Джоанна Линдсей - Пламя сердец

• Название: Пламя сердец
• Автор: Джоанна Линдсей
• Издательство: Меркурий
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87301-069-Х

Кристен Хаардрад стала пленницей Ройса Уиндхерста, но никогда не станет его рабыней. Этот могущественный саксонский лорд встретил достойную противницу в лице прекрасной дочери викингов — она не уступала ему ни в гордости, ни в силе… ни в безудержном страстном желании.

---

Наконец викинг рассмеялся, откинув голову назад и, заключив ее в объятия, сжал так сильно, как будто хотел переломать ей все кости.

— О великий Тор! Как приятно это слышать!

— Что случилось и что уже забыто? — поинтересовался Отер.

Он и добрая половина викингов столпились вокруг Кристен. Сначала она собралась было выдумать какую-нибудь историю, но тут же поняла, что лгать им не сможет. Поэтому ей было непросто рассказывать о своей попытке к бегству и объяснять, почему ее за это не наказали; о многом пришлось умалчивать, обходить некоторые места и предупреждать возможные вопросы. Потом она рассказала им все, что знала о Виндхёрсте и Вессексе. Это было не так уж много, но все же гораздо больше, чем знали они. Она объяснила им, где они могли бы добыть лошадей и где предположительно находится войско датчан — к сожалению, очень далеко отсюда, на севере. Она рассказала им также о гигантских кельтах, которые враждебно настроены к саксам и могли бы помочь викингам, если бы они решили после побега отправиться не на север, а на восток.

Пленники никогда не отказывались от мысли о побеге и ворчали, недовольные чрезмерной осторожностью саксов. Когда Кристен сказала, что у них сейчас совсем другой вид, что они производят сейчас впечатление здоровых и сильных парней, и, улыбаясь, пощупала мускулы у тех, кто стоял поближе, Бьярни засмеялся и показал ей свою силу, высоко подняв ее над головой. Она гневно сверкнула глазами, когда он поставил ее на пол, но, взглянув на него, убедилась, что эта выходка не стоила ему больших усилий.

— Ну что ж, по крайней мере для побега вы в прекрасной форме, — заметила она.

— Да, таскать камни — это пошло нам на пользу, — ответил Оделл. — Когда я снова буду дома, пахать в поле покажется мне детской забавой.

— Эти стены для нас не помеха, Кристен, — сказал серьезно Отер. — Но разрушать их не имеет смысла до тех пор, пока у нас не будет топора, чтобы разбить цепи.

— За все это время мне ни разу не пришлось увидеть топор, — ответила задумчиво Кристен. — В зале полно всякого оружия, но топора нет ни одного. Я бы не удивилась, Отер, если бы узнала, что все топоры где-то заперты, потому что этот сакс чрезвычайно осторожен.

— Тогда нам нужен ключ от замка и от этих цепей.

— А вы знаете, у кого этот ключ? — спросила она.

— У того, кто руководит строительством вала; они называют его Лиман.

Она помнила этого человека, но с тех пор, как ее забрали в дом, она его больше не видела.

— Он никогда не приходит в дом. Должно быть, он живет где-то поблизости.

Она видела, с каким разочарованием они восприняли это известие. Их чувство передалось ей. Боже правый, как все это несправедливо!

Отер попытался ее ободрить: — Не печалься о нас, Кристен. Со временем они к нам привыкнут. Рано или поздно кто-то из них допустит ошибку, и тогда у нас появится шанс.

— Ко мне они уже привыкли, но все-таки пока не доверяют. — Она наморщила лоб. — Сегодня впервые мне разрешили выйти за пределы дома.

— Там у вас есть девушка по имени Эдреа, на которую Бьярни глаз положил. Как ты думаешь, она смогла бы нам помочь, если бы ему удалось завоевать ее расположение?

Кристен от удивления широко раскрыла глаза и громко рассмеялась. — О небо! Вы все продумали. Но если уж вы заговорили о ней, то мне показалось, что она сегодня была расстроена, узнав, что она не понесет вам еду. — Она внимательно посмотрела на Бьярни. — Как тебе удается ухаживать за девушкой, если ты не знаешь ее языка?

Тот шельмовато улыбнулся.

— Торольф научил меня словам, которые требуются в таких случаях.

— Может ли эта девушка входить и выходить из дома? — спросил Отер.

— Насколько я знаю, да. Но о ней я знаю очень мало и не могу судить, сможет ли она вам помочь, даже если бы она и захотела сделать что-нибудь для Бьярни. Слуги меня все еще опасаются и почти не разговаривают со мной. Единственное исключение — это старая Эда, но она предана своему господину. Я попытаюсь поговорить с Эдреой и выяснить, есть ли у Бьярни шанс. Во всяком случае, я могу ей рассказать, какой он красивый, хороший и верный парень.

