Даниэль Колон - Юлиус Эвола, Рене Генон и христианство

• Название: Юлиус Эвола, Рене Генон и христианство
• Автор: Даниэль Колон
• Жанр: Философия

Эта книга, изданная в 1978 году, стала объектом первого испанского перевода в 1982 году и была распространена в традиционалистских кругах того времени не более чем в 150 экземплярах. Теперь мы снова, но уже через Интернет, предлагаем читателю оценить качество и ясность представлений Даниэля Колона. В данном тексте, который опирается на эволианскую и генонианскую точки зрения, автор показывает не только знание мира Традиции, но и надёжную объективность. В некоторых частях текста сделан чрезмерный акцент на дискуссию против Новых Правых; необходимо рассматривать эти линии в контексте интеллектуальной полемики, которую в ту эпоху переживала Франция.

---

Ранее упомянутая исключительность превращается в катастрофическую, когда, применяя силу по отношению к другим традиционным религиям, она сопровождается неприемлемой терпимостью к таким анти — традиционным учениям, как протестантизм или марксизм. Это приводит к падению в низший экуменизм, псевдо — универсализм гибридного характера, внедряющий в Традицию подрывные элементы, которые лишают её не только эзотерического измерения, но и существенно изменяют её экзотерическо — социальное устройство. Таково нынешнее «левое» христианство, которое, не удовлетворившись отрицанием какого — либо участия христианской традиции в Традиции Изначальной, как и «правый» фундаментализм, осуществляет свою деятельность посредством смешения анахронизма и буквализма, эгалитарной экзегезы Писания. Ассимиляция христианства с марксизмом буквально постулирует протестантский принцип «вольного исследования» священных текстов. Таким образом, «левое» христианство представляет собой идеальный синтез двух звеньев цепи, что разрушает здание традиционного христианства. По отношению к традиционному и подлинно «католическому» христианству, это намного хуже, чем фундаментализм, который, не смотря ни на что, в виду своей аристократической и авторитарной интерпретации, остаётся, хотя и частично, в контакте с Традицией. Реставрация традиционного христианства по — прежнему возможна на основе фундаментализма, в то время как «левое» христианство соответствует современной необратимой субверсии, и в силу самого этого факта, обязано вступить в борьбу.

Как пример представителя христианской традиции, который оказался ограниченным экзотерическим воззрением, мы назовём кардинала Даниэлу[35], его случай более показателен, поскольку он является одним из лучших современных богословов. Его «оговорки» относительно Рене Генона и интегрального традиционализма позволяют представить ту бездну непонимания, что разверзлась между младшим духовенством и «старшими священнослужителями». «Христианство одухотворено не каким — то метафизическим пониманием постоянных измерений человека», — утверждает кардинал Даниэлу. «Оно происходит от вмешательства Бога в историю». «Непосредственное превосходство» христианства над другими религиями «заключается в самом воплощении Слова», в особенном Человеке, Иисусе Христе, Спасителе всего Человечества. Поэтому «библейские религии» и, в частности, христианство, являются не формами изначальной Традиции, а рождением чего — то нового». Давайте ещё раз повторим, что мы говорили об относительном обновлении. Христианство стремилось к утверждению религии воплощённого Слова в той степени, в какой исторические условия, свойственные начальной стадии Кали — Юги, нуждались в эффекте, оказанном на как можно большее количество людей, посредством события, что могло вызвать невероятное потрясение, — в первоначальном смысле этого термина, — дабы окончательно и бесповоротно предоставить человеческому роду путь освобождения, который лежал через искупление. В «таинстве Воплощения», таким образом, появляются три измерения экзотерической релятивизации: историческое, социальное и экзистенциальное. Вне зависимости от способов своей работы, эта релятивизация не оказала никакого влияния на высший смысл доктрины, её эзотерический смысл, неотделимый от изначальной Традиции. Среди этих способов, как было отмечено выше, можно назвать след, оставленный христианством в традиционной концепции двух природ, замену традиционного дуализма различия — сепаративным дуализмом, приспособленным к условиям железного века, где господствует преимущественно монистический материалистический менталитет. Упадочническому человечеству, смирившемуся с искушением материалистического монизма, следует вначале предложить существование иного мира за пределами материального, даже если кажется, что вновь провозглашённый дуализм на первом этапе противопоставляет два абсолютно разных мира, чтобы впоследствии представить высший дуализм, в согласии с которым материальный мир должен будет восприниматься как эманация и отражение духовного мира, его несовершенный и преходящий образ. В более общем плане, релятивизация экзотерической доктрины заключается в её религиозном выражении. Генон настаивает: религиозным является лишь один внешний аспект сакрального, другой является метафизическим. В этом ключевое различие между «спасением», религиозным способом приближения к божественному, пути, что воодушевлён христианством и предназначен для «человека сломанного типа» (Эвола), утратившего смысл истинной интеллектуальности, и «освобождением», метафизическим идеалом «достижения высшего и необусловленного состояния», когда все ограничения, присущие материалистической части существа, были преодолены.

