Армандо Торрес - Свидетели нагваля

• Название: Свидетели нагваля
• Автор: Армандо Торрес
• Издательство: Editora Alba
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2004
• ISBN: 968-5671-02-8

Связь Кастанеды с Мексикой началась в 50-ых и 60-ых годах, когда возникли отношения с тем странным старым индейцем яки Доном Хуаном Матусом, его учителем в искусстве магии, и закончилась в мае 1998, когда Флоринда Доннер и другие ведьмы пришли в его любимую пустыню Сонора чтобы развеять его пепел.

Говорят, что местом церемонии был тот самый холм, который как-то раз ему подарил его учитель, и что это было его любимое место, как в сновидениях так и в его многочисленных уединениях.

---

Сначала я думал, что приглашения Карлоса пообедать в каком-нибудь ресторане нужны были для расслабления, для бесед на общественные и несерьёзные темы. Ничего подобного. Речь шла об «обедах силы», во время которых поднимались вопросы или происходили вещи, о которых даже сам Нагваль не знал заранее. Они могли превратиться в прекраснейшие моменты для тех, кто был внимателен и открыт энергии. В этом — другом состоянии осознания, вызванном его присутствием, иногда у нас случались моменты настоящего коллективного вдохновения. Однажды в кафе «Такуба» мы ели очень вкусные тамалес и пили атоле[7]. Вскоре наступила странная тишина, и я почувствовал: происходит нечто впечатляющее, причем я уверен, что видел слезы радости на глазах у ведьм.

Любопытно, простая популярная мелодия, которую я услышал в ресторане во время этого обеда, стала причиной того, что я отправился в реальные "путешествия". Карлос прекрасно понял, что произошло, и однажды, зная, что я никогда не слушаю популярную музыку, с иронией комментировал: "Музыка околдовала Идальго!".

Когда мы были в Испании, я предупредил испанцев об «обедах силы». Но, почувствовав возникшую там энергетическую интенсивность, они, как истинные испанцы, дали себе волю, в эйфории болтая все одновременно. Они почти ничего не позволяли говорить Нагвалю, но он был невозмутим, словно придерживался их социальной игры. Не было способа заставить их умолкнуть. Этот опыт помог мне понять, как разрушается «оборона» или психологическая защита под ударами магов, хотя их присутствие и вызывает состояние эйфории.

В гротах Какауамильпы

Одно из самых сильных переживаний с магами произошло в гротах Какауамильпы[8], в штате Морелос. Никогда я не забуду, как, по мере того, как мы спускались в темноте, эффект сознания, что мы были рядом с магами, заставлял причудливой формы камни превращаться в чарующие пейзажи с приводящим в замешательство сходством с гравюрами Доре для "Божественной комедии" Данте. По мере того, как я созерцал эти образования, они представали передо мной видениями рая или чистилища, либо же самой преисподней. Все было неописуемой красоты. Несомненно, это было одним из самых удивительных событий в моей жизни.

У нас была уникальная возможность возвратиться в эти же гроты, но на этот раз в сопровождении Муни (Кэрол Тиггс), Флоринды и Тайши. В этот день мне открылся символический характер этого спуска. Это было глубокое проникновение в материнское чрево Земли в присутствии женской энергии ведьм. Я не помню, что там происходило, но связываю это с прообразами Большой Матери и женственности. Мне казалось, что они превратились в космических матерей, близость и любовь которых я никогда не смогу забыть.

— Расскажи подробнее о ведьмах — подругах Кастанеды.

— Самая сильная из них — Флоринда. Её венесуэльская кровь делает ее очень открытой и разговорчивой. Тем не менее, всегда сохраняя спокойствие, она скрывает такую силу, которая иногда, кажется, переполняет её. Тайша производит впечатление более тонкой, она кажется старше, но, возможно, это из-за её худобы. Вообще возраст каждой из ведьм определить трудно. Она выражает свои мысли в ясной, очень любезной и прямой форме, сопровождая их уверенными жестами, обнаруживая мудрость и глубокую симпатию. Муни очень трудно описать. Из-за своей внешности она само воплощение тайны. Её странные голубые глаза и лукавый взгляд словно зачаровывают. Она очень стройна и движется так быстро, что кажется, будто она плывёт.

