Алексей Ерошин - С.Л.О.М.

• Название: С.Л.О.М.
• Автор: Алексей Ерошин
• Жанр: Боевая фантастика

Взбесившиеся киберы убивают. Создана спецслужба для их нейтрализации. Казалось бы, чего проще - исправить ненадёжные программы, отменить выпуск опасных моделей, и готово. Но проблема, оказывается, не в киберах…

---

Пони снова утвердительно стукнул копытом. Потом принялся отстукивать еще: "Феликс хочет уйти".

- Отсюда нельзя уйти,- вздохнул киборг.- Самое главное - куда? В зоопарк, детишек возить?

"Феликс хочет уйти,- упрямо стучал пони.- Совсем уйти".

- Почему? Тебе плохо здесь?

"Феликс один,- ответил пони.- Феликс гуляет один. Феликс ест один. Спит один. Феликс грустит. Совсем один. Феликс не хочет один. Феликс думает. Феликсу плохо. Феликс хочет уйти. Совсем".

- Ты хочешь умереть?- оторопел Фаер.

Пони утвердительно топнул: "Друг помогает. Феликс уходит совсем".

- Я не могу этого сделать,- возразил киборг.- Понимаешь? Я, конечно, плохой человек. Я пытался убить других людей. Незнакомых людей. Я вообще много чего противозаконного натворил. Но я не настолько плохой, чтобы убить единственного друга, который меня понимает. Который меня не судит. И который ничего от меня не хочет.

"Феликс хочет уйти",- упрямо стучал пони. Киборг резко поднялся:

- Не могу. Не проси.

Феликс отвернулся, уткнувшись в темный угол.

- Мне надо заправиться,- сказал Фаер.- Это ночное бдение жрет кучу энергии.

Он прошел в лабораторию и вынул из шкафа початую упаковку концентрата глюкозы. Привычно расстегнул комбинезон, открыл питательный отсек на груди и освободил его от пустого контейнера. Затем потянулся за новым, но вид блока вдруг показался ему странным. На первый взгляд, упаковка не отличалась от заводской. И все-таки что-то в ней было не так. Обычно пластиковые контейнеры плотно держались друг друга, но эти отделялись легко. Словно их вынимали поодиночке после автоматической укладки на линии.

Фаер поставил коробку на место, взял невскрытую, из глубины шкафа, и заправился. Потом подумал и рассовал оставшиеся контейнеры по карманам комбинезона. Потом подумал еще, достал контейнер из подозрительной коробки, сорвал с него предохранительный стерильный клапан и вылил содержимое в поилку одной из клеток вивария. Крысы на минуту оживились. Попробовли воду на вкус, и как ни в чем не бывало, улеглись досыпать.

- Береженого бог бережет,- пробормотал Фаер.

***

Сна больше не было ни в одном глазу, и двигаться на ощупь стало бессмысленно. Поэтому Игорь сразу разглядел полоску света под кухонной дверью. Подойдя ближе, он услышал и приглушенные голоса.

- С твоей стороны это было необдуманно,- резко говорил Олег.- Ты переходишь всякие границы.

- Я просто не могу смотреть, как ты изводишь бедную девушку,- не менее резко отвечал Репьев.

- Она прекрасно жила без меня все эти годы.

- Дурак. Трижды дурак и эгоист. Слепой, к тому же.

- Я не слепой, я все прекрасно вижу. И во всем в состоянии сам разобраться. Тем более, в наших отношениях с Полиной.

- Каких таких отношениях? Она четыре года ждала, пока ты соизволишь позвонить. Четыре года, Левушкин. Для тебя это совсем ничего не значит?

- Я не мог. Ты же знаешь.

- Не мог, или не хотел? Это помешало бы тебе продолжать заниматься философским самокопанием.

- Что ты понимаешь…

- В самом деле, что я в этом понимаю? Грубый солдафон. Это ты у нас один совестью страдаешь. Пытаешься заткнуть собой все амбразуры. Нам, гагарам, недоступно.

Олег сердито фыркнул:

- Слушай, что ты от меня хочешь?

Дважды звякнула о рюмки бутылка. Потом Репьев сказал:

- Хочу получить с тебя слово. Как только вытащим Андрея - немедленно объяснишься с Полиной.

- Вытащим? Что ты опять задумал?

- Что задумал - это мое дело.

- В последнее время мне все больше не нравятся твои дела.

- Я делаю то, чему ты меня учил.

- Я ошибался.

- Ты и сейчас ошибаешься.

- Может быть. Я уже ни в чем не уверен. Я слишком устал. И хочу, чтобы все, наконец, кончилось. У тебя никогда не было предчувствия, что все вот-вот кончится?

- У меня сейчас не предчувствие. У меня твердая уверенность. А еще я хочу быть уверенным, что ты перебесишься, наконец, и остепенишься. Не возьму я тебя никуда. На кой мне такой неврастеник? Работай себе в СЛОМе. Днем деактивируй сломанные полотеры, вечером смотри телевизор и пей чай с вареньем. Она замечательное варенье варит. Не стоят эти все твои метания одной покалеченной судьбы. Они даже ногтя ее не стоят. Короче. Дай слово поговорить с Полиной. Как только все закончится. Даешь?

