Константин Калбазов - Скоморох

• Название: Скоморох
• Автор: Константин Калбазов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1271-6

Виктор Волков, ни плохой, ни хороший, обычный в общем-то парень, со своеобразным характером, живущий по простому принципу «если тебя ударили по левой щеке, то… обернись и выбей обидчику зубы». Таких много вокруг нас, вот только не всем им везет или не везет, это уж как кому, выпасть из привычной реальности и попасть в позднее Средневековье. И ладно бы на родной Земле, так нет же, занесло вообще неизвестно куда, да еще и в чужое тело. Теперь он скоморох. Но по нраву ли ему кочевая жизнь? Пожалуй что и нет, хочется дома и уюта. Зря он так. Ох зря…

---

– А ты, как я погляжу, в оружии знаешь толк. Эвон как вцепился.

– Есть немного.

– Стало быть, возвернуть мне его не восхочешь.

– Твое, воевода?

– Мое. Не смотри на меня так. Сразу видно, что скоморох, а не воин, – закона не ведаешь. Кабы я мертв был али кто из моих холопов жив остался, тогда как есть все твое, а поскольку я жив, то могу свое откупить за четверть цены.

– Серебро, выходит, тоже должен тебе возвернуть?

– Пустое, то твое. А вот воинскую справу да коней как есть выкуплю. Да не журись ты, никто тебя обманывать не собирается. Ты ить жизнь мне спас, что ж я жабе своей распоясаться позволю? Как есть все по правде будет.

– Так-таки и жизнь. Сам ведь сказывал, что с бароном смог бы договориться.

– Это я им сказывал. Чай, слышал о том, что у нас с гульдами недавно заваруха случилась?

– Так они у нас почитай каждый год случаются.

– Вот и намылил я холку одному отряду, а в том отряде сынок единственный барона Берзиньша… тьфу ты, язык сломишь, голову сложил. Как прознал про это барон, так пеной изошел. Вот и выходит, что не сговорились бы. Удавил бы он меня, медленно и собственными руками.

– Воевода, я вот гляжу, кони-то не простые. Боевые кони. Опять же справа на них не дешевая, как видно, о людишках своих большую заботу проявляешь. Твой конь – и вовсе загляденье, так что наверняка все это потянет рубликов на четыреста, да плюс эти пистоли – один рублей семьдесят будет стоить. – Виктор не знал местных реалий, но вот Добролюб знал, хотя что касается снаряжения, то мог оценить только холодное оружие. Но тут ему пришлось удостовериться в том, что никто его надувать не собирается.

– Ну насчет коней и справы ты немного загнул. Один – рублей на шестьдесят, мой – на сотню потянет, справы разной – рубликов на шестьдесят. Оружие: три мушкета по десять рубликов, четыре пистоля по семь, клинки на сотню рублей. Округляем, получается триста восемьдесят рубликов.

– Ну не больно-то и ошибся, – разочарованно буркнул Виктор.

– А вот по пистолям тем ты вовсе не прав, потому как цена одному – сотня рублей. Очень дорогое оружие.

– Дак мне без разницы. Это выходит, если ты за все это добро должен будешь отдать даже четверть, то обойдется оно тебе в сто пятьдесят рублей. А если оставишь один пистоль, то мы в полном расчете. – Мелькнула было мысль приголубить воеводу. Опять же пистоль заряженный в руках вертел, поди потом разберись, что да как тут произошло…

Но мысль мелькнула и погасла. Он только появился в этом мире, и все вроде складывается так, что устраиваться ему тут нужно на всю оставшуюся жизнь. Если нет, если его все же перенесет обратно, то худа от того не будет, а сидеть и ждать у моря погоды, гадая, как оно дальше сложится, глупо. Столь же глупо разбрасываться такими вот знакомцами, кои тебе жизнью обязаны. Хорошие пистоли, для нынешнего уровня – вообще запредельные, но лучше с ними расстаться. Как оно там сложится, бог весть, может, и наплюет на спасителя, а может, и пригодится когда. Лучше не обострять.

– Эвон как тебя пистоли зацепили. Нет, скоморох, эти пистоли парой ходят.

– Забирай, воевода. – Волков, кивнув своим помыслам, протянул пистоли владельцу. А что еще оставалось. Ну не кончать же боярина в самом-то деле.

– Да не заберу, а выкуплю, только до Звонграда доедем, там подворье мое.

– Так ты вроде в другую сторону ехал?

– А ты почем знаешь?

– Дак если бы в град, то меня обогнать должен был бы, – пожал плечами Виктор.

– И то верно. Как видишь, скоморох, мне теперича одному лучше не ездить. Сподобил же Отец Небесный нажить такого ворога, хоть самому его на тот свет спроваживай. А ты чем именно на хлеб-то зарабатываешь?

– Ножи метаю, об остальном сказывал.

– Эвон как. Не повезло Секачу, не на того нарвался, думал, просто скоморошья душа, а на поверку… Знать, боец в тебе сидит, злой и мудреный.

– Не боец я, воевода, а человек прохожий, обшит кожей. Мне уж и жизнь неприкаянная скоморошья опостылела, думаю, где осесть.

