Элия Барсело - Хранилище ужасных слов

• Название: Хранилище ужасных слов
• Автор: Элия Барсело
• Издательство: КомпасГид
• Жанр: Детская проза
• ISBN: 978-5-904561-98-7

О том, что словом можно убить, большинство предпочитают не помнить. Ведь, это просто слово, думают они, обидное слово, не более того. Так думала и главная героиня Талья, сгоряча крикнув собственной матери, что она ей не нужна и любить-то она ее давно уже не любит. Это же просто слова, но почему-то слезы льются градом, а сердце щемит, словно случилось что-то непоправимое. Мама ушла из дома. Хотя, возможно, не все еще потеряно. Существует место. Место, которое не каждый может найти. Место, куда Талья должна отправиться сама. Хранилище ужасных слов. Там она поймет значение слов, которые произносятся, и познакомится с Пабло, который, как и она, тоже ищет решение проблемы.

Именно там, в мистическом хранилище, среди библиотек плохих слов Талья и Пабло научатся не причинять боль, а беречь свои слова, ценить их и говорить только то, что действительно хотят сказать.

«Хранилище ужасных слов» написано известной испанской писательницей Элией Барсело, дважды обладательницей премии Edebe за лучшую книгу для детей. Фантастический рассказ Элии Барсело «От стены к звездам» из антологии «1989. Десять историй, которые прошли сквозь стены» (КомпасГид, 2009) был очень хорошо принят российскими школьниками и их родителями.

Данное произведение издано при поддержке Генерального управления книг, архивов и библиотек при Министерстве культуры Испании.

---

— Зачем?

— Так надо.

— А это что?

Талья еще раньше сообразила, что проводники отвечают на вопросы и лишь изредка объясняют что-то еще, поэтому нужно не стесняться спрашивать, пусть даже их ответы не всегда бывают понятны.

— Итог твоей жизни до сегодняшнего дня.

— А почему тут так мало? — Талья указала на ту часть, где блестящие камешки едва прикрывали дно.

— Здесь хранится то, что тебе в самой себе не нравится, что ты хотела бы изменить, и связанные с этим твои мысли, слова и дела.

— То есть что-то плохое.

— То, что ты сама считаешь плохим. Мы никаких оценок не даем.

— А там что хранится?

— То, что принесло радость и счастье тебе и другим.

— Другим людям?

— Не только людям, но и животным, растениям, камням, душам… Всем.

Талья задумалась, осмысляя сказанное и формулируя следующий вопрос. Она не торопилась, так как была уверена: останься она тут на целые годы — если в этом месте время вообще измеряется годами, — ничто и никто не помешает ей его задать.

— Почему тут так мало, а там так много? Значит, я была хорошей?

— Я уже сказал, мы никого не оцениваем, просто показываем то, что у нас есть о тебе.

— А сейчас что во мне происходит?

— Здесь не бывает сейчас, здесь бывает только всегда.

— Я могу вернуться домой?

— Можешь, если хочешь.

— Я могу остаться?

— Можешь, если хочешь.

Талья закусила нижнюю губу, как всегда делала, когда нужно было принять решение. Обычно это давалось ей с трудом, поскольку приходилось выбирать между двумя одинаково привлекательными вещами, например между днем рождения подруги и прогулкой с родителями и другими семьями, где были дети ее возраста. У обоих развлечений имелись свои прелести и свои недостатки. Отца раздражала эта нерешительность, и он торопил ее, а вот проводник никогда не торопится. Наверное, причина в том, о чем он говорил: здесь времени не существует, здесь всегда бывает только всегда.

— Если я уйду, то смогу вернуться? — спросила она после долгого размышления.

Этот вопрос волновал ее больше всего.

— Пока жива — нет.

— А если останусь, смогу когда-нибудь вернуться домой?

— В тот дом, который ты знала до прихода сюда, — никогда. Если ты останешься и когда-нибудь вернешься, там все будет иным. Ведь там время существует, и твой мир переменится.

Талья чувствовала, что вот-вот заплачет. Хорошо бы повидаться с мамой, поговорить с ней и попросить о помощи. Но мама в другом мире, где время идет и люди торопятся, а решать нужно здесь, и решать самой.

— Я еще маленькая, — она подняла на проводника блестящие от слез глаза. — Помогите мне принять решение.

— Решение должно принадлежать тебе, Талья, и ты можешь это сделать.

Она снова взглянула на гигантское прозрачное сооружение со сверкающими камешками, чьи лучи разноцветными искрами вспыхивали на белоснежных стенах прекрасного зала. Ей показалось, она находится внутри радуги, купаясь в световых брызгах. Если она сейчас уйдет, то больше ничему не научится, не увидит других чудес этого таинственного места и будет утешаться лишь воспоминаниями.

— Могу я вернуться в тот зал, похожий на пузырь, и еще немного подумать?

— Здесь времени не существует.

Краски вокруг сгустились, на нее накатили волны легкого свежего аромата, а издалека донеслись звуки скрипки. Она снова парила среди сладостных воспоминаний, фантазий и чего-то, не имеющего названия, а потом закрыла глаза и уснула.

Здесь: Тринадцать

— Подобная ситуация совершенно недопустима, — выговаривал медсестре Тере элегантный мужчина, владелец фирменного галстука и золотых часов, которого Ана раньше не видела.

Кроме него, Тере и Хайме, в палате находились еще двое неизвестных: мужчина, тоже в костюме, в очках без оправы, с чемоданчиком, и женщина с безупречной прической и изысканным макияжем, в белом демисезонном пальто; она сидела в кресле рядом с кроватью Пабло.

