Ирэн Фрэн - Стиль модерн

• Название: Стиль модерн
• Автор: Ирэн Фрэн
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02646-2

Новый роман известной французской писательницы Ирэн Фрэн посвящен эпохе, которая породила такое удивительное культурное явление, как стиль модерн: эпохе изящно-вычурных поз и чувств, погони за удовольствиями, немого кино и кафешантанов.

Юные провинциалки накануне Первой мировой войны приезжают в Париж, мечтая стать «жрицами любви». Загадочная Файя, умело затягивающая мужчин в водоворот страстей, неожиданно умирает. Пытаясь узнать правду о ее гибели, преуспевающий американец Стив О'Нил ищет Лили, ее подругу и двойника, ставшую звездой немого кино. Действие романа разворачивается на фоне реальных исторических событий в Париже и Венеции, Нью-Йорке и на Ривьере, наполняя роман неповторимым ароматом эпохи.

---

— Тебе холодно? — спросил Стив и поднялся, чтобы обнять ее.

Кот Нарцисс не протестовал. Он свернулся в клубок и нашел между ними небольшое углубление, где можно было прикорнуть.

— Нет, — ответила Лили. — Но мне еще страшно.

— Страшно? Кого ты боишься? Мы уедем вместе.

— Разумеется. Но это непросто. Надо все узнать о Стеллио. И как ускользнуть от Вентру?

— Как хочешь. Но…

Он был взволнован. Лили беспокойно взглянула на него.

— …Я тебя не оставлю, знай это. Я буду тебя любить…

Стив медлил, подыскивая во французском точное слово, которое бы не оказалось смешным. Сев на кровати, он пригладил свои волосы и сказал:

— Я постоянно буду тебя любить!

Глава двадцать пятая

Они пришли к Стеллио так, как иногда погружаются в сон: совсем потеряв голову от любопытства, надеясь дойти до конца и страшась узнать его — и пламенно желая, чтобы это так и оставалось сном. Они не почувствовали ни жары на улице, ни стремительного бега времени — уже близился вечер. Апартаменты поддельного Джемы, странный костюм Того-Кто-Все-Видит еще больше усилили впечатление нереальности. Как и описывала Мэй, в прихожей было так темно, что они различили черты Стеллио только тогда, когда он ввел их в свой кабинет, где обычно принимал клиентов.

— Извините, — сказал он им, указывая на стулья. — Я уже собирался закрывать и отослал моего слугу. Летнее время, клиентов почти нет.

Стеллио сел за письменный стол и коснулся кристального шара: он обладал всеми атрибутами добросовестного предсказателя. В остальном он не изменился — только казался застывшим в том беспокойстве, от которого помрачнел в начале лета 1917 года.

Ставни в комнате были закрыты, горело несколько масляных ламп, одна электрическая лампочка, закрытая голубым, освещала его стол. Стив и Лили постарались пока остаться в тени и слегка отодвинули кресла. Немного заинтригованный, Стеллио какое-то время рассматривал посетителей, потом переставил лампу, чтобы лучше их осветила, и начал:

— Поговорим сначала о мадам?

У него был приглушенный голос, руки дрожали, как и тогда, когда у него была Мэй. Он положил их на большую скатерть, накрывавшую стол. Ткань была вышита золотом, с мотивами, навеянными «Русским балетом», как и все предметы, украшавшие стены, китайские маски, фрагменты египетских орнаментов, персидские марионетки, индийские статуи — весь этот восточный хлам старомодных цветов.

— Посмотрим, — сказал Стеллио. — Ваша дата рождения?

— Я ее не знаю.

По характерному голосу Стеллио сразу узнал Лиану. Он сощурил глаза, чтобы лучше ее рассмотреть, и она приподняла вуаль.

— Вы… мадемуазель Лиана.

Он, казалось, не был удивлен и перевел взгляд на Стива, увидеть которого явно не ожидал.

Итальянец встал и снял тюрбан. Стив и Лиана увидели единственную отметину времени, запечатлевшуюся на нем: густые волосы поседели.

— Сегодня или никогда, — сказал он.

Это были те же слова, что произнес при встрече со Стивом Минко, однако они были сказаны совсем другим тоном.

Стеллио указал на астрологические карты:

— Все уже было предначертано, не так ли? Как и остальное. Рано или поздно приходит конец всему.

Он собрал пальцами ткань, покрывавшую письменный стол, ощупывая и драпируя ее так, как если бы драпировал невидимое тело.

— Вы пришли ко мне вместе. Значит, решили начать все заново, а для этого вам необходимо знать все про Файю.

Он зажег старый канделябр и поднял его к китайскому шкафчику.

— Вот. Все можно сказать немногими словами. В особенности обойтись немногими вещами.

Лили задрожала, когда он начал перебирать флаконы.

— Заготовки Лобанова. Его кремы, мази, духи — собственные изобретения. Все тайны старой России. Я только что перенес их из соседней квартиры. Он жил здесь, на этой же площадке.

Стив был удивлен его равнодушным тоном. Он не помнил, чтобы Стеллио говорил так, чтобы так открыто смотрел на собеседника своими блестящими глазами.

