Главное управление имперской службы безопасности привлекло для осуществления религиозной опеки «восточных рабочих» православных священников, прибывших в Германию вместе с отступавшими на Восточном фронте частями вермахта372.

Немецкое руководство пыталось повлиять на трудоспособность депортированных с территории СССР работников принудительного труда посредством некоторого повышения их статуса в рейхе. Нацистские пропагандисты несколько трансформировали образ «советского недочеловека», выделив в нем различие между русскими и большевиками. На заключительном этапе войны геббельсовская пропаганда сделала своим новым лозунгом борьбу с большевизмом и его лидерами и попыталась представить «восточных рабочих» своими союзниками, обозначив их труд вкладом в эту борьбу373.