Николай Берг - Крепость живых

• Название: Крепость живых
• Автор: Николай Берг
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0738-5

Он не супермен и не боец спецподразделения. Он не умеет стрелять от бедра и ломать кирпичи одним ударом ладони. Он не молод и не занимается спортом. Он – не супергерой. Но он привык спасать жизни людей, отвоевывать их у смерти. Он – врач. И когда на планету пришла Смерть, он вступил с ней в бой плечом к плечу с немногими выжившими.

Смертельно опасный вирус «шестерка», погибающие города и страны, толпы оживших мертвецов, чей укус смертелен для любого живого. И живые – которые иногда еще опаснее, чем мертвецы.

Сможет ли простой врач выжить в апокалипсисе? Выжить и спасти родных? Смогут ли люди остановить Смерть?

---

– Небось к нам из чистой альтруизьмы зашли? – довольно ехидно спрашивает он. Мужик он непростой, с подковырками все и подначками. Хотя то, что в оружии разбирается отлично, я уже давно заметил.

– Ну и из альтруизьмы тоже. В конце концов, я вам за последнее время достаточно много надоедал.

– Ага, по травматикам уже можете статьи писать. Кстати, может, прикупите чего? Очень, знаете ли, может быть кстати.

Вообще-то это мысль. Правда, денег у меня с собой негусто. А из всего предлагаемого набора искалеченного оружия (а травматики – это именно инвалиды от оружия, специально изуродованные и ослабленные) разве что «хауда» симпатичен – обрез бракованной двустволки все же, с учетом нынешней, еще большей кастрации по требованиям Минздрава к мощности выстрела, достаточно силен. Да и патроны обычные у него (хотя тоже обрезанные окурки) – с нормальными капсюлями…

Зомби, конечно, такая дрянь не убьет… гм, как убьет – зомби же и так мертв. Не годится «убьет». Как сказать-то лучше? О, упокоит! Точно – упокоить зомби такая фигня, как «хауда», не сможет, но вот сбить с ног или атаку остановить на секунды – вполне. Правда, стоит этот дурацкий обрез с ослабленными всеми деталями и извилистой дырой в стволах совершенно безумно. В этом же магазине среди нескольких нарезных стволов стоит и К-98 – тот самый, вермахтовский, и стоит почти вдвое дешевле.

Перехожу к прилавку с травматикой, газовиками и прочей похабелью. Полный низенький продавец показывает в улыбке все свои пятнадцать зубов, – дескать, опять пойдет волна вопросов от въедливого клиента, который никак не хочет стать покупателем.

– Если все рассказанное вами – правда, то лучше б вам брать не пукалки, а нормальные стволы. Они и от зомби, и от людей лучше работают. А то, что тут у меня, – это для глубоко мирного времени.

– Так разрешение у меня только на травматик. Может, взять «хауду»? На первое время?

– Третьим дурнем будете, кто «иудейскую двустволку» купил. Правда, те брали с деревянными деталями, а тут только пластик остался. Ну вольному воля, спасенному рай. И патроны? – Продавец подмигивает и одергивает полосатый свитер нелепой расцветки.

– Сейчас, наличность посчитаю.

Оказывается, что с наличностью-то у меня неважнец. Вспоминаю про тыщи Сан Саныча. Еле-еле хватает на обрез и пачку патронов. Жаба душит неслыханно, но тут вспоминаю старичка-пенсионера в кустах. А, жизнь дороже! Начинается возня с оформлением чека, записью в разрешении и прочая…

Почечник так и бухтит в подсобке, ехидина зачем-то открыл свой стеклянный закром и возится со снятым оттуда жутким агрегатом – этакий АК-переросток, судя по всему гладкоствол, и, похоже, двенадцатого калибра… А я получаю в руки тяжелую и весьма невзрачную картонную коробку: что касается оформить тару – у нас это непревзойденное умение… Собираюсь зарядить обрез, но тут оба продавца – и полный в свитере, и ехидный, – как сговорившись, настоятельно не рекомендуют этого делать.

– Знаете, если вы сказали правду, – это одно. А так… вы ж «Терминатора»-то смотрели? Не надо заряжать пока, – деликатно вразумляет меня пухлый продавец.

– Ну вы ж видели мое разрешение, записи в журнал сделали, да и застрелить я вас не смогу!

– Береженого, знаете… Если вы все придумали, то мало ли что… А сумасшедших сейчас еще по суду сумасшедшими признавать надо… Вы не обижайтесь. Вот Серега вернется, подтвердит ваши слова…

Проходит еще несколько минут. Ехидный все еще роется у себя, повернувшись к нам спиной, пухлый выжидательно посматривает на двери.

Несмотря на то что мы все ждали возвращения Сереги, первым удивил почечник – он вылез из подсобки, мокрый как мышь, и, обведя зал тяжелым взглядом, заявил:

– Спасибо, доктор. Похоже, что вся та чушь, которую вы тут городили, – правда. Началось, похоже. И такое, что хрен поймешь.

