Николай Берг - Остров живых

• Название: Остров живых
• Автор: Николай Берг
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1222-8

«Обычный зомби медлителен, туповат и опасен только для безоружного и растерявшегося человека, находящегося в ограниченном пространстве. Таких зомби называют «сонные». Отведавший любого мяса становится сообразительнее, быстрее и представляет собой проблему даже для владеющих оружием живых. Называются такие шустрые зомби «проснувшиеся». Но хуже всего те из умертвий, которые смогли добраться до живого, необращенного мяса особи своего вида. Они изменяются даже внешне, приобретая новые возможности, интеллект их возрастает, но все это: мощь, скорость, хитрость – используется только для убийства живых. Получающиеся после морфирования образцы – их называют «некроморфы» – крайне опасны и могут быть нейтрализованы только специальными группами, уполномоченными руководством для такой работы…»

Учебник «Основы безопасности жизнедеятельности» (раздел «Зомбология», глава 1)

«Но выжившие люди, утратившие человеческое в себе, страшнее любого морфа. Запомните это, дети».

---

Поднимают руку трое. Маловато.

– Значит, напоминаю: если кровотечение – заткнуть дыру тампоном или индпакетом, кровь остановить, рану перевязать. Сломанные конечности не тормошить, обездвижить на два сустава минимум.

– Шин у нас нет, – доносится из строя.

– Пользуйтесь подручным. Вот я недавно магазин пустой на перелом примотал.

– Собираешься им курс лекций читать? – тихо, чтобы не ронять моего авторитета, деликатно спрашивает Ильяс. По тону понятно, что он категорически не одобряет мой почин.

– Только самое важное и то в двух словах, – так же негромко отвечаю я.

– Лучше им скажи, чтоб оружие держали наготове, но на предохранителе, поодиночке не шарились и не перестреляли друг друга сдуру.

Тут Ильяс прав. По возможности кратко говорю им это. Ильяс терпеливо выжидает конца речи и тут же распределяет мальчишек – кто с кем двигается.

Нам не удается спокойно добраться до цехов. Там была бойня. Но и здесь убитых валяется много. Вижу, что это, скорее всего, упокоенные. Погибшие лежат не так чтоб слоем, но проехать невозможно, а давить тела наш водитель Вовка категорически отказался. Благородно, конечно, но есть у меня смутное подозрение, что причина несколько иная. Впрочем, эти мысли я высказывать не собираюсь.

– Будем растаскивать, чтоб дорогу освободить. Мы с Андреем – на прикрытии с бэтээра, Серега – пулемет, держишь заднюю полусферу. Пятая и шестая тройки – оттаскивают, третья и четвертая – на прикрытии, меняются через десять минут – направление на вон ту маталыгу, что к нам ближе, резерв – у кормы бэтээра, – дает расклад Ильяс.

– Мне что делать? – спрашиваю у него, когда Ильяс лезет на бэтээр.

– На тебе ракеты. Если вдруг что нештатное, давай ракету. И посматривай по сторонам. Внимательно!

– Ильяс, как бы не укусили таскателей!

– Багров у нас нет. Веревочных петель не напасешься. А все одеты по-зимнему, в перчатках, так что только лицо беречь. Да и почищено тут уже.

– Пару багров я видел, – откликается курсант Званцев, носящий заодно дурацкую кличку Рукокрыл, он сейчас сидит за фарой-искателем.

– Где?

– На пожарных щитах.

– Третья и четвертая тройки, вместе со Званцевым-младшим принесите багры. Одна нога – здесь, другая – там.

– Нехорошо людей, как тюки какие, баграми кантовать, – отзывается один из посылаемых.

– Исполнять! Нам тут еще не хватает укушенных!

– Так они же упокоенные!

– Доктор видал такого – засадника, в куче мусора поджидал. И ваши тоже видали – под машиной прятался. Так что отставить базар – и бегом! Времени мало! Бегом, я сказал!

Что-то быстро стал Ильяс заводиться…

Посланцы скоро вернулись. Теперь бэтээр рывками продвигается по десять – пятнадцать метров и встает, подсвечивая фарами следующий участок пути. Пока ни одного зомби не попалось. А вот тела идут все гуще и гуще. Едем как по рельсам – не свернуть. В БТР уже накидали два десятка собранных автоматов, несколько бронежилетов, подсумки с магазинами. А мы еще не добрались до эпицентра.

Черт, какие нелепые потери – и катастрофические! То-то сухопутчики свалили большей частью. Такой провал деморализует мощно. Здорово, что у зомби скорость мала, а то добили бы оставшихся. Паника – страшная беда, бегущий в панике – легкая добыча.

У первой же брошенной маталыги сюрприз: дверцы заперты изнутри, люки закрыты. Кто-то успел запереться.

– Ну кто что скажет – зомбак там или живой? – спрашивает Ильяс.

– Постучите да спросите.

– Эй, есть кто живой? – грохает прикладом в стенку МТЛБ меньшой Званцев.

В ответ в брюхе стылой машины отчетливо лязгает передернутый затвор автомата.

И снова тихо.

Сидящий – или сидящие – не отвечает.

Зато затвором лязгают на каждый окрик.

Андрей внимательно послушал несколько раз, попросив остальных не шуметь, потом о чем-то поговорил с Ильясом и Вовкой.

Вовка явно отрицательно отнесся к сказанному – головой мотает.