Кристен сказала это с широкой улыбкой, так как всем было прекрасно известно, что молодой викинг настоящий повеса. Но он действительно выглядел привлекательнее остальных. Если бы кто-то и смог завоевать сердце молодой девушки и заставить ее предать свой народ, так это был Бьярни.

Они все еще засыпали ее вопросами. Им хотелось знать, кто эти молодые господа, что приходили вчера сюда, чтобы посмотреть на викингов. К своему великому удивлению, они узнали, что один из них король саксов и что он до сих пор находится в Виндхёрсте. Ей пришлось описать его до мельчайших подробностей, потому что он мог бы стать самым подходящим заложником. Если бы Альфред Вессекский оказался у них в руках и его жизни угрожала бы опасность, они могли бы потребовать себе взамен свободу. Проще нельзя было бы придумать.

Кристен пообещала рассказывать им все, что ей будет известно, но очень сомневалась, что ее сакс позволит своему королю приближаться к хижине пленников. Он был довольно беззаботным, когда речь шла о нем, но что касается Альфреда, то здесь дела обстояли совсем по-другому.

Наконец она спохватилась и стала выговаривать им, что они забыли об ужине, а еда остывает, и они достали свои безобразные, вырезанные из дерева плошки, выданные им вместо ложек, — плошки, которые всякий раз сдабривали еду щепками. Один только Торольф не захотел есть. Он велел Кристен сесть рядом с собой на пол; они прислонились спиной к стене, и он взял ее руку в свою, лежащую на его согнутых коленях.

Отер в момент встречи не стал спрашивать, как у нее дела, потому что по ней и так было видно, что живется ей неплохо. Торольф же не постеснялся затронуть щекотливую тему. Он сразу перешел к делу.

— Так, значит, это правда — то, что мне сказал сакс? Он тебе нравится?

Ройс был их общим врагом. Он сделал ее своей рабыней. Она понимала, что имеет в виду Торольф. Но как он мог понять то, что оставалось загадкой для нее самой!

Кристен тоже не стала говорить вокруг да около, а прямо ответила: — Когда я на него смотрю, у меня такое удивительное чувство. Со мной раньше такого не бывало, Торольф!

— Ты бы взяла его себе в мужья?

Она жалко улыбнулась, но он этого не заметил.

— Я-то — да, да он меня не возьмет.

Его пальцы осторожно коснулись ее руки.

— Я боялся, что ты этого не понимаешь. Я думал, что ты ждешь, что он признает тебя…

— Я еще не потеряла разум и способна трезво оценивать свое положение. Я прекрасно знаю, что меня ждет. Сейчас я ему нравлюсь, но…

— Сейчас?

— Вначале он считал меня продажной девкой. Нет, Торольф, — она улыбнулась, увидев гнев в его глазах, — это смешно, я тоже смеялась тогда, заставив его поверить, что это так. Это отпугнуло его, и он держался от меня подальше. Но в конце концов я сама начала страдать от того, что он оставил меня. Я сама захотела того, чтобы он наконец… В общем, как я уже сказала, сейчас он очень хорошо относится ко мне, но доверяет мне лишь тогда, когда не выпускает меня из виду. И других мужчин он тоже не подпускает ко мне. Он велел даже снять с меня цепи, когда сюда приехали эти молодые дворяне, чтобы я могла защищаться, если его нет поблизости.

— Таким образом, тебе удалось завоевать его, во всяком случае, его определенную часть?

— Это уж точно, всего лишь часть. Но я потеряю его целиком, когда он женится. И все же…

Она вздохнула, не закончив мысли. Торольф снова сжал ее руку в знак того, что понимает ее. Он не мог притворяться и сказать ей, что она действовала неправильно, что ей не следовало влюбляться в этого сакса. Он знал, что, поменяйся они ролями, он на ее месте поступил бы точно так же, даже если бы знал, что женщина, которую он желает, его враг. И он наслаждался бы, пока это было возможно, своей страстью. Для Кристен не имело значения то, что ей как женщине не подобает самой проявлять такие чувства. Она была дочерью своей матери, а Бренна Хаардрад отважная женщина, которая полностью отдается своему чувству, не размышляя о том, подобает ли женщине проявлять его столь открыто.

— Не расстраивайся, Кристен!

— Не расстраиваться? — В ее голосе слышалось удивление. — Простое размышление подсказывает мне, что я должна его ненавидеть. Раньше у меня была хотя бы надежда, — созналась она нехотя. — Но когда я своими глазами увидела его невесту, эта надежда умерла. И все же, Боже мой, Торольф, он, после того как поймал меня при попытке бежать, отправился со мной на озеро плавать. Почему, скажи мне ради всех небес, он сделал это?

— А разве ему это не доставило удовольствие?

— Свое удовольствие он мог получить со мной где угодно. Для этого не надо скакать на лошади к озеру.

— Ну вот, ты сама ответила на свой вопрос. Ты околдовала его, и здесь уж ничего не поделаешь.