Гела Чкванава - Гладиаторы

• Название: Гладиаторы
• Автор: Гела Чкванава
• Издательство: Дружба Народов
• Жанр: О войне
• Год: 2007

Молодой тбилисский прозаик Гела Чкванава родился в 1967 году в Сухуми. Закончил Сухумское отделение филфака ТГУ. Служил в армии. О трагедии так называемых локальных конфликтов знает не понаслышке. Молодые, полные сил парни выслеживают реального, а не условного противника. Но врага ли?… И гибнут — всерьез. Но за что?

Повесть Г.Чкванавы (под названием «Тореадоры») удостоена премии им. Г.Шарвашидзе; ее двуязычное издание осуществлено в 2006 г. издательством «Диоген», Тбилиси.

---

— Эта курица молодая и глупая, — заметил Дато.

— А, может, ей захотелось перед сном чего-то такого… этакого… Эх! Мечтают, наверное, сейчас хохлатки заполучить петуха на… На этой говенной усадьбе курам только на деревьях и спать. Пожалел хозяин денег на курятник… — Будучи в плохом настроении, Коба начинал тараторить что твой майор, да и характером походил на шурина. — Если спросить хозяина этих кур, уверен, начнет убеждать, что у кур, ночующих на деревьях, в «полевых», так сказать, условиях, самое вкусное мясо.

— Не исключено, — сказал Дато. — Однако