— Я говорю в прошедшем времени: Сергей больше не принадлежит нашему миру. Я отвез его в Венецию. Он меня так давно об этом просил! Но Венеция — тот город, который убивает, он напоминает кобру. Смерть там жестока вопреки тому, что рассказывают. Я ненавижу его. Почти так же, как ненавидел Лобанова. Он следовал за мной повсюду, где бы я ни был. Я рвал с ним, исчезал, но он всегда меня находил, скрипя своим протезом. В фирме по изготовлению манекенов, где я работал, он устроил скандал. Я стал прорицателем, чтобы скрыться от него. Калека, что можно сделать с калекой? К тому времени у меня уже была Файя. Файя для меня одного.

Он уклончиво показал в сторону соседней комнаты. Без сомнения, он говорил о манекене.

— Вы не изменились, мадемуазель Лиана. Только ваши волосы. Вы мне больше нравились брюнеткой.

Стив почувствовал растущее беспокойство. Околдовывающий голос говорил не останавливаясь. Он потрогал в кармане револьвер Лианы. Заряжен ли он? Что предпринять, если Стеллио на что-то решится? Все его манеры, до той поры не знакомые Стиву, говорили об этом.

— Лобанов всегда ненавидел Файю, — продолжал Стеллио. — Но не так, как мы. В его ненависти не было любви. Только ревность. Помните, как Файя восхищалась Мата Хари? Однажды, еще до войны, она открылась Сергею, что у нее была с ней связь.

— Это ложь, — перебила Лиана. — С этой шпионкой! Файя никогда не смогла бы…

— Разве возможно было у Файи отделить ложь от правды, мадемуазель Лиана? Лучше послушайте. Едва выйдя из госпиталя в 1917 году, Лобанов рассказал об этом Вентру. Как раз тогда арестовали Мата Хари. Думаю, Вентру стало страшно. И потом, как и все вы, он не выносил Файю.

— Как мы? — воскликнул Стив. — Но не вы, Стеллио? Она ведь заставила и вас страдать! Вспомните о всех ее капризах…

— Боль, которую приносила Файя, сама была удовольствием, месье О’Нил.

Венецианец не забыл его имя. Он, должно быть, заметил удивление Стива, потому что добавил:

— Я мог бы многое вам рассказать: о днях, которые провел с ней, повторить все ее слова, описать самую ничтожную деталь, ее дыхание, ее движения ресниц. Все — до последнего мгновения!

— Говорите же, прошу вас!

Стеллио повернулся к шкафчику с духами, раздвинул осторожно банки и флаконы, остановившись на перламутровой коробочке с золотой филигранью.

— Тем летом она полюбила помаду. Но это было слишком внове для нее и ей не удавалось сохранить ее на губах. Ей все время приходилось облизывать губы. Совсем как маленькая девочка. Пепе рассказал Вентру, как Лобанов любит духи, о его искусстве в составлении наркотиков. Когда Вентру замыслил это преступление, он обратился именно к Сергею. Или, возможно, тот подсказал ему эту идею. Ведь Лобанов достаточно ненавидел Файю, чтобы сделать ее собственной жертвой. Создать свой шедевр. Он начал ей льстить. Часами напролет рассказывал о новом танце, о духах, о сценическом макияже. А потом стал нежен со мной, так обходителен, и я до конца верил в его балет с духами.

Стеллио вернулся к письменному столу, погладил вышитую ткань и сжал коробочку с помадой.

— …Я вспоминаю обо всем минута в минуту. Мы наложили на Файю грим перед вторым танцем. Вся косметика так хорошо пахла! Запахи старой России!

Стив вскочил и бросился к Стеллио, чтобы выхватить у него тюбик с помадой. Но было поздно: венецианец уже нанес краску на губы.

— Видите, — сказал он, — очень простой конец. Она умерла вот так. — И он начал слизывать помаду, размазанную по рту.

Стив схватил Лили за руку:

— Пойдем!

Спускаясь по лестнице, они услышали приглушенный стук рухнувшего тела.

— Быстрее! — выдохнул Стив, взяв Лиану под руку. — Теперь к Вентру! И запомни: я увезу тебя в Америку!

* * *

Последний этап был коротким. Едва они вошли в дом Вентру, как слуга объявил:

— Месье будет отсутствовать несколько дней.

— Но он ждал мадам к этому часу, — сказал Стив.

— Я знаю, месье. Он извинился, что не сможет ее принять. Вот конверт на ее имя. — И он протянул Лили письмо.

Она раскрыла конверт. В нем было свидетельство о браке, где говорилось, что ее зовут Жанной Ленгле, в замужестве Вентру, и что она родила в декабре 1916 года сына Раймонда, на которого в другом документе, удостоверенном надлежащим образом, ей передавались все права в том случае, если ее муж умрет.

Лили потрясла конверт в поисках письма, записки, нескольких строчек, но ничего не нашла.

— Я не понимаю… — начала она.

— Идем, — ответил Стив. — Потом разберемся.

Все странные события начали выстраиваться в правдоподобную картину. Когда накануне вечером, выезжая от Лианы, Вентру встретил голубую «Бугатти», он понял, что партия проиграна. Лобанов, конечно, предупредил его о приезде американца. Пепе, его правая рука, несомненно, рассказал ему историю с тормозами «Голубой стрелы», и этим вечером в двухстах метрах от виллы Лианы она стала для него символом поражения. Вентру мог бы еще продолжать борьбу, но были ли у него на это силы? И он предпочел исчезнуть…