- Хорошо,- сказал Олег.

Игорь, не утерпев, толкнул дверь:

- А Некипелов? Что, уже списали Некипелова?

- Пора на двери детектор поставить,- проворчал Иван.

***

Если в подвальной лаборатории тоска заедала, то в кабинете Перовского становилось просто невыносимо. Фаер был уверен, что депрессия эта неспроста, и где-то здесь установлен скрытый альфа-излучатель, отпугивающий по ночам излишне любопытных. Но от этой уверенности отнюдь не становилось легче. Найти источник излучения без спецприборов было невозможно, а пользоваться встроенными в тело киборга Фаер тоже не мог. Темнота и пустота наваливались волнами отчаяния, пока он проверял работу отмычки, взламывающей код сейфа. Отмычка работала уже несколько часов, а электронный замок все еще не был взломан.

За окнами царило совершенное безлюдье. Около двух пополуночи пошел снег, и валил, не переставая, занося пустые улицы. Казалось, что весь мир вымер, и на всей планете остались только три совершенно одиноких существа - он, Феликс и сторож, изредка шаркающий по коридорам, чтобы поговорить с плакатами на стенах.

Фаер вернулся к лифту и спустился в подвал, где излучение было намного слабее. Он выдвинул ящик лабораторного стола, достал дистанционный инъектор и взвесил его на ладони. Хороший транквилизатор. Один выстрел - и получишь четыре часа забытья без тоски и сновидений. Четыре дозы - и получишь вечное спокойствие. Никто до тебя не доберется. Ни эта сволочь в белом халате, ни расчетливый капитан Репьев. Все останутся с носом.

Фаер вынул обойму. В запасе оставалось как раз четыре дротика. Пятым он усыпил Ганимеда в поезде. Как просто…

Грохот вывел его из оцепенения: оставленный в одиночестве Феликс требовал внимания. "Ведь он куда сильнее чувствует",- подумал Фаер. Достав из ящика шприц, он проткнул оболочку дротика и вытянул из него желтоватую жидкость. То же он проделал и с оставшимися тремя, после чего вставил обойму на место и бросил инъектор обратно в ящик. Феликс продолжал стучать. "Я иду",- сказал Фаер.

Увидев шприц, пони замер и внимательно посмотрел на вошедшего. Киборг присел на тюк сена.

- Разум - тяжелая ноша, правда, Феликс?- спросил он.

Пони промолчал.

- Разум - это всегда одиночество. Одиночества не боишься, пока не начинаешь его осознавать. Это ведь совсем не благо. Это наказание. Теперь я это наверное знаю. Один приходишь в этот мир, один уходишь. Со всеми один на один. Со всем миром. До самого конца. Тебе страшно?

Феликс после небольшой паузы утвердительно стукнул копытом.

- Я не хочу, чтобы ты уходил. Тогда и я останусь совсем один. Понимаешь?

Пони снова стукнул утвердительно, не отводя глаз от шприца.

- Ты не передумал?- спросил Фаер.

Феликс подошел и молча положил голову на его плечо.

- Больно не будет,- пообещал киборг.- Феликс будет спать. Совсем. Я буду рядом, пока ты не уйдешь.

Пони вздохнул и закрыл глаза.

***

Метель скреблась в окно, как замерзший щенок. По залепленному снегом окну метались лохматые тени сосновых лап. Мерцающий свет видеофона дрожал бликами в пустых рюмках на столе, отсвечивал синеватым пятном на корпусе лежащего рядом флэш-блока.

- Я знала, что ты не спишь,- сказала Полина.

Олег смотрел в экран, положив подбородок на кулаки.

- Я знал, что ты позвонишь. Я ждал. Сегодня странная ночь.

- Что-то происходит.

- Знаешь, это самое страшное. Чувствуешь, как оно приближается. Неотвратимо. И ничего не можешь сделать. Остается только ждать.

- Я слышу его. Мне страшно, Олег. Мне вдруг стало так страшно, что мы не успеем поговорить, когда оно придет. Завтра все будет не так. Я чувствую, как мир вокруг меняется. И меняет нас.

- Это закономерно. Вектор истории ломается. Мы ломаем этот мир, а он в отместку ломает нас. Так встряхивает поезд на стрелке, когда он меняет направление. Очень большой поезд, потому и трясет сильно. Мы в точке поворота, в точке слома. Стаканы бьются, пассажиры слетают с полок. История сворачивает на другой путь. Надо просто держаться.

- Не за что мне держаться в этой жизни, Левушкин,- сказала Полина.- Я устала держаться. Не хочу.

- Сколько раз я говорил это себе. А потом возвращался. Потому что ты ждала. Значит, мне было, за что держаться. Осталось немного. Не наделай глупостей в последний момент.