Альберт Ненароков - Верность долгу: О Маршале Советского Союза А. И. Егорове

• Название: Верность долгу: О Маршале Советского Союза А. И. Егорове
• Автор: Альберт Ненароков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Второе, дополненное издание книги кандидата исторических наук, члена Союза журналистов СССР А. П. Ненарокова «Верность долгу» приурочено к исполняющемуся в 1983 году 100‑летию со дня рождения первого начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза, одного из выдающихся полководцев гражданской войны — А. И. Егорова. Основанная на архивных материалах, книга рисует образ талантливого и волевого военачальника, раскрывая многие неизвестные ранее страницы его биографии.

Книга рассчитана на массового читателя.

В серии «Герои Советской Родины» выходят книги о профессиональных революционерах, старых большевиках — соратниках В. И. Ленина, героях гражданской и Великой Отечественной войн, а также о героях труда — рабочих, колхозниках, ученых. Авторы книг — писатели и журналисты живо и увлекательно рассказывают о людях и событиях.

Книги этой серии рассчитаны на широкий круг читателей.

---

Большую помощь ему оказали Григорий Константинович Орджоникидзе, Александр Федорович Мясников (Мясникян), Шалва Зурабович Элиава — члены реввоенсовета армии. Встречался он и с выступавшими в частях С. М. Кировым, Н. Н. Наримановым, М. Г. Цхакая, М. Д. Орахелашвили, С. Лукашиным, С. Касьяном и др. И в самой армии Егоров имел подлинных интернационалистов, понимавших и учитывавших особенности края. Это были начальник политического управления армии М. И. Лисовский, командиры корпусов А. И. Тодорский и Н. В. Куйбышев, политработники Н. С. Окуджава и Г. А. Осепян, Е. В. Стельмах и А. X. Хумарьян. Вместе со многими из них А. И. Егоров был делегирован на X Всероссийский и I Всесоюзный съезды Советов. Мандат его был подписан А. Ф. Мясниковым и С. М. Кировым. Начиная с исторического I Всесоюзного съезда Советов, провозгласившего образование СССР, и по VI (1931 год) Александр Ильич Егоров избирался членом Союзного ЦИК всех созывов.

Переход армии на мирное положение и ее реорганизация в двадцатых годах осуществлялись в исключительно трудных условиях.

— На смену военным кампаниям, — шутил Егоров, — пришли огородные. Надо было кормить красноармейцев, живших буквально на голодном пайке. Дневной рацион бойцов составлял полтора фунта хлеба, пополам с ячменем и овсом, суп из ржавой селедки, ложка каши и два золотника (8 граммов) масла. Мясо было большой редкостью.

Для проверки боевого и морального состояния частей армии А. И. Егоров часто выезжал на места. В конце февраля — начале марта 1923 года он побывал в Батуме, Кутаисе, городах Армении, в начале июня — в Баку. Командующий принимал самое активное участие в политико-воспитательной работе среди красноармейцев и командиров. Он пользовался большой популярностью не только в армии, но и среди трудящегося населения Закавказья, избирался делегатом съездов Советов Грузии и ЗСФСР, а также членом ЦИК Закавказской Федерации.

Где-то в это время и увидела впервые Егорова писательница Галина Серебрякова. Высокий, стройный, «с той особой физической выправкой, в которой, как в осанке балерины или движениях спортсмена, проявляется отличное владение телом, каждым его мускулом», он показался ей «образцовым военным».

«Молодцеватость и внешняя собранность очень его украшали, — вспоминает она. — Идеально прямая спина, тонкая талия, перехваченная ремнем, легкость и уверенность жеста свидетельствовали о тренировке… За ужином Егорова избрали тамадой. Он отличался умением придумывать велеречивые тосты. Умел заинтересовать и умными рассказами о былях российских глубинок, о старателях и разных бывалых людях… Была в нем завидная твердость взглядов, убежденность в правоте избранной цели…»[76]

Эта твердость взглядов и убежденность в собственной правоте достаточно ярко проявились уже в том, сколь активно защищал А. И. Егоров в 1922 году свое предложение о введении в Красной Армии единоначалия, с которым он обратился в ЦК РКП(б) и Реввоенсовет Республики.

Горячим сторонником принципа единоначалия в управлении войсками являлся и М. В. Фрунзе. Став через два с половиной года народным комиссаром по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета СССР, Фрунзе, получив санкции ЦК ВКП(б) и Советского правительства, начал осуществлять единоначалие, вошедшее составной частью в военную реформу 1924—1928 годов. Недостатки продовольственного снабжения, обмундирования, тяжелые жилищные условия, частые реорганизации и вынужденные сокращения численности войск, изношенность материальной части — все это сказывалось и на подготовке личного состава. В 1923 году впервые удалось вывести в один общий лагерь все военные школы армии. Это было большим достижением командования и сыграло немалую роль в повышении качества обучения, в налаживании обмена опытом, в развитии и упрочении интернациональной дружбы курсантов. Впервые в том же году в лагерь вышла и армейская артиллерия. В пустынной, выжженной солнцем горной местности раскинулись первые палатки артиллерийских частей и подразделений.

