Андрей Егоров - Когда закончилась нефть

• Название: Когда закончилась нефть
• Автор: Андрей Егоров
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075794-7

Планета Земля.

Ближайшее будущее.

Нефть и прочие полезные ископаемые иссякли или подходят к концу.

Мир на пороге экономического и, разумеется, экологического кризиса.

На чем будет ездить транспорт, когда закончится привычное топливо? Чем будут отапливаться дома? Вымрет ли человечество или сумеет приспособиться и к такому повороту событий?

Какой она будет, наша планета, когда на ней не останется ни капли нефти?

Мы попросили писателей, работающих в совершенно разных жанрах, представить себе, как будет выглядеть наше с вами постиндустриальное будущее. Из самых лучших рассказов, написанных на заданную тему и прошедших строгий отбор, и был составлен этот сборник.

---

Повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, я начал было двигать вдоль стены шкаф на место дырки, но шкаф оказался тяжелым, а я — слабосильным.

Потом я вспомнил про живущий в прихожей со времен вселения лист гипсокартона и сходил за ним.

Лист покрылся пылью, оброс наклейками, газетами, одеждой, но сохранил свои главные функциональные свойства — он был большим и плоским. Я стряхнул на пол весь мусор, отволок лист в гостиную и прислонил его к стенке.

Дыра в результате кардинально сократилась в размерах; осталась небольшая щель под потолком, но эту проблему я оставил на завтра. Главное, чтоб до утра сюда не являлись джентльмены в оранжевых курточках — против строительной техники, особенно такой штуки, как чугунный шар на цепи крана, которым регулярно пугают обывателей по телевизору, я, конечно, долго не выстою.

В гостиной сразу стало теплее, и я расстегнул куртку, оглядываясь по сторонам.

Да вот же окно в мир — телевизор! Эту песню не задушишь, не убьешь: уплачено вперед за шесть месяцев. Сейчас специально обученные люди мне расскажут, что, собственно, произошло в одном из спальных микрорайонов столицы, и кто позволил вырезать дырки в стенах квартир добросовестных ипотечных заемщиков.

Я нашел пульт, устроился в кресле и включил первый попавшийся канал. Гостиная наполнилась криками депутатов парламента: они опять секвестировали бюджет, а это такая процедура, в ходе которой, бывало, реально людей калечили прямо в зале заседаний. Оно и понятно — денег в стране нет, а привычка к красивой жизни осталась.

Камера выхватила крупный план жесткой профессиональной драки, и я быстро переключил канал — не люблю такие подробности.

Теперь звука не было вообще, зато на экране в неприличных подробностях была видна обстановка чьей-то холостяцкой квартиры — книжный стеллаж из «ИКЕИ», такая же самосборная стойка с дисками, неровно уложенный неведомыми халтурщиками паркет, разбросанные по полу носки, лист гипсокартона, прислоненный к стене…

До меня, наконец, дошло, что именно я вижу, и я встал, приглядываясь к потолку у себя за спиной, пытаясь понять, где может быть размещена камера.

Никакой камеры я не увидел, но это ни о чем не говорило — сейчас их навострились делать такими мелкими, что они влезают в задницу пчелы, вместо жала. По телевизору недавно показывали, как такая пчела прилетела к грузинскому президенту и едва не надругалась над ним своим смертельным жалом.

Вдруг в гостиной мигнул и погас свет, затем выключился телевизор, и меня окутал абсолютный мрак. Даже взрывающихся во дворе ракет не стало видно. Я услышал, как в комнате что-то с грохотом рухнуло, потом еще что-то, а потом раздался топот множества ног, и вокруг меня началась какая-то возня.

Через минуту я осознал, что меня пытаются избить — правда, очень неумело.

Я пригнулся, шагнул назад, к противоположной стенке, встал там, широко расставив ноги, как учили, и нанес вслепую пару ударов с левой ноги прямо в эпицентр этой невнятной суеты. Со второго раза я попал во что-то теплое и рыхлое, и тут же получил в ответ неожиданно мощную оплеуху откуда-то сбоку, потом вялую плюху спереди, а потом меня треснули по башке чем-то тяжелым, и я присел на пол. Сел не потому, что потерял сознание, а чтобы показать, что не готов к дальнейшему сопротивлению вслепую.

Бить меня прекратили, но присутствие посторонних я по-прежнему слышал и даже чувствовал — пахло от них так, как пахнет от типичных гастарбайтеров: табаком, чесноком, потом и обидой на все человечество.

— Ты должен измениться, Иван! — строгим голосом с ясно ощущаемым акцентом сказал мне из темноты неизвестный, прерывисто всхлипывая после каждого слова, будто ему только что сбили дыхание. Небось это ему я попал в грудину со второго раза.

— Все люди рождены равными! Ты понял это, Иван?

Я благоразумно промолчал. Драться мои незваные гости, конечно, не умеют, но, чтобы выкинуть человека с 26-го этажа, много умения и не надо.

— Прощай, Иван! Впредь веди себя достойно. Ты под наблюдением уважаемых людей, вся Европа на тебя смотрит, Иван!

