Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

• Название: Эльмира Нетесова Мгновенья вечности
• Автор: Эльмира Нетесова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 5-87210-170-8

Нет на земле ничего более трудного и непредсказуемого, чем жизнь человеческая. У всех она складывается по-своему. Никто с уверенностью не может сказать, что ждёт его завтра, горе или радость, но и эти понятия относительны. Вечными ценностями на земле всегда считались и ценились человеческое добро и любовь. На них держится сама жизнь.

Кто из нас не страдал от зла и жестокости, не проливал слёзы от горьких, несправедливых обид? Они, к сожалению, не обошли никого.

Потому, призывает автор в новой книге:

— Люди! Остановитесь! Искорените зло! Сберегите этот короткий миг жизни...

---

— А конкретно? — насторожился Илья Иванович.

— Бабенка рядом со мной присела. Так вот поделилась, что у нее по соседству Сулико живет. Она его по прежнему месту жительства знала. Он на Кавказе известным вором был. Его вся милиция разыскивала. А он «потерял» документы, прикинулся беженцем и прячется в поселке. Русское имя себе взял. А когда меня увидел, не велел о нем никому рассказывать...

— Толян! Если он у своих стащит, поверь, они сами его вычислят и разборку с ним устроют. Такое уже было. Воришки не прижились. А крупные, фартовые, переждав время, сами уедут. Им в поселке делать нечего. Да и с какого фига стану дергать мужика, если его никто не ищет? У нас уже были несколько оговоров. Порядочных людей оклеветали беженцы. Мы запросы разослали. Связались с бывшими республиками, оказалась клевета на порядочных людей. Вот последний пример: бывшего любовника вздумала наказать женщина. Такое насочиняла, впору в наручники и к искпючиловке приговаривай. Сделали запросы, весь банк данных переворошил угрозыск. Прокуратура архив на дыбы подняла. И ничего! Никаких сведений о человеке. Занялся этой заявительницей наш следователь. Саму вызвал на допрос. В результате получила за клевету три года реальных. Теперь на зоне отдыхает. Конечно, обратно в поселок ее не возьмем...

— Может, оно и верно. Но все ж знать о тех, кто к нам едет, нелишне! Потом меньше проблем! Хоть будем знать, от кого чего ждать? Ведь, по сути, принимаем как котов в мешке!

— Толик, так было с первыми новоселами, теперь все иначе! Хотя от случайностей никто не гарантирован,— согласился Илья Иванович, поставив точку на споре. И все ж спросил:

— А кто сама твоя попутчица? Неужели не расколол? Такого не может быть!

— Ну как же? Конечно, выведал! Одиночка, без детей и родителей! — сказал под смех Терехиных.

— А конкретнее? Чем занимается у нас, зачем в город ездила?

— Она кондитер! Но свой цех открыть не может. Говорит, что денег нет. Вот и решила в городе устроиться. Там работа есть, но нет жилья. Снимать квартиру дорого. Даже за плохонький угол требуют предоплату. Она не в состоянии.

— Короче, колола тебя на спонсора, а ты сделал вид, что не понял? — уточнил Илья Иванович?

— Какой там спонсор из меня? Приехал домой, мои как налетели! Жена по карманам шарит, внуки в сумках застряли. Самого наизнанку вывернули! Еле вырвался от них! Всего до копейки обобрали домашние рэкетиры. Хорошо, что сразу к нашим заявился. Сазонов увидел, поговорили, он велел, чтоб завтра мне больничный оплатили. Дома, поверите, на кусок хлеба нет! — жаловался человек.

— Возьми! Все ж надо тебе еще отдохнуть,— дал денег Анискину Илья Иванович и посоветовал:

— Ты постарайся отвлечься от работы, не забивай себе голову заранее. Побудь с внуками. Они у тебя забавные!

— А знаешь, я своих домашних каждый день во сне видел. Как мне их не хватало! Каждого и всех. Не знаю, как жил бы без них,— признался впервые.

— Они всегда с нами, рядом, потому кажутся привычными. Но стоит разлучиться, как начинаем понимать, что они не просто с нами, а в нас живут. В каждом вздохе, в мыслях, в самом сердце. И нет их дороже и родней. Это точно,— подтвердил Илья Иванович тихо.

— Вот дома с бабой все время брешемся. Я ж к врачам поехал, чтоб от нее отдохнуть. Хотел на мир спокойно посмотреть. А как сам остался, так затосковал по своей старой калоше! Невмоготу сделалось, ну хоть бы голос услышать, хоть брех, брань, только б глянуть на нее. Ан нету моей сракатой кобылы. Ну, хоть лопни, вокруг чужие бабы, в белых халатах, в белых намордниках и в белых тапочках! Чуть не взвыл, где моя натуральная! Пусть она в поту и в мыле от усталости, от жуткого перегруза, но она своя, родная! Ну, пусть иной раз ляпнет глупое, от тяжкой работы случается мозги заклинивает, так и это не со зла. Ведь всю жизнь только мне верна. А и когда ей о других думать? Со мной и с детьми, со внуками так выматывается, что во сне стонет бедная. Вон ночью приласкал ее, она до утра улыбалась, как в девичьем сне. Много ли им надо, голубушкам нашим? — глянул на Ирину Николаевну, она уже принесла чай, горячие блины с медом и всех уговаривала:

— Ешьте, покуда блины не простыли.

