Татьяна Тронина - Злюка

• Название: Злюка
• Автор: Татьяна Тронина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978 5 699 59493 1

Марго часто называли злюкой. Ровно потому, что она не находила нужным лицемерить, сюсюкать и умиляться при виде пушистых котят и толстощеких розовых младенцев. Но это вовсе не значит, что она не умела чувствовать. Напротив, Марго как раз из тех женщин, что умеют пронести любовь через всю свою жизнь. Только вот подходящий ли объект она выбрала?…

---

Марго терпеть не могла детей. Она сознательно отказалась от них. Да, Марго — так называемая «чайлдфри». Костик тоже к детям особо не стремился, но он же мужчина, ему позволительно. А она, какая же она после этого женщина?..

Марго писала романы, в которых детективная линия перемешивалась с мелодрамой. Детективы‑то ладно, но как она могла придумывать романтические истории, будучи в душе человеком столь черствым и циничным?! Загадка.

Кажется, она никого и никогда не любила. У нее были любовники до Костика и, возможно, во время их сожительства, но вот любви, судя по всему, романистка ни к кому не испытывала. И ничуть в ней не нуждалась.

Иногда, ненадолго, казалось, что в Марго все еще сохранилась женщина. Бывало, она вдруг начинала хандрить, жаловалась, и казалась слабой и милой… В такие моменты она могла растопить любое сердце, и Костиково в том числе. Ведь внешне Марго выглядела сущим ангелом — тоненькая, невысокая, белокурая, с очаровательно вздернутым носиком, огромными голубыми глазищами… Фарфоровая статуэтка, да и только. Кожа эта гладкая… Когда они познакомились, Костик все никак не мог поверить, что она на столько лет его старше, — до тех пор, пока собственными глазами не заглянул к ней в паспорт. Видно, маленькая собачка — до старости щенок.

Но потом, стоило лишь Костику расслабиться, и Марго вонзала в него свои когти — в прямом и переносном смысле. А с ее розовых уст опять слетала какая‑нибудь очередная язвительная гадость.

Эту женщину нельзя любить. Ее нельзя жалеть. Белокурая бестия!

Надо срочно бежать от нее. Но куда? И как жить дальше, что делать?

…Он вернулся домой в одиннадцатом часу. Марго опять спала. Свет в кабинете горел. Костик привычно сел за компьютер, потеребил «мышку». Экран тут же зажегся — эта страница с последним постом, о презентации. Так, а это что?!

Костик пробежал глазами последние сообщения. Судя по всему, его покровительница вступила в блоге с кем‑то в перепалку. Тролль? Да вроде нет, просто какая‑то вредная тетка, под ником Мелани. Господи, Марго с ума сошла, что она тут понаписала, ругаясь с этой Мелани… В один момент писательница разрушила ту милую, душевную атмосферу, которую Костик трепетно создавал в блоге в течение долгого времени!

Он быстро стер все «лишние» комментарии.

Костик относился к этому блогу как к своему собственному. Он изливал собственную душу, не боясь, что в нее кто‑то может плюнуть. И женщины‑читательницы отвечали ему нежной любовью. Столько добрых слов он от них слышал…

На самом деле они восхищались не Марго, а им самим.

Словно это он, именно он, Костик, был властителем дум. Кумиром. Избранным…

Почему слава достается холодной и злой Марго, а не ему, человеку с живым и трепетным сердцем? Гм, несправедливо.

Тем не менее, вычистив блог от «мусора», Костик принялся прилежно отвечать на комментарии постоянных читательниц. Больше всего молодому человеку нравилось беседовать с френдессой, появляющейся в журнале под ником Утренняя Роса.

Утренняя Роса, судя по всему, прочитала все романы Марго. И столь мило, столь деликатно восхищалась писательницей, столь уважительно беседовала, что не выделить особо именно эту почитательницу Костик не мог.

Утренняя Роса: «Дорогая Марго, я поздравляю Вас от всей души с выходом новой книги! Но это радость не только для Вас, но и для меня, Вашей поклонницы. Завтра я пойду в книжный магазин. Очень надеюсь, что Вашу новую книгу уже туда завезли. А если нет, я буду ждать. Буду каждый день заходить в книжный…»

Марго: «Дорогая Утренняя Роса, спасибо Вам за добрые слова! Я живу в суете большого города, где все помешаны на деньгах, на престиже, на внешнем великолепии. Но люди, к сожалению, уже забыли о том, что существует такая важная вещь, как Душа. И только Ваши письма напоминают мне о том, что есть на свете замечательные люди, которые…»

— Костик! Ты так громко стучишь по клавиатуре… — сонным голосом недовольно закричала из соседней комнаты Марго. — Закрой дверь. О чем там можно столько писать? Читала я этот твой журнал. Бла‑бла‑бла, бла‑бла‑бла… — передразнила она.

* * *

Марго. Черновик романа «Я и Ты».

«…Когда я впервые обратила на Тебя внимание? Я хорошо помню тот момент.

