Александр Дюма - Графиня де Шарни

• Название: Графиня де Шарни
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7287-0031-4

«Графиня де Шарни» — историко-приключенческий роман французского писателя Александра Дюма, написанный в 1853–1855 годах. Является частью цикла «Записки врача» и продолжением романов «Жозеф Бальзамо», «Ожерелье королевы» и «Анж Питу». Роман завершает историю Андре де Шарни, доктора Жильбера, их незаконнорожденного сына Себастьена и крестьянина Анжа Питу.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

— Государь, — подхватила королева, — вашему величеству известно, что маркиз де Фаврас говорит чистую правду.

— Да, — ответил король, — однако мое положение, мадам, далеко не столь безнадежно, как положение короля Станислава: Данциг был окружен московитами, как сказал маркиз, форт Вехзельмунд, его последний оплот, только что капитулировал, я же…

— Вы же окружены парижанами, — нетерпеливо перебила его королева, — четырнадцатого июля они взяли Бастилию, в ночь с пятого на шестое октября они хотели вас убить, а днем шестого октября они силой привезли вас в Париж, всю дорогу оскорбляя вас и ваших близких… Да уж, хорошенькое положение! Я бы предпочла оказаться на месте короля Станислава.

— Однако, мадам…

— Король Станислав рисковал только свободой, в крайнем случае, жизнью, а мы…

Король остановил ее взглядом.

— Разумеется, последнее слово за вами, государь, — продолжала королева, — вы сами должны решить, что нам делать.

И она, едва сдерживаясь от нетерпения, села напротив портрета Карла I.

— Господин де Фаврас, — обратилась она к маркизу, — я сейчас беседовала с вашей супругой и вашим старшим сыном. Я вижу, оба они исполнены смелости и решимости, как и подобает супруге и сыну честного дворянина; при любых событиях — если предположить, что события произойдут, — они могут положиться на королеву Франции; королева их не оставит: она дочь Марии Терезии и умеет ценить смелость.

Короля словно подхлестнула бравада королевы, и он обратился к маркизу:

— Так вы говорите, сударь, что королю Станиславу были предложены три способа бегства?

— Да, государь.

— Какие же?

— Во-первых, государь, королю предложили переодеться крестьянином; графиня Чапская, супруга померанского воеводы, говорившая на немецком языке как на родном, передала, что она готова одеться крестьянкой и провести короля под видом своего супруга, положившись на проверенного человека, прекрасно знавшего местность. Это тот самый способ, который я прежде всего имел в виду, говоря о бегстве французского короля, в том случае, если это нужно будет сделать инкогнито, ночной порой…

— А во-вторых? — перебил его Людовик XVI, словно ему было неприятно, что его сравнили с королем Станиславом.

— Во-вторых, государь, можно было с тысячью людей рискнуть пробиться сквозь кольцо московитов; об этом способе я тоже уже упоминал в разговоре с королем Франции и заметил при этом, что у него в распоряжении не одна, а тридцать тысяч человек.

— Вы сами видели, пригодились ли мне эти тридцать тысяч человек четырнадцатого июля, господин де Фаврас, — возразил король. — Перейдем к третьему способу.

— Третье предложение было Станиславом принято; оно заключалось в том, чтобы, переодевшись в крестьянское платье, выйти из Данцига, но не в сопровождении женщины, которая могла бы оказаться в пути обузой, не с тысячью человек, которые все от первого до последнего могли быть перебиты, так и не сумев прорвать кольцо вражеских войск, а лишь с двумя-тремя надежными людьми, которые всегда пройдут где угодно. Этот третий способ был предложен господином Монти, французским послом, и поддержан моим родственником генералом Штайнфлихтом.

— Этот план и был принят?

— Да, государь. Если какой-нибудь король окажется в таком же положении, как польский король, или в сходном и, остановившись на этом плане, соблаговолит оказать мне такое же доверие, какое ваш венценосный прадед оказал генералу Штайнфлихту, я мог бы головой поручиться за этот план, тем более, когда дороги столь безлюдны, как во Франции, а король — такой прекрасный наездник, как ваше величество.

— Ну, разумеется! — согласилась королева. — Однако, сударь, в ночь с пятого на шестое октября король мне клятвенно обещал, что никогда не уедет без меня и даже не будет замышлять бегство без моего участия; если король дал слово, сударь, он его не нарушит.

— Ваше величество! — воскликнул Фаврас, обращаясь к королеве. — Это затрудняет путешествие, но не исключает его. Если бы я имел честь руководить подобной экспедицией, я взялся бы доставить королеву, короля и членов королевской семьи целыми и невредимыми в Монмеди или в Брюссель точно так же, как генерал Штайнфлихт в целости и невредимости доставил короля Станислава в Мариенвердер.