Видное место в подготовке командных, в особенности национальных кадров, занимала созданная по инициативе Егорова Закавказская военно-подготовительная школа, красный кадетский корпус, как он его называл, — прообраз современных суворовских училищ. Создание школы вполне себя оправдало. Ее воспитанники, получив среднее образование и элементарную военную подготовку, усвоив основы воинской дисциплины, становились прекрасными слушателями военных командных школ.

Смотром достижений в боевой подготовке частей послужили 1‑я и 2‑я армейские олимпиады, проводившиеся в Тифлисе в 1922 и 1923 годах.

В стрелковых состязаниях на 1‑й олимпиаде в составе объединенной команды тифлисского гарнизона принял участие и командующий округом. Первым стрелком стал красноармеец Яковлев, за что был награжден золотыми часами и в память об олимпиаде простреленной им самим мишенью. В программу показательных выступлений входили: гимнастика, классическая борьба, бокс, гамбол (так назывался гандбол), прокладка телефонной линии на скорость на расстояние в четыре версты, велосипедная фигурная езда, прыжки в высоту с места, бег в мешках, бег с тачками, бег парный с завязанными глазами, разбивка лагеря, разборка и сборка на скорость винтовки… Закончилась олимпиада пением «Интернационала» и церемониальным маршем грузинских, армянских и азербайджанских красных частей[77].

Но не все дни были такими праздничными, как дни олимпиады. Были дни горькие, как июльские 1922 года, когда тифлисцы хоронили легендарного Камо (С. А. Тер-Петросяна), старого большевика-подпольщика и боевика-конспиратора. Были дни тревожные, когда из разных районов Закавказья поступали вести о разбое банд.

В 1922 году границу Грузии нелегально перешел бывший полковник князь Чолокаев (Чолокашвили). Созданная им банда в 200—250 человек была в августе уничтожена во время душетской операции, проведенной сводным отрядом под командованием командира Грузинской стрелковой дивизии С. Левктадзе.

Весной 1923 года в Геокчайском уезде Азербайджана вспыхнуло восстание, инспирированное бывшим офицером царской армии (выдававшим себя за турка) Джемалом Эффенди. Бандиты вели среди местного населения тюркофильскую и антисоветскую агитацию. Играя на религиозных настроениях и выдавая одного из главарей за правнука Шамиля, бандиты 20 февраля прервали железнодорожное и телеграфное сообщение на участке Кюрдамир — Сагиры между Ганджой и Баку. 21 февраля в район мятежа был отправлен сводный отряд, так называемая Геокчайская группа. Командующим группой Егоров назначил командира 2‑й стрелковой дивизии А. И. Тодорского.

В тот же день командарм телеграфирует в штаб Северо-Кавказского военного округа о готовящейся операции и просит закрыть перевалы в долину реки Самур, чтобы не дать возможности бандитам просочиться на север, в Дагестан.

Восстание в Геокчайском уезде было частью большого контрреволюционного выступления, подготовленного организацией «Иттихад Ислам», насчитывавшей до 1500 человек. Бандиты провели принудительный набор верховых лошадей. Устроили склад запасов хлеба и риса. Для перевозки грузов использовали верблюдов.

Джемал Эффенди объявил себя пашой и отдал приказ об аресте коммунистов, комиссаров и всех сторонников Советской власти. Готовились восстания в селах Сур-Сур, Нижний и Верхний Шильян. Члены организации приводились к присяге на Коране.

В планы мятежников входило поднять 22 марта, в первый день праздника «новруз-байрам», восстание не только в Геокчайском, но и в Кубинском, Нухинском уездах. Окружив банду 22 февраля, Тодорский отрезал ее от районов, откуда мятежники могли получить помощь. Отряд Азербайджанской военной школы разбил банду помощника Джемала, которая намеревалась разрушить железнодорожные пути у Кералалы. А. И. Егоров телеграфировал Тодорскому: «[В] дополнение переданных приказаний через помнаштарма подтверждаю: 1. Общее руководство операцией возлагаю на Вас; 2. бандитизм ликвидировать [в] кратчайший срок и [с] бандитами расправиться беспощадно и сурово; 3. население, относящееся недоброжелательно к Соввласти, разоружить, пособников и укрывателей арестовать»[78].

23 февраля выступившие из Каракоюклы по почтовой дороге на Кюрдамир части Джемала атаковала 2‑я стрелковая дивизия. В бою у Мусакерта банда была разбита. Джемал убит. Приказом по армии Егоров и Мясников отметили подвиг командира пулеметного взвода 5‑го стрелкового полка Жукова, который лично уничтожил главаря банды.

С подавлением Геокчайского восстания крупных выступлений на территории самого Закавказья уже не было. Бандиты действовали теперь главным образом в пограничных районах. В одном Ленкоранском районе с территории Персии только за декабрь 1922 года было совершено 68 нападений (за сентябрь, октябрь, ноябрь — 53, т. е. в среднем каждые два дня). 26 января 1923 года, докладывая об этих нарушениях границы главкому, Егоров предложил обратиться к персидскому правительству «с требованием принять меры к прекращению налетов и разоружению и уводу персбандитов в глубь Персии, указав, что в противном случае будет признана необходимость преследования бандитов и в пределах персидской пограничной полосы»[79].