Попробуй, откажись, обидишь женщину. Ведь в блины всю душу вложила. Ох, и вкусные они получились! Даже Степка не выдержал, выскочил на запах. Уж очень любит мальчишка блины, от всего откажется, но не от них. Мигом к деду подсел. Бабка и ему блины подала. Ест Степка за обе щеки и говорит:

— Все есть у Мурада в кафе. А вот блинов нету! Не знают они их! Потому, хоть как они ни старайся, чужая их кухня, ни нашенская! Ни блинов, ни кваса нету!

— И самогонки! — хихикнул Анискин.

— А когда практикантки собираются вернуться в город? — спросил Яшку Илья Иванович.

— Через пару недель.

— Совсем немного остается, думаю, ничего там не случится,— добавил криминалист.

— Когда я сегодня зашел в отдел, наши ребята говорили, что нынешние переселенцы морок подкинули нимало. Детей допоздна оставляют на улице, не смотрят за ними. Ребятня школьные занятия пропускает, иные и вовсе не ходят в школу.

— О чем ты, Толик? С родителями никак не найдем общий язык. Предлагают им работу, они отказываются, зарплата не устраивает. Многие в город собираются уехать. Потому детей в школу не ведут, считают себя временными. Только беженцы не капризничают и не перебирают. Берутся молча за любую работу и живут тихо, без скандалов и разборок,— сказал Илья Иванович.

— Вот только с переселенцами не ладят. Все грызутся с ними за каждую мелочь.

— Уж и не знаю, о каких мелочах говоришь, но дня три назад пришел на работу, а у дежурного детвора сидит, человек пять. Спросил откуда, чьи они? Услышал, что всех ночью привели в отдел, кого с чердака, из подвала, с помойки. Все голодные и грязные, никто домой возвращаться не хочет. Одни убежали от побоев, других пьяные родители выкинули. Маленькую девчонку и ту не пощадили, выставили из дома!

— Вернуть пытались? — округлились глаза Анискина.

— Кому? Пришли, а мамаша невменяема! Сазонов позаботился. Теперь в детсаде круглосуточная группа есть, вот для таких, выброшенных из дома. Не погибать же детворе. Сам понимаешь, лишение родительских прав, оформление в детский дом в один день не сделают. Вот и живут в детсаде. За иными, одумавшись, приходят, забирают домой. Другим приходится ехать в детдом. И, веришь, ребятня радуется.

— А тех, кого забирают, так ненадолго. Через пару-тройку дней опять на улицу выкидывают. И не только переселенцы, свои поселковые не лучше. Я думал, что только на моем участке беспредел творится, оказалось и у других не легче. Одного пацана собаки ночью так покусали, что в больницу пришлось отправить. Жаль мальчишку, всего изуродовали. Не подоспей участковый, собаки в клочья разнесли бы мальчонку.

— А родители из наших? — ахнул Анискин.

— Мамашка с любовником развлекалась. Пацан захныкал, помешал. Выставила за дверь во двор и забыла о нем. Когда узнала, что сын в больнице, даже не дрогнула, не спросила. Жив ли мальчуган? А утром отказное заявление настрочила,-рассказывал Яшка.

— В роддоме от детей отказываются бабы. Узнавали в чем дело? Одни лопочут, что мужья их бросили, а сами не смогут поднять ребенка, другие не хотят ломать судьбу, мол, не стоило рожать. У других родители против малыша, не пустят с ним в дом. Хватает причин. И только бабка Пискунова сама пришла в роддом за внуком. Дочка от него отказалась, а старуха взялась сама растить ребенка. Ее дочь в город уехала. А бабка с малышом возится,— досадливо ругнул бабу Яков.

В этот день из поселка в детский дом увезли еще троих детей. Они пока не понимали, почему оказались чужими среди своих. Они еще звали матерей, они еще любили их и не знали, что уезжают отсюда навсегда.

Детский плач и крик: — Мама! Его не выдерживали даже сотрудники милиции, видавшие и пережившие многое. Ни одна из женщин не передумала, не забрала, не пришла проститься и проводить свое дитя.

— Зверюги! — ругался Яшка.

— Слава Богу, что не убили, оставили в живых! Может светлой будет их судьба! — смотрел Илья Иванович вслед уходящей машине.

Вот так исчез из поселка Глеб Воробьев. Свой, поселковый мальчишка, он жил в хорошей, как всем казалось, семье. Мать с отцом, даже бабка имелась. У мальчишки своя комната была. И вроде ни в чем не нуждался. О его пропаже заявили родители ночью, ждали сына, сколько хватило терпения. Отец с матерью обошли всех друзей, одноклассников, проверили чердак и подвалы, звали сына, но напрасно. Куда делся Глеб, не знал никто.

Сотрудники милиции обыскали поселок и окрестности, заглянули даже в бараки. Но мальчишку нигде не нашли.

— У вас в деревнях есть родня, куда он мог уйти? — спрашивали родителей.

— Мы уже всех обзвонили. Ни у кого его нет,— отвечали Воробьевы.

— Не поругались с ним накануне?