Хотя я так привыкла к тому, что вижу Тебя каждый день — в основном на школьной перемене, то Твое существование на белом свете вряд ли могло меня удивить. Да, есть Ты, и есть много других людей. Много других ребят вокруг…

Но когда Ты, именно Ты, вдруг стал для меня главным, особенным? Почему, отчего я внезапно стала выделять из толпы Тебя, думать лишь о Тебе?..

С чего все началось?

Мы играли на школьном дворе в волейбол, два параллельных класса — Твой и мой. Стояла весна, конец мая. Последняя четверть девятого класса — предпоследнего в нашей жизни (в те времена учились десять классов).

Учитель физкультуры куда‑то ушел — его срочно вызвали, что ли. Часть учеников продолжала играть, другая часть разбрелась по всей школьной площадке. Я сидела на трибунах, на одной из трех широких деревянных скамеек, ступенями врытых в земляной склон. Сидела одна, с правого краю, на средней скамье.

Я все это очень подробно помню — где, кто, как… Я помню, как солнце мягко грело мой затылок, спину. Я помню, что на мне было надето — черные спортивные брюки, белая футболка. Кеды.

Я помню, как повернула голову, посмотрела на тополь, тянувшийся ко мне ветвями сбоку, и заметила эти красные, махровые «сережки». В носу у меня защекотало, и я чихнула. Да, я чихнула, закрыв глаза. А когда открыла, мир был уже другим. Я стала другой.

Я опять изменилась. Первое превращение произошло в детстве, года в три‑четыре, когда я неожиданно стала осознавать себя как отдельную человеческую сущность. Личинка превратилась в кокон, отгородилась от окружающего плотной оболочкой, очертив пространство вокруг себя. Вот — я, а вот он — окружающий мир. Здесь я, а там другие.

А в этот знаменательный день случилось второе мое перерождение. Сидя на трибунах в школьном дворе, я внезапно ощутила свою женскую сущность. Я — девушка. Я — женщина. Я — это Она.

Наверное, это происходит со всеми людьми. У кого‑то такой момент случается раньше, у кого‑то позже, и не всегда это бывает связано с физиологией, и не всегда зависит от общения с противоположным полом. Но вдруг ощущаешь свою сущность (женскую или мужскую) как судьбу.

Нагретый весенним теплом, кокон треснул, и другое, новое создание начало потихоньку выбираться из него на свет божий.

…Солнце, тополиные «сережки», голоса вокруг. Я — это Она. Я женщина, я девушка. Я прекрасна.

Знаешь, я никогда не была гадким утенком, и никто не называл меня некрасивой. Меня просто не замечали. Потому что я была слишком ребенком. Позднее развитие, возможно. Маленькая, тощая, белобрысая тихоня. А теперь вдруг раз — и наружу из кокона выбралась красивая бабочка. Я — это Она.

Я — для любви. Для счастья. И весь мир только для меня, потому что я женщина и девушка и априори прекрасна. Мои шестнадцать лет вчера и мои шестнадцать сегодня разделяет пропасть.

— Ритка, будь здорова! — крикнул мне Хитяев, пробегавший мимо — за мячом. Хитяев, добродушный увалень. Я не ответила, только улыбнулась, но так, чтобы он заметил. Чтобы он… я тогда даже не знала, что именно он должен был сделать. Наверное, запомнить меня. Запомнить навсегда.

Я не знаю, как у меня это получилось, но Хитяев споткнулся, чуть не упал. Убежал, вернулся с мячом. Потом издали я часто ловила его взгляд — до конца десятого класса. Потом его забрали в армию, а когда он вернулся, и я уже уехала. Потом он женился… Лет пять назад мать, приехав, рассказывала о нем — заходил, толстый, все тот же добродушный увалень. Жена, двое детей — учатся в той же школе… Зачем? Зачем он искал меня? Зачем помнит обо мне? Затем, что я не рассчитала свою силу тогда, впервые воспользовавшись ею.

Потом‑то я уже научилась сдерживаться, научилась держать свои женские чары под контролем и уже не улыбалась кому попало.

…Так вот, новая я сидела на трибунах и дивилась своему превращению. Привыкала к тому, что я отныне больше не ребенок, а девушка.

Раньше, например, я никогда не обращала внимание на себя, на свое тело, не замечала, как двигаются мои руки и ноги, поворачивается голова. Я не отдавала себе отчета, что я, например, улыбаюсь или хмурюсь. А сейчас я все это ощутила, словно в мою кровь впрыснули какое‑то лекарство. Вот оно потекло по артериям, по венам, капиллярам и заставило меня чувствовать каждое сокращение моих мышц.

Солнце. Наверное, это солнце было виновато — оно светило с такой интенсивностью в тот момент, что во мне произошел этот биохимический переворот. Гормоны впервые заиграли? Да‑да. И я поняла, что у меня есть глаза и губы, я стиснула руки, я скрестила ноги, и я вздохнула.