Анастасия Парфенова - Посланник

• Название: Посланник
• Автор: Анастасия Парфенова
• Издательство: Армада/Альфа-книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-93556-301-0

Наутро в жизни Петербурга ничего не изменилось. Петропавловская крепость привлекает туристов, Нева несет свои серые воды... Однако ночью в городе появился Посланник. Ему более тысячи лет. Он работал во многих мирах, находившихся на волоске от гибели. Посланник ищет людей, умеющих видеть и слышать не так, как другие, не так воспринимать действительность, смелее отдаваться воображению, глубже и результативнее погружаться в ментал. Он учит и тренирует их, готовит из них умных, бесстрашных бойцов, которым предстоит отразить нападение из Космоса на планету Земля. Времени мало. Вторжение близко...

Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь.

---

И укротила бушующую в венах ярость, вообразив ее голодной старой волчицей. Волчицей, которая умеет терпеливо ждать своего часа.

Она не знала, зачем понадобилось Олегу ее провоцировать, что им руководило, помимо собственной врожденной вредности, разумеется, а эта причина казалась ей недостаточной для столь опасной игры. Но в одном Виктория была совершенно уверена: что бы там ни хотел из нее сделать Великий и Ужасный, фиг он это получит. Если инициацией для этого «что-то» должна стать попытка его убийства (насчет удачности сей попытки у нее чем дальше, тем больше возникало сомнений), придется паразиту придумать провокацию получше – хотя жаль, конечно: прибить гада хотелось необычайно. Ну да ничего, она потерпит. Она вообще девочка терпеливая.

Как и Серая Волчица.

Война была объявлена, первая битва отгремела.

Виктория открыла все еще сияющие голубоватым жемчугом глаза и посмотрела на своего противника. Молча.

Кто-то со свистом выпустил из легких воздух. Хриплый, сдавленный голос Сашки произнес такое, что Виктория прикусила губу, чтобы не расхохотаться. И тут же послышался звук подзатыльника. Кто-то не забыл напомнить мальчишке о том, что ненормативная лексика в приличном обществе недопустима. Наверняка Natalie.

Это несколько разрядило напряженную обстановку, но Виктория все так же стояла и смотрела на Олега. Молча. Спокойно. Очень-очень спокойно.

Она прекрасно знала, что сейчас будет. Ее ударят. Ее выпад, на девяносто процентов поглощенный аурой Посланника, будет ей возвращен с лихвой, ее размажут по стенке, заставят харкать собственной кровью, скулить, умоляя о пощаде. По-другому просто быть не могло, ведь иначе он потеряет лицо перед учениками, утратит власть... В первый раз ее, что ли, ставили на место рассерженные неповиновением «хозяева жизни»?

Ничего иного Олег сделать просто не мог.

А он взял и сделал. Презрительно передернул плечами и бросил:

– Неуклюже. Ты что, совсем ничему на тренинге не научилась?

За ее спиной кто-то сдавленно хрюкнул. Она молчала.

– С сегодняшнего дня будешь ходить на тренировку со всеми. Три часа в день, но в более напряженном темпе.

Она молчала. И даже не бесилась. Ну, почти не бесилась.

– Остальное время будешь заниматься по индивидуальному плану. Начнем со школьной программы. Учебники уже в твоей комнате. Завтра утром кратко перескажешь мне содержание произведений из списка литературы за пятый-девятый классы.

Она хотела молчать. Правда. Но возражение вырвалось из глубины души с подкупающе искренней мстительностью.

– А я не умею читать!

Он чуть тряхнул головой, отбрасывая с глаз челку.

– Чушь. Ты закончила первые три класса.

– Два с половиной! И я ничего не помню!!! – Теперь в голосе Виктории звучало уже неприкрытое торжество. По-лу-чи, фашист, гранату!

Он лишь чуть-чуть поднял брови. И этак насмешливо скривил свои выразительные губы.

– Вот как?

Она хотела было выплюнуть положительный ответ ему в лицо, но тут перед мысленным взором промелькнули «кружки с характером». И как легко она читала надписи на них. В том числе и на китайском.

Девушка на мгновение прикрыла глаза. О нет, она не бесится. Ну, почти.

– Я тебя ненавижу. – Голос ее был тих и совершенно лишен любого чувства. Однако все в комнате содрогнулись от искренности этого заявления. Все, кроме Олега.

– Это хорошо, – рассудительно произнес он. – Было бы очень неудобно, вздумай выковываемый клинок влюбиться в кузнеца.

«Га-ааад», – тихо и безутешно плакало что-то у нее внутри.

«Гад», – обескураженно согласился внутренний голос.

– Дорогу в свою комнату я найду сама, – тусклым голосом сказала Виктория. И, повернувшись, спокойно вышла из гостиной. Но даже подчеркнуто аккуратно задергивая за собой занавес, девушка ощущала, как ее лихорадит от желания ощутить прикосновение этих восхитительно предательских губ к своему телу.

Да, жутко неудобно, когда выковываемый клинок влюбляется в кузнеца.