— Слышите, государь?! — вскричала королева. — Я думаю, что надо действовать: нам нечего бояться с таким человеком, как маркиз де Фаврас.

— Да, мадам, — согласился король. — Я тоже так думаю. Однако время еще не пришло.

— Ну что ж, сударь, — продолжала королева, — ждите, как тот, кто смотрит на нас с портрета. Один вид его, как мне кажется, должен был бы дать вам лучший совет… Ждите, пока вас не вынудят вступить в бой; ждите, пока этот бой будет проигран; ждите, пока вы станете пленником; ждите, пока у вас под окном построят эшафот… Сегодня вы говорите: «Слишком рано!», а тогда будете вынуждены признать: «Теперь слишком поздно!..»

— Как бы то ни было, государь, я в любую минуту по первому слову вашего величества буду к вашим услугам, — поклонился Фаврас (он боялся, как бы его присутствие, послужившее причиной размолвки между королевой и Людовиком XVI, не утомило короля). — Я мог бы предложить моему повелителю только свою жизнь, но она и без того ему принадлежит; он имел и имеет право в любое время распорядиться ею.

— Хорошо, сударь, — сказал король, — взамен я подтверждаю данное вам королевой обещание позаботиться о маркизе и о ваших детях.

На этот раз король явно отпускал его; маркиз был вынужден удалиться; несмотря на то что ему очень хотелось продолжить беседу, он, видя, что его поддерживает только королева, и то лишь взглядом, вышел, пятясь, из комнаты.

Королева провожала его глазами до тех пор, пока за ним не упала портьера.

— Ах, сударь! — воскликнула она, протягивая руку к полотну Ван Дейка. — Когда я приказала повесить этот портрет в вашей спальне, я думала, что он лучше на вас повлияет.

И она с высокомерным видом, словно не желая продолжать разговор, пошла к двери в глубине алькова, потом внезапно остановилась со словами:

— Государь, признайтесь, что маркиз де Фаврас не первый, кого вы принимали нынче утром.

— Да, мадам, вы правы; до него у меня был доктор Жильбер.

Королева вздрогнула.

— A-а, я так и думала! И доктор Жильбер, насколько я понимаю…

— …совершенно со мной согласен, мы не должны уезжать из Франции.

— Но, считая, что мы не должны уезжать, государь, он, несомненно, дает совет, как сделать наше пребывание здесь возможным?

— Да, мадам, он дает такой совет. К несчастью, я нахожу его если и не плохим, то уж, несомненно, невыполнимым.

— Что же он советует?

— Он хочет, чтобы мы купили на год Мирабо.

— За сколько? — спросила королева.

— За шесть миллионов… и одну вашу улыбку.

Королева глубоко задумалась.

— Возможно, это неплохой способ…

— Да, однако вы от него откажетесь, не так ли, мадам? — спросил король.

— Я не говорю ни да ни нет, — отвечала королева; лицо ее приняло в это мгновение угрожающее выражение, какое бывает у демонов зла, уверенных в своей победе, — надо об этом подумать…

Уже выходя, она едва слышно прибавила:

— И я об этом подумаю!

XX ГЛАВА, В КОТОРОЙ КОРОЛЬ ЗАНИМАЕТСЯ СЕМЕЙНЫМИ ДЕЛАМИ

Оставшись в одиночестве, король постоял с минуту, потом, словно испугавшись, что королева может вернуться, он подошел к двери, в которую она вышла, отворил ее и выглянул в переднюю.

Он увидел там только лакеев.

— Франсуа! — позвал он вполголоса.

Камердинер, поднявшийся при виде короля и вытянувшийся в ожидании приказаний, немедленно подошел и, когда король вернулся в свою комнату, последовал за ним.

— Франсуа, вы знаете, где находятся апартаменты господина де Шарни? — спросил король.

— Государь, — отвечал камердинер (тот самый, что был допущен к королю после десятого августа и оставил мемуары о последних днях его правления), — у графа де Шарни вообще нет апартаментов: он занял мансарду в павильоне Флоры.

— Почему же офицеру, да еще в его чине, было предоставлена всего-навсего мансарда?

— Господину графу предложили нечто лучшее, однако он отказался и заявил, что ему довольно и мансарды.

— Ну хорошо, — сказал король. — Вы знаете, где эта мансарда?

— Да, государь.

— Пригласите ко мне господина де Шарни, я желаю с ним поговорить.

Камердинер вышел, притворил за собой дверь и поднялся в мансарду графа. В это время граф стоял, опершись об оконный косяк, устремив взгляд на море черепичных и шиферных крыш, волнами убегавших вдаль.

Камердинер постучал дважды, однако г-н де Шарни так глубоко задумался, что не услышал его стука; тогда камердинер, видя, что ключ торчит в двери, решил войти сам, заручившись приказом короля.