– Ага, есть у меня один знакомец, тот тоже все кряхтит и жалуется, мол, пора на покой, а сам, как только драчка, встопорщит загривок, словно вепрь лютый, и пошел рвать всех подряд. Я это к тому, что кем бы ты ни рядился, от сути своей не уйдешь. А по сути ты воин, ведь мало знатно метать ножички, нужно еще и характер иметь, чтобы сотворить то, что ты сотворил.

– Нету у меня желания воинской стезей идти.

– Что же тогда в пистоли вцепился?

– А понравились они мне.

– Вот-вот, и я о том.

В воздухе повисло неловкое молчание. Виктор не знал, о чем говорить. Воевода же, как видно, вспомнил: мало того что он на службе государевой, так еще и боярин, а ведет разговоры с простолюдином так, словно тот ветеран заслуженный или доверенное лицо. Не пристало подобное поведение боярину, а вернее, все еще бояричу – хвала Отцу Небесному, батюшка в здравии и все еще крепок, как вековой дуб. Вот бы еще столько же прожил. Уж больно Градимиру нравилось состоять в служилом сословии, тут не заскучаешь, а как батюшки не станет, то ему наследство принимать, тогда уж о службе можно позабыть. Точнее, служить-то – это завсегда пожалуйста, но только не водить полки, потому как ты в первую голову за землю ответчик, а кому войска водить, найдется и без тебя. А ведь пока рос, был совсем иным, всегда за слабых вступался, старался всех примирить и рассудить, потому как крепко помнил наставление дедушки: «Худой мир лучше доброй ссоры». Потому и прозвали его Градимиром. А вот вырос и поди ж ты – все ему боевые походы подавай да поле ратное.

Пока молчали, скоморох оторвал еще лоскут и наложил тугую повязку на кисть воеводы, ловко так наложил, словно заправский лекарь. Тянущая боль, поселившаяся в руке, сразу поутихла. Вот и ладушки. Градимир хотел уже предложить выдвинуться в путь, когда в тишине, нарушаемой только веселым щебетом птиц, раздалось громкое урчание в животе скомороха. Ага, не боец, стало быть. Другой бы на его месте, может, и не столбенел, но уж о еде точно не думал бы, потому как боевой задор думы о пище отбивает напрочь. Чтобы о том помнить, нужно иметь особый склад, а этот тут же направился проверять сумы на предмет съестных припасов.

Глава 3 Смолины

Боярский род Смолиных издревле проживал в Звонграде. Граду насчитывалась не одна сотня лет, и прозван так он был за малиновый звон колоколов на звонницах. Еще в стародавние времена, когда вера православная только-только пускала корни на славенских землях, именно здесь был возведен первый собор, а не в столице, где тому противились служители древних и отринутых ныне богов. За свою долгую историю град не раз переживал взлеты и падения. Были дни, когда он соперничал по богатству, количеству населения и силе дружины со стольным градом Брячиславлем, а случалось, что от его населения оставалось не больше сотни человек, ютящихся в землянках. Град был трижды сожжен дотла и вновь возрождался, словно легендарная птица, становясь еще краше. Неизменным оставалось только одно: и в радостях, и в горестях с жителями града был род Смолиных. Одна из войн унесла почти весь боярский род, уцелел только боярич-младенец. Больно кочевники осерчали и на Звонград, и на самих Смолиных, кои город стерегли. В ту осаду от жителей, считай, никого и не осталось, все Смолины на стенах крепостных смерть приняли, последним пал глава рода, Горислав. Не повезло витязю: лишенным сознания взяли в полон. Лютой казнью за стойкое сопротивление казнили, да только долг он свой исполнил до конца, сумел задержать орду и дал время великому князю собрать войско, дабы тот достойно встретил супостата. Младенца, последнего из рода, спасла няня. Спасла, а сама рассудок утратила, так как в господском тереме заживо сгорел ее единственный сын, другого Отец Небесный не дал. От того мальца род Смолиных вновь развился в крепкое древо, и снова судьба его была накрепко увязана со Звонградом.

Вот к этому роду и принадлежал Градимир, которого Виктору посчастливилось вырвать из рук разбойников. Видит бог, сам он об этом и не помышлял, но так уж сложилось. К удивлению Волкова, боярич оказался не кичлив. Он уже не первый год нес службу. Каким ему только воеводой ни приходилось числиться: был он и осадным – это, считай, комендант пограничной крепости; и сходным – это уже скорее разведывательный отряд; и посыльным – это как командир отдельной части с особым заданием… Одним словом, в этих воеводах голову сломишь. Так вот, за время службы он научился ценить человека, но не его положение.

Так уж вышло, что Виктор сумел себя показать в выгодном для себя свете. Те шестеро без урона сумели взять самого Градимира да убить двоих его боевых холопов. Ребятки были не промах, по полтора десятка лет лямку тянули и опыт имели весьма богатый, а этот один, не запыхавшись, порешил всю ватагу. Понятно, что воеводу взяли из тщательно подготовленной засады, но это объясняет, как его смогли прибрать, и ничуть не объясняет, как сумел отличиться скоморох. Боярич далеко не был уверен, что, выйди он один против той шестерки, смог бы одолеть татей. Нет, если бы в рубке мечами, то очень даже может быть, вот только все они при себе имели огненный бой. К тому же стреляли в скомороха дважды, а это уже совсем иная песня.