Ильяс злится. В конце концов сам идет к кормовым люкам, руками показывает, чтоб все ушли из возможного сектора обстрела, и рывком открывает дверцу, отскакивая в сторону.

Опять лязгает затвор.

И еще раз.

– Вы что, первый раз на свет родились? – яростно спрашивает Ильяс.

– А чего ты хочешь? – осторожно осведомляется конопатый санинструктор, предусмотрительно стоящий сбоку от темной глыбы МТЛБ.

– Фонарь давай! – поворачивается ко мне Ильяс, отмахивается от попытки удержать его за плечо и выставляет фонарь так, чтоб ослепить сидящего в глубине машины.

Затвор лязгает несколько раз подряд.

Тогда наш командир, не скрываясь, забирается в проем двери и светит перед собой.

– Пятая тройка, вытаскивайте!

Заглядываю через его плечо. В луче фонаря, скорчившись в комочек и выставив перед собой автомат, сидит совсем мальчишка и дергает затвор автомата. Понятно, что слушал Андрей – магазин давно пуст, патроны при дерганье затвора не вылетают, не стукают по полу, не катятся… А вот физиономия пацана мне не нравится никак. Не в себе он.

Мимо лезут ребята из тройки. Внутри после короткого бухтения и звука пары пощечин начинается драка, и резкий визг бьет по ушам.

– Этот суконыш вылезать не хочет!

– Эй! Не бей его!

– Дык он кусается!

Сроду бы не подумал, что выковыривать из довольно просторного салона тягача худенького мальчишку окажется таким трудным делом. Ребятам с колоссальным трудом удается дотащить – или дотолкать, докатить – свихнувшегося к дверцам. Там он упирается, не переставая пронзительно верещать, да так прочно, что выдернуть его удается только совместными усилиями двух троек и Ильяса.

Причем он не дерется. Ему нужно только одно – спрятаться обратно в салон. Он просто выворачивается из хватающих его рук и бьется как здоровенная рыбина, тупо, бессмысленно, но неожиданно мощно для своих размеров. И этот режущий уши визг! Как у него глотка выдерживает?

Нам с трудом удается примотать его к носилкам, потом я колю ему весьма зверский коктейль, а Ильяс напяливает повязку на широко распахнутые запредельным ужасом глаза.

Не знаю, что сработало, но паренек затихает и только тихонько поскуливает.

– Свихнулся? – отдуваясь, спрашивает Ильяс.

– Скорее бы сказал, что это острый реактивный психоз, – отвечаю на не требовавший ответа вопрос.

– Неужели нельзя это сказать более русским языком? – не нравится Ильясу, когда кто-то шибко умничает.

– Да, свихнулся, – киваю в ответ.

– Вылечить можно?

– Надеюсь, – пожимаю плечами.

Переводим дух. Носилки с пареньком ставим обратно в МТЛБ. На фига, спрашивается, корячились? Сидел бы себе, лязгал затвором.

Вовка уже осмотрел новый агрегат. Все исправно, и ему придется теперь шоферить на гусеницах. С БТР берется справиться старший сапер, а вот гусеничное он водить не умеет – какие-то свои хитрости в управлении этой техникой.

Действуя по такому же принципу, добираемся до следующих броняшек, но в них живые отсутствуют. Вот шустрик оттуда, из чрева старенького бэтээр-80 с полустертыми цифрами на блекло-зеленом борту, выпрыгивает, и получается у него это очень ловко.

Мы как-то не успеваем рыпнуться. Но меланхолично стоящий на крыше нашего бронетранспортера Андрей молниеносно валит одним выстрелом измаранного кровищей зомби, бывшего при жизни средних лет потрепанным мужиком.

– Зевс-громовержец, – выразительно заявляет откуда-то справа водолаз Филя.

– Да уж, не Венера, – показывает слабое знание греческой мифологии Андрей.

Мы уже добрались туда, где на торжествующих победу наших товарищей высыпалось несколько десятков специально откормленных зомбаков, причем не только шустриков: среди густо валяющихся тел ребята быстро находят штук пять недоморфов, которые уже внешне отличаются от просто пошустревших от сожранного мяса – лица у таких словно потекли. Черты размазались, превращаясь в морды, и особенно заметно изменились челюсти. Страшноватое зрелище представляют такие физиономии. У того, что валяется совсем рядом от моего сапога, полуоткрыт рот… Да нет, уже не рот, уже пасть – и набор изменившихся зубов заставляет отставить ногу подальше, хотя вроде бы точно упокоен этот недоморф.

И все вокруг – в катающихся под ногами с легким металлическим звуком гильзах, стены цехов – в густой сыпи пулевых сколов, на броне понуро стоящей брошенной техники тоже полно белесых пятнышек…

И мертвецы – слоем. Темным слоем на мутно белеющем небольшими кусками насте. Живых тут нет. Мы все же заглядываем в цех – и у самого входа я натыкаюсь на женщину со свернутой шеей. На вид она умерла пару дней назад. В голову приходят слова спасенного нами утром инженера, как живые ломали своим умершим шеи, чтобы не дать им укусить себя… За оборудованием ни черта не видно, пол завален всяким хламом и трупами. Но все они уже окоченели, а мы решили на коротком совещании, что склоняться над каждым и проверять так, как это было принято раньше, не стоит. Потому проверка заключается в коротком тычке ботинком. И пока все тела – словно пинаешь деревяху.