В этот момент и Серега влетел в дверь. Видно было, что он несся во весь опор. Дыхалку он себе сбил и потому, согнувшись и пыхтя, стал выдавать:

– В детсаду все дохлые… Ходят… Кошку не видел… Но мордахи в крови у многих… А старичок, сука… Хорошо, предупредил…

Ехидный подает ему стаканчик с водой. Серега немного отдышался и сообщает, что видел не меньше полутора десятков мертвяков разного пола, возраста и степени укушенности. У него на глазах старичок схватил и укусил тетку, приехавшую, похоже, за дитенком в этот чертов детсадик… Он пытался тетку остановить до этого, но она его послала и шарахнулась как раз пенсионеру в лапки. Серега стыдливо признался, что и он деда не заметил сгоряча, тот стоит совершенно неподвижно… Он пытался тетке помочь, но она отбивалась и от него тоже – в итоге старичок крепко тяпнул тетку за ухо… А дальше тетка ломанулась в детсад, за дитенком похоже. Серега еще рванул от старичка в сторону, но дедок как корни в кустах пустил и за ним не двинулся.

Молчание нарушает ехидный из охотничьего отдела – он поднял тот самый передел АК и спокойно передернул затвор. Все уставились на него. И я в том числе.

– Мужики, как говорят в фильмах – ничего личного. Не дергайтесь, и все будет путем, убивать вас и в мыслях не держу, но и вы мне не мешайте. Я человек порядочный – беру эти шесть стволов и четверть патронов. Так что и вам хватит. Я уезжаю отсюда к себе, а вы смотрите сами. Зиновию передайте, что, если все устаканится, верну стволы и откупного дам. Только, думаю, ни хрена не устаканится, а будет тут жопа. Сейчас родители за своими дохлыми детишками приедут, вы их хрен остановите, и все папы-мамы вляпаются по самое небалуйся. И так по всему городу. И не кидайтесь на меня. Не стоит.

– Витя, ключи где от витрин и замков? – удивительно спокойно спрашивает старший.

– Я ж не сука последняя, Николаич, – так же спокойно отзывается Витя, на этот раз без малейшего ехидства. – Я их заныкал под прилавком. За пять минут отыщете. А вы, доктор, не вздумайте мне из этой дуры в спину стрелять, по-человечески прошу. Вас-то я тем более убивать не намерен, лично от меня вам спасибо, что предупредили. И если мои коллеги не совсем дураки, то и вам ствол достанется. Желаю удачи!

Спиной он так и не повернулся, выходит, хотя и опустил ствол немного, но ситуацию держит. Мы смотрели друг на друга, пока он садился в довольно крепкий УАЗ, закидывал здоровенный рюкзак со стволами и патронами – тяжеленько ему было, но справился. Машина, стоявшая как раз под окнами магазина, берет с места в карьер. Перевожу дух.

Николаич без промедления начинает рыться в хозяйстве беглого. Серега разинув рот стоит посреди зала. Пухлый одергивает на себе дурацкий полосатый свитер и говорит:

– Вот видите, хорошо, что не зарядили. Пальнули бы в Витьку, а он бы в ответ… Хоть он и сукота оказался, а стрелок отличный.

Почечник Николаич наконец бренчит найденными ключами, лезет в стенд и снимает довольно невзрачную винтовку, судя по тонкому в сравнении с гладкоствольными пушками стволу. Сопит, лязгает патронами. Поворачивается к нам, до меня доходит, что эта в общем небольшая на фоне монстров в витрине винтовка – переделанный СКС.

– Получается, эта сволочь взяла действительно четверть патронов. Самых ходовых и нужных. Все гамно двадцатого и шестнадцатого калибра оставил, а вот двенадцатый калибр выгреб почти весь. И по-нарезному те же песни. Ну и хрен с ним, сюрвайвелистом недоделанным. Теперь весь вопрос, что дальше делать.

– Мне завтра надо будет докторшу забирать из поликлиники. Хотел бы, чтоб вы мне в этом помогли. – Господи, до чего это глупо звучит!

– Очумели? Почему не сейчас? – искренне удивляется Николаич.

– Она ставит эксперименты на грызунах. Закончит завтра. Результаты, судя по всему, будут очень важны в дальнейшем – и для вас тоже. Потому прошу помочь. Кстати, мысль покинувшего нас Вити мне очень понравилась. Мне нормальное оружие куда как пригодилось бы. Полагаю, грабежи сейчас пойдут валом.

– … – в сердцах вырывается у Николаича, – так что, крысы, значит, тоже заражаются этой дрянью? Тоже оживают?

– Да, грызуны оживают. Это мне она уже сообщила. Но, судя по всему, будут и еще сурпризы.

Николаич смотрит на кассиршу – глупенького вида молодую женщину, которая все это время так и просидела манекеном с полуоткрытым ртом. Вместо заливистой тирады он переводит взгляд на Сергея. Тот оживает:

– Я, похоже, с Витькой согласен. Тикать надо отсюда. Делим стволы – и дергаем. В большом городе совсем все плохо будет. Только зря он один дернул. Надо вместе держаться.

– Так, а что Андрей скажет?

– Введут карантин, военное положение, патрули на улицы – зомбаков перестреляют, они ж только кусаться могут, против пули это не катит… И вставит нам Зиновий свечку из березового полена в задницу, когда нас эти патрульные подстрелят за здорово живешь. Или менты арестуют за ношение. Статью «три гуся» пока не отменили. Витьке до его нычек еще ехать и ехать, а любой гибэдэдэшник к нему прицепится… К слову, мы должны сообщить об ограблении магазина.