* * *

Первый своим мнением о моральных качествах и педагогических способностях Олега поделился Александр. Зашел в комнату, где работал учитель, задумчиво постоял на пороге, глядя ему в спину, затем рассеянно, эдак в пространство произнес:

– Знаете... уведу-ка я ее у вас.

Что, признаться, застало Посланника врасплох. Обдумав странную фразу, он повернулся к ученику и поинтересовался:

– Это как?

– Обыкновенно, – пожал плечами Сашка. – Как уводят девушек у не достойных их мерзавцев. Сейчас она ослеплена вами, никого другого не замечает. Но через пару лет я вырасту – и тогда...

Олег честно пытался переварить это заявление. Вроде бы неплохо почувствовать облегчение, но не получалось. Вроде бы должно быть смешно, но смеяться почему-то не тянуло.

– Ахм-мм...

– Я предупредил, – на полном серьезе заявил тринадцатилетний (гм... вообще-то уже почти четырнадцатилетний) рыжий наглец. – Все честно.

И ушел.

Через пять минут его зажала в углу разъяренная фурия по имени Наталья...

* * *

Поздно вечером, когда, высказав ему все, что они о нем думают, ученики разошлись по домам и по своим комнатам, Олег проскользнул на «кухню». Плечо болезненно ныло. После удара Избранной оно, пожалуй, теперь не скоро заживет. Хотя это не слишком большая цена за тот рывок, который сегодня совершила Виктория.

Вышвырнула их всех в ментал! Одним ударом! С такой легкостью! А как она оперировала информационным пространством!

Предполагалось, что естественные таланты любого Избранного – именно те, которые понадобятся в грядущей борьбе. Теперь Олег гораздо более четко представлял себе, в каком направлении вести обучение дальше.

Жалко, конечно, девчонку. Вряд ли Посланник был бы способен испытывать сострадание к недоделанному существу, в которое целенаправленно превратила себя Избранная, однако сегодняшняя бешено спокойная девочка в белом шелке мало напоминала Вику четырехдневной давности. Но слишком большое расстояние за слишком короткое время ей предстояло преодолеть, чтобы можно было позволять себе отвлекаться на жалость.

Она хоть понимает, насколько ей была необходима крохотная доля уверенности, подаренная чистым телом и хорошей одеждой? Знает, как важна неожиданная симпатия остальных учеников, набросившихся на учителя едва ли не с кулаками из-за какой-то там новенькой? Осознает, какое напряжение сняла с нее эта едва не убившая их всех вспышка темперамента?

Ой, вряд ли.

Жить, зная, что в любой момент можешь уничтожить всех окружающих, включая и главного ужасного врага, нелегко. После полной беспомощности и зависимости ее предыдущего существования этот опыт будет все равно что раскаленный горн для заржавевшей стали.

Ух. Солнце пустыни, плечо-то как болит! Его бы кто пожалел, бедненького. Такую оплеуху на сцепленных зубах выдержать, да еще и остальных как-то прикрыть!

Хуже всего был даже не сам удар. И не тот ослепительно короткий момент, когда он думал, что она ринется-таки во вторую атаку. Худшее началось потом.

Когда она смотрела на него и была совершенно уверена, что вот сейчас ее начнут бить. Уверена, что быть того не может, чтобы за неповиновение – и не измордовали до полусмерти. Уверена, что кроме битья другого способа объясняться просто не существует.

Потому что сама бы она избила его или любого другого в подобной ситуации без тени колебания. И за это Олегу действительно хотелось ей врезать. Очень.

Но он не врезал. И впредь не станет. Должен же кто-то заставить ее понять, что мордобой и убийство – не единственный способ выяснения отношений.

И это при том, что он прямо-таки обязан наносить кующие удары, попеременно бросая перековываемый клинок то в пламя, то в холод. И как прикажете сочетать эти две необходимости?

Посланник и правда не знал, кого он больше жалеет: ее или себя. Наверно, все-таки себя. Она, в конце концов, даже понимать не будет, что происходит. Хотя и для девочки ближайшие месяцы обещали стать очень сложными.

О ближайших годах Олег старался не думать.

Впервые он испугался, что может не справиться. Впервые с тех пор, как покинул Данаи. А может, ему впервые с того времени было не все равно?

Признайся самому себе, Посланник. Ты действительно ненавидишь этот неправильный, исковерканный мир? И его неправильную, исковерканную Избранную? Вопреки всему, чему тебя учили. Вопреки столетиям равнодушно-ироничной позиции чужака. Вопреки вообще всему.

Ты совершил ошибку, которая даже хуже того, что ты отколол на Данаи. Там ты влюбился. Тут возненавидел. И хотя бы поэтому не имеешь права допустить гибель этого мира.

Ненависть, конечно, не любовь. Но это больше, чем то, что ты чувствовал в течение столетий.

И что бы там ни блеял мерзкий голосок в глубине сознания, ненависть – это никак не причина бросать девочку и ее нелепый мир на растерзание. Старшие тебя за такое... Если на то пошло, ты и сам себя за такое...