Я снова услышал множественный шорох и невнятные восклицания вокруг, потом почувствовал резкий порыв ветра, и тут же включили свет.

В гостиной было пусто. Лист гипсокартона валялся на полу. Он оказался сломан в нескольких местах и вдобавок еще раздавлен всюду, где не был сломан. А еще незваные гости опрокинули кресло. Больше, по счастью, особенных разрушений не наблюдалось.

Вот же уроды. Я встал, прошелся по гостиной, разминая ноги и осматривая комнату в поисках каких-нибудь оброненных гостями предметов, потом подошел к самому краю своей домашней дыры.

И вновь, как в прошлый раз, сначала я увидел притихший темный двор, а спустя пару секунд там будто включили электричество, и появились толпы веселого народа, фейерверки и прочий праздничный антураж.

Был бы здесь хотя бы четвертый-пятый этаж, спустился бы вниз, не раздумывая — на том же сетевом кабеле, он ведь прочный и длинный. Но с 26-го этажа без компьютерных эффектов не спустится даже Крепкий Орешек.

Я поежился от холода и направился к шкафу — вынимать книги и шмотки. Эта работа заняла около часа, зато потом освобожденный от вещей шкаф я передвинул к дыре одним движением. Дыра исчезла почти полностью; осталась небольшая щель сбоку, но она не раздражала, с ней было даже как-то привычно.

Впрочем, если незваные гости захотят повторить визит, шкаф им несильно помешает — хватит одного пинка, чтоб опрокинуть эту жалкую баррикаду.

Я поднял кресло, поправил стол, который в суматохе отодвинули от стенки, и наткнулся взглядом на сейф. Там, между прочим, пылится ружье «ТОЗ-Ю6», известное за свой вызывающий внешний вид в народе под прозвищем «смерть председателя» — обрез, да и только.

Впрочем, ружье это — вещь вполне легальная, и разрешение на него у меня имеется. Вопрос только в том, поможет ли мне ружье в нынешней ситуации? Куда стрелять — в окно, в дыру или, может быть, в телевизионную антенну?

Я уселся в кресло, не выпуская из вида сейфа. Потом, так ничего и не придумав, снова включил телевизор.

Экран мигнул, и картинка с моей халупой, снятой уже с другой точки, быстро сменилась обрыдлым социальным роликом, в котором уговаривали экономить электроэнергию. Как будто люди сами не знают, какие счета сейчас приходят за каждый киловатт.

Потом я пару минут рыскал по каналам, но своей квартиры больше не увидел. В эфире был стандартный набор концертов, сериалов и приевшихся телевизионных персон, обсуждавших неизбывное: как же, мол, так случилось, что великая и сильная держава вдруг превратилась в сообщество слабых и злобных территориальных образований, ненавидящих друг друга и весь мир.

А что тут обсуждать, все давно понятно — достаточно профукать полезные ископаемые, чтобы остались лишь бесполезные политики.

Мне вдруг смертельно захотелось спать. Видимо, сработал условный рефлекс хомо сапиенса на российский телевизор. Но заваливаться спать с дыркой в стене было страшно — ведь, стоит мне уснуть, наверняка опять кто-нибудь явится.

Я стал думать, кто были эти гости, и чего им от меня надо. Самым здравым предположением стала идея про рейдеров, вознамерившихся отнять мою халупу. Но и она выглядела не слишком убедительно — мне за квартиру еще лет пятнадцать платить предстоит, что тут сейчас отнимать, десятую часть от тридцати инвестиционных метров? И что потом — жить здесь с дыркой и моим трупом в придачу? А если труп выкинуть, на запах падали немедленно явятся банкиры — оформлять страховку по поводу смерти заемщика. Тогда вся афера пойдет насмарку. Нет, тут что-то не то.

Я посмотрел через щель во двор и, смущаясь, неловко крикнул:

— Люди, помогите!

В ответ раздалось несколько взрывов петард, потом прямо возле моего окна взорвалась ракета, и нестройный мужской хор продекламировал матерные футбольные частушки. Странно, что никто из соседей не вызывает милицию или МЧС — дырища-то в стене немаленькая, неужели снизу не видно?

А может, сбросить им, бесчувственным уродам, что-нибудь тяжелое на их глупые головы, чтоб озаботились моей проблемой?

Я обвел взглядом гостиную, но ничего подходящего не увидел. Ведь, падая с 26-го этажа, любой предмет станет орудием убийства, даже если это будет УК РФ с комментариями популярного юриста и по совместительству президента страны.

— Готова ли такая неоднозначная страна, как Россия, стать полноправным членом международного сообщества? — вдруг громко спросил меня телевизор.

Я испуганно уставился на экран, ожидая увидеть очередную гастарбайтерскую морду, но это были обычные ночные новости, прямой эфир с какой-то европейской ассамблеи. Хмурый, явно невыспавшийся репортер, почти не пряча шпаргалку, зачитывал оттуда про какие-то общечеловеческие и мультикультурные ценности, приобщиться к которым призывали даже такой неотесанный международный субъект, как Россия.