Керри Райан - Лес Рук и Зубов

• Название: Лес Рук и Зубов
• Автор: Керри Райан
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05283-6

В мире, в котором живет Мэри, все просто и понятно: Союз сестер всегда знает, как должно поступать, стражи всегда защитят и помогут, а нечестивые никогда не перестанут жаждать человеческой крови… И еще нужно держаться подальше от забора, что окружает деревню и защищает ее жителей от Леса Рук и Зубов. Но однажды забор рушится, и мирная жизнь деревни превращается в кошмар. Теперь Мэри предстоит сделать нелегкий выбор между долгом и мечтой, между тем, кто ее любит, и тем, кого любит она, между смертью и жизнью.

---

В детстве Сестры учили нас, что перед самым Возвратом люди догадались, какая судьба их ждет: случилось непоправимое, и очень скоро Нечестивые захватят весь мир.

Однако они не теряли надежды. Даже когда Нечестивые принялись заражать живых и начался массовый Возврат, они продолжали строить заборы — длинные заборы, бесконечные. Вероятно, таким образом люди пытались загнать Нечестивых в резервацию, но в конечном счете появилась наша деревня — огороженный участок земли посреди огромного Леса, на котором поселилось несколько сотен человек.

Существует множество теорий относительно того, кто и зачем основал нашу деревню. Собор и еще несколько деревенских зданий явно были построены до Возврата, и некоторые исследователи считают, что люди прошлого проводили здесь священные ритуалы. Другие убеждены, что мы — избранные, потомки самых выдающихся представителей довозвратной эпохи, которых отправили сюда с благородной миссией: продолжать род человеческий. Словом, история умалчивает, кто мы и откуда. Наши предки были так заняты выживанием, что не позаботились о передаче своих знаний следующим поколениям. Те немногие свидетельства прошлого, что нам удалось сохранить, вроде детской фотографии моей прапрапрабабушки, сгорели во время пожара, когда я была маленькой.

Во все стороны от деревни простирается огромный Лес, больше нам о внешнем мире ничего не известно.

Спасибо и на том, что людям прошлого хватило ума оставить внушительные запасы материалов для строительства забора. Сразу после основания деревни ее жители начали понемногу раздвигать огороженную территорию, отвоевывая у Нечестивых все новые и новые земли, пока запасы железной сетки и столбов не иссякли.

Холм, на который я сейчас поднимаюсь, освоили в последнюю очередь. Нашим предкам казалось очень важным занять какую-нибудь возвышенность, чтобы наблюдать оттуда за Лесом. На вершине холма построили смотровую вышку, но пользоваться ей никто не стал, и со временем она обветшала. Впрочем, для меня это не помеха: я поднимаюсь на самую высокую точку нашего огороженного мирка, чтобы в последний раз окинуть его взглядом.

Справа от меня вдаль уходят поля, кое-где пасутся овцы и коровы. За ними никто не смотрит: даже если они подойдут вплотную к забору, Нечестивые не смогут их заразить. Животным не страшны их укусы.

Слева расположилась деревня. Отсюда домики кажутся еще меньше, а на западной границе над всем возвышается громадный собор. Лишь погост отделяет его от темного Леса. Отсюда мне видно, как неуклюже собор разрастался: от центрального святилища в разные стороны под невообразимыми углами протянулись новые крылья и пристройки.

У подножия с обратной стороны холма стоят ворота, от которых в Лес уходит тропа, похожая на шрам среди деревьев. Точно такая же тянется в Лес от собора, и, хотя обе они огорожены заборами, Сестры и Стражи строго запрещают по ним ходить.

Это просто никчемные полоски земли, заросшие ежевикой и сорняками. Ворота у начала обеих троп на моей памяти ни разу не открывались.

Никто не помнит, куда они ведут. Одни говорят, что это наши пути отступления на случай вторжения Нечестивых, другие — что по ним можно ходить в чащу Леса за дровами. На деле нам известно лишь то, что одна тропа указывает на восходящее солнце, а вторая — на заходящее. Нашим предкам наверняка было известно, куда они ведут, но это знание навеки утрачено, как и все прочие знания о довозвратном мире.

Наши попытки сохранить историю потерпели неудачу. Это напоминает мне игру, в которую мы часто играли в школе: ученики садятся в круг, и один шепчет на ухо другому какую-нибудь фразу. Когда фраза доходит по цепочке до последнего ученика в круге, тот произносит ее вслух. Как правило, она не имеет ничего общего с первой.

Вот так и выглядит теперь наша жизнь.

IV

Лишь ближе к вечеру я спускаюсь с вышки и возвращаюсь в собор, где меня уже поджидают Сестры.

— Так ты решила стать одной из нас? — спрашивает Сестра Табита, стоя перед алтарем в окружении двух других Сестер.

— У меня нет выбора, — признаюсь я.

Она неодобрительно поджимает губы, разворачивается и стремительно проходит в дверь, спрятанную за занавесом рядом с кафедрой.