Все повернулись к Ане, и Хайме представил их друг другу.

— Это Ана, мама Тальи, — просто сказал он. — А это родители Пабло, Элена и Фернандо. Доктор Галтьери, врач из Америки, приехал вместе с ними.

Присутствующие молча пожали друг другу руки, и Элена, не вставая с кресла, обратилась к медсестре:

— Вот видите? В этой палате даже поговорить нельзя без посторонних. — В ее речи слышался легкий аргентинский акцент.

— До настоящего момента, — сказала Тере, стараясь отвечать на претензии со стороны родителей Пабло максимально сдержанно, — ваш сын постоянно слышал живую речь именно благодаря тому, что в палате находились посторонние. Если бы он лежал отдельно, его навещал бы только Хайме, а тут всегда есть кто-то еще, поскольку родственники Тальи приходят каждый день.

— А вы что скажете, доктор? — обратилась Элена к американцу.

— Я бы предложил перевезти молодого человека в Нью-Йорк, где я лично мог бы за ним наблюдать, — ответил врач по-испански с мексиканским акцентом.

— И кто там будет к нему приходить? — вмешался Хайме. — Не обижайтесь, Фернандо, но у вас вряд ли найдется для этого время, а Пабло нуждается в постоянной заботе.

Доктор Галтьери снисходительно ему улыбнулся, как несмышленышу.

— И зачем, по твоему мнению, ты ему нужен? Он ведь не знает, что ты здесь, и вообще не замечает ничего, что происходит вокруг. Он в глубокой коме, если ты до сих пор не понял.

— Однако он может из нее выйти, разве нет? — спросила Элена, дотрагиваясь до украшенной ниткой жемчуга шеи.

Доктор Галтьери взглянул на Фернандо, затем повернулся к его жене и тихо ответил:

— Такая вероятность существует, но мой долг предупредить вас, что шансы минимальны.

Ана резко повернулась к дочери и рывком задернула занавеску у ее постели.

— Если вы собираетесь продолжать в том же духе, — сухо сказала она, — будьте добры выйти в коридор и беседовать там.

— Дорогая сеньора, отмахиваясь от реальности, вы ничего не добьетесь, — вежливо, но настойчиво продолжал свою мысль Галтьери. — Пациенты, находящиеся в коме, ни слова не понимают из того, что говорится вокруг. Я не хочу подвергать вас лишним страданиям, однако, скорее всего, ни ваша дочь, ни Пабло…

— Вон из палаты! — Ана не кричала, но глаза ее метали искры.

Врач пожал плечами и жестом пригласил остальных следовать за ним. Тере подмигнула Ане, бегло улыбнулась и сказала:

— Пойду поищу доктора Герреро.

Мужчины вышли, а матери остались рядом со своими детьми.

— Вы верите? — спустя несколько минут спросила Элена.

— Я — да. А вы нет?

Элена мягко провела рукой по лацкану пальто.

— Доктор Галтьери считает…

— Плевать мне на доктора Галтьери, — прервала ее Ана.

— Но он знаменитость.

— Мне все равно. Я уверена, Талья очнется, только нужно быть с ней рядом. Если потребуется, я готова приходить сюда каждый день в течение месяцев, даже лет, пока не верну ее.

— Я не могу остаться, — сказала Элена, глядя на Пабло. — У меня в Аргентине еще двое детей и муж, я им нужна, а для Пабло я ничего не могу сделать, разве не так?

Ана чуть было не высказала все, что думает, но вовремя сдержалась. Кто она такая, чтобы судить эту женщину? Возможно, мужу и детям она действительно нужнее, чем Пабло. К тому же есть Хайме, который приходит каждый день и искренне его любит.

— Вы считаете, я поступаю неправильно? — не отставала Элена, пристально глядя на собеседницу.

— Вы поступили бы неправильно, отвезя сына туда, где из-за нехватки времени его никто не стал бы навещать. Если ни вы, ни ваш муж не в состоянии о нем заботиться, лучше оставить его с нами. Хайме ему как брат, и мы тоже к нему привязались.

— Я поговорю с Фернандо, — Элена встала, подошла к сыну, положила руку ему на лоб, потом нежно погладила по щекам. — Знаете, Ана, я уже десять лет к нему не прикасалась и, получается, только в таком состоянии, — у нее перехватило дыхание, и она на мгновение замолчала, — могу его приласкать.

— Почему?

— Пабло так и не простил нас за то, что мы развелись, что отдали его в интернат, что я снова вышла замуж и родила детей. Естественно, за эти годы мы несколько раз виделись, но он всегда давал понять, что разлюбил меня и больше ни во мне, ни в отце не нуждается.

— А вы?

— Я… не знаю, как объяснить. Я начала новую жизнь, в другой стране, с другой семьей. Конечно, Пабло остается моим сыном, я продолжаю его любить, но… говорила ему об этом в последний раз, наверное, когда он был совсем маленьким, и вообще мы уже так давно не разговаривали. А теперь что уж… — Она вынула из кармана платок и прикрыла рот, пытаясь сдержать рыдания.

— Скажите ему об этом сейчас, Элена, — подбодрила Ана, — пусть даже вы считаете, что он вас не слышит. Я каждый день говорю Талье, что люблю ее, и это помогает, правда. Они ведь живы, только кажутся мертвыми, и мы должны помочь им вернуться.