ХРИСТИАНСТВО: ОБНОВЛЕНИЕ И НЕПРЕРЫВНОСТЬ

Христианство разделило с другими традициями некоторое число мифов, символов и образов. Мы уже назвали миф о Золотом веке[36] (или Рае) — общий для библейской религии и индуизма, эхо которого также находимо у Гесиода и Вергилия. Также мы указали на символический титул Pontifex (буквально «Строитель Мостов»), принятый как у римских императоров, так и у христианских Пап. Генон напоминает, что «символически Понтифик есть тот, кто выполняет функцию посредника, устанавливающего связь между этим миром и высшими мирами. В связи с этим, радуга, «небесный мост», является естественным символом «понтификата», поэтому все традиции придают ей сходные значения: так, у евреев она — залог завета между Богом и его народом, в Китае — символ союза Неба и Земли, в Греции она олицетворяется Иридой, «вестницей Богов», и почти везде, у скандинавов, персов и в Центральной Африке и Северной Америке, она представляется мостом, связующим чувственный и сверхчувственный миры». Следует добавить, что индусский Tirthamkara[37] (буквально «создатель брода или моста») — точный эквивалент латинского Pontifex. Мост является ничем иным, как путём Освобождения. Tirthamkaras[38] двадцать четыре, как старцев Апокалипсиса. Позже мы вернёмся к традиционным соответствиям числового символизма.

Мы могли бы привести много подобных примеров. В книге, написанной вскоре после смерти Генона, но недавно переизданной, во введении в философскую мысль Генона, Поль Серан приводит несколько других. Например, он устанавливает аналогию между Христом, человеком, в котором объединены две природы, божественная и человеческая, и Джен (Человеком), который в Большой Триграмме[39] исполняет роль посредника между «Небом» (Тянь) и «Землёй» (Ти). Генон связывает это с высшим смыслом евангельской фразы: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут». И Генон комментирует: «Слово в себе самом и, как следствие, «Универсальный Человек», ему тождественный, пребывают за пределами различения «Неба» и «Земли»; так, он вечно остается таким, какой есть, во всей полноте бытия, в то время как любое проявление и различение (т. е. всякий порядок случайных существований) исчезают в полной «трансформации».

Интеграция христианского символизма в великий традиционный эзотерический ансамбль предполагает не только восприятие соответствия значений. Каждый символ, каждый образ, каждый миф есть опора идеи, так же приводимой к идее Праздника тела Христова, которая основана на традиционном мировоззрении, едином и универсальном для всех религий, что конкретизированы во времени и пространстве. Преодоление христианского экзотеризма и открытие эзотерических аспектов христианства, переход от Shariyah[40] к Haqiqah[41], если использовать исламскую терминологию, постулирует, кроме выявления соответствия значений, создание совпадения значений. Например, недостаточно будет просто отметить непрерывность мифа об Эдеме; необходимо связать его с традиционной метафизической историей, с этим циклическим воззрением, которое одновременно является пессимистическим и активным, разделяемым всеми традициями, с этой инволюционной концепцией, однако, сочетающей в себе постоянную тьму упадка с перспективой искупления в новом цикле.

Символ «хождения по водам» — типичный пример символа приводимого нами не только для того, чтобы сблизить значения, но также для их сравнения и конечной интеграции в традиционное Weltanschaung. Генон утверждает, что Вишну назван Нараяной, «Движущимся над Водами», и что «сближение с Евангелием выявляется именно там, где Христос идёт по воде». Он добавляет, что в индуистской традиции, завоевание «Великого Мира», союз с «Покоем», обладание «собой во всей полноте», т. е., в конце концов, внутренняя реализация, «часто бывают изображены как плавание»[42]. Почти неизбежно вспоминаются Аргонавты и лодка, которая в христианском символизме представляет Церковь, кроме того, открытие внутреннего духовного центра нередко рассматривают как героическое приключение, которое не обязательно происходит на море (Поиски Священного Грааля, исламская доктрина «великой священной войны», Бхагавад Гита). Во всех традициях, где появляется «хождение по водам» посреди «моря страстей», острова остаются неизменными средь непрерывного волнения волн. Евангельские образы, равно как и другой традиционный символизм, относятся к универсальной доктрине, которая учит реализации Существа через постоянное метафизическое напряжение к внутреннему единству за пределами разнообразия материальных инстинктов, аффективных импульсов и всех бесформенных биологических проявлений.