— Ступай за мной, — приказным тоном говорит она, и я подчиняюсь. Две Сестры семенят следом.

Мы проходим по коридору вглубь собора — так далеко я прежде не забиралась — и останавливаемся у тяжелой деревянной двери, окованной железом. Сестра Табита открывает ее, берет свечу со столика внутри, и мы вместе спускаемся по крутой каменной лестнице. Воздух здесь холодный и влажный, а в самом низу перед нами открывается гулкий, похожий на пещеру зал с пустыми полками.

Мы идем дальше и останавливаемся в самом темном углу зала. Я мысленно твержу, что мне нечего бояться в этом жутком месте, что Сестры неопасны, наоборот, они защищают жителей деревни. И все же неприятный холод пробирает меня до мозга костей.

Сестра Табита отодвигает штору — за ней оказывается еще одна массивная дверь, — снимает с шеи ключ, отпирает замок и манит меня за собой. Мы попадаем в очередной коридор, больше похожий на туннель: стены и пол здесь земляные, а потолок поддерживают толстые деревянные балки. Вдоль стен находятся полки с небольшими квадратными ячейками; почти все они пусты, лишь кое-где виднеются пыльные бутылки.

— Тебе известно, что давным-давно, за несколько веков до Возврата, это здание стояло на плантации? Что здесь была винокурня? — спрашивает меня Сестра Табита.

Эхо наших шагов отдается в коридоре, пламя свечи тревожно дрожит. Сестра прекрасно знает, что ничему подобному нас в школе не учили, и, не дождавшись ответа, продолжает:

— Вместо Леса вокруг деревни простирались виноградники. Обширные поля до самого горизонта. Стражи до сих пор время от времени натыкаются на участки забора, увитые виноградными лозами.

Туннель плавно поворачивает влево. Порой в стенах нам попадаются рассохшиеся и покореженные двери с крепкими железными засовами. Я на миг останавливаюсь напротив одной, но идущие следом Сестры толкают меня вперед. Интересно, почему историю о виноградниках и этом туннеле хранят в секрете? И почему Сестра Табита решила поведать мне об этом именно сейчас?

— Вино бродило в бочках под собором, но делали его не здесь, — продолжает она.

Наконец мы упираемся в тупик; отсюда наверх ведут деревянные ступени, врезанные прямо в землю. Сестра Табита поворачивается ко мне. Я бросаю взгляд ей за спину и вижу в потолке деревянный люк.

— Вино делали в другом месте, — властным тоном продолжает она, чтобы я не отвлекалась. — Ягоды давили ногами; от такой работы повсюду грязь и насекомые, поэтому специально для этих целей неподалеку стояла давильная. Этот туннель соединял ее с собором, по нему готовое сусло приносили сюда для брожения. Когда почва истощилась, виноградники забросили, а давильная со временем обветшала и рухнула. Но сама винокурня — наш собор — уцелела, потому что была построена из камня.

Сестра Табита медленно поднимается по ступеням, сгибаясь в три погибели под самым потолком. Там она отпирает три замка на люке и возвращается к нам, оставив его закрытым.

— Давильная стояла здесь, — говорит она, грубо подталкивая меня к ступеням, так что я чуть не падаю.

Поднявшись к люку, я вжимаюсь спиной в шершавое дерево, окованное железом. Конечно, я и раньше знала, что Сестры бывают очень строги, нерадивых учеников они даже поколачивали. Но я никогда не видела их такими грубыми, холодными и отстраненными.

— Открывай, Мэри, — приказывает Сестра Табита.

Ее низкий, зловещий голос наводит жуть, и я с ужасом понимаю, что выбора у меня нет. Надавив спиной на люк, я распахиваю его, и он с грохотом падает на землю.

Сестра Табита тотчас принимается меня толкать: если я не выберусь наружу, то кувырком слечу вниз по лестнице. Я выпрямляюсь, словно вырастая из-под земли, и вдруг кто-то с силой пихает меня в ноги. Я оказываюсь на четвереньках в траве, сосновые иголки впиваются в ладони. Слышно птичье пение, под босыми ногами сухая трава, но от растерянности я не могу сообразить, куда попала. А потом до меня доносится первый стон. Чересчур громкий, чересчур близкий…

Я инстинктивно вскакиваю и приседаю, выставив перед собой руки и оскалившись. Попробуй только подойти! Я верчу головой из стороны в сторону: все вокруг как в тумане. Лихорадочно оглядываюсь на люк, но путь обратно, в безопасный подземный туннель, загораживает Сестра Табита.

— Вы что творите?! — ору я.

Мой голос хрипит от страха, слова с трудом вырываются из горла, потому что одновременно я пытаюсь глотать воздух. Руки уже ощупывают землю в поисках какой-нибудь палки или оружия, а стоны все ближе и ближе… Тут раздается знакомый лязг. Нечестивые дергают железную сетку.