Ты можешь мне не верить, но я почти не помню слов, которые слышал от них, так как они вводили меня в изменённые состояния осознания. Но мне вспоминается один момент силы, когда мы были в Испании. Я стоял рядом с Муни, женщиной-нагваль и наслаждался, воспринимая тонкую энергию её присутствия, а она, улыбаясь, сказала мне:

"Ах, Идальго! Когда же ты перестанешь быть мистиком?" Зная, что уже нет средства от моих мистических наклонностей, как-то раз они привели нас в один из книжных магазинов Лос-Анджелеса, и Тайша лично купила мне книгу о Сан Хуане де ла Крус[9]. Она была кем-то вроде ответственной за меня, присматривала за мной, вероятно, из-за значительного энергетического или психологического сходства. Это было для меня великой честью, встречаясь со мной, она рассказывала о фундаментальном значении Духа в их жизни, о том, что все их действия совершаются в соответствии со знаками Духа:

"Допустим, мы хотим поехать в Мексику. Однако принятие этого решения зависит не только от нас. Вдруг, перед тем, как отправиться в поездку, мы получаем знак Духа, препятствующий этому. Тогда для нас не должно иметь значения, ехать в Мексику или нет".

Несмотря на то, что Нагваль слегка подшучивал над моей мистической стороной, обычно он давал ценные советы:

"Самый лучший способ пригласить Дух или стать видимым для него — сделать ему «жест»".

Я спросил его, является ли «жестом» для Духа не-делание (или другая подобная техника воина), он выразил согласие кивком головы и добавил, что он рекомендует следующий основной «жест», который по моему мнению совпадает с мистическим созерцанием:

"Всегда имей в виду Дух. Он твой свидетель 24 часа в сутки. Посвяти ему все лучшее, что в тебе есть. Дух — свидетель воина, следовательно, жизнь воина должна быть безупречной".

Я настаивал на возвращении к своей более абстрактной идее Бога, другими словами, к тому, что выходит за пределы культурологического и психического описания, сформировавшегося у меня в отношении высшей «Силы», которая согласно дону Хуану управляет человеческими судьбами:

"О Духе говорят как о чём-то абстрактном… уйди от всего конкретного… у него нет формы, он — ничто, но это ничто — всё… когда ты один, называй его Намерение (это другое определение «Силы»)… нужно возродить связь (с Духом)… восстановить контакт, который когда-то существовал".

Именно для того, чтобы не создавать конкретный образ этой высшей реальности, которая личным или безличным способом проявляет себя магам, они дают ей различные названия: Нагваль времён, Сила, Орел, Дух, Намерение, Абстрактное, Бесконечность, Темное море осознания. Кастанеда называл эту непреходящую жизненную силу, поддерживающую нас и охватывающую всю Вселенную, просто Это (по-английски it).

Косвенно критикуя мою духовную интеллектуальность, он добавил:

"Дух принимает только твои действия, а не объяснения".

И он рассказал то, что в подобных случаях рассказывал и другим «интеллектуалам» группы, и что сейчас всё ещё вызывает у меня беспокойство: когда он познакомился с одним из самых крупных духовных писателей, Аланом Уоттсом[10], то к своему большому удивлению нашел его в полном человеческом упадке. Этот идол духовных искателей признал, что не смог достичь освобождения, сказав Кастанеде: "Я понимаю Знание, но не могу до него дотянуться: оно для меня — лишь красота". У меня осталось чувство глубокой печали, а Нагваль заключил:

"Ни к чему превращаться в интеллектуальных героев!"

Возвращаясь к теме о ведьмах, у меня осталось больше всего воспоминаний о Флоринде. Я помню, что она говорит на испанском лучше, чем остальные и более общительна. В основном я контактировал с ней, но я со стыдом вспоминаю причину нашей первой беседы. Вскоре после моей первой «формальной» встречи с Кастанедой он любезно дал мне свой телефон на случай, если я буду нуждаться в его помощи. Ну ладно, прошло немного времени, и у меня началась такая диарея, что я из дому не мог выйти. Я так взволновался, что решил позвонить Нагвалю в Лос-Анджелес. Когда я услышал его голос из телефонной трубки и собирался сообщить ему причину звонка, я так волновался, что был почти парализован от подобной темы беседы. Но Нагваль, несмотря на свои насмешки, смотрел на это как на что-то естественное и, шутя, сказал мне:

"Перестань пить столько кофе, тезка, и обратись к Флоринде, она тебе поможет".

Я был выбит из колеи, и она это поняла. Она сказала любезно и прямо, что я придаю слишком большое значение своей персоне, но вообще-то эта диарея вызвана неким эмоциональным очищением и чем-то более серьёзным — моими достижениями в остановке внутреннего диалога. Она сказала мне:

"Ты не замечаешь, но от всего этого тело приходит в волнение. Из-за своей личной важности ты обычно разговариваешь сам с собой. Когда ты прекращаешь это делать, тело начинает бороться. Диарея означает, что тело не позволяет тебе победить, не хочет оставаться позади".

Её слова напомнили мне, что моё тело словно чувствовало смертельную угрозу от пустоты внутреннего молчания и подняло тревогу. Она мне сказала, что тело отзывается своей наиболее слабой частью, кишечником. Тело может реагировать двумя или тремя способами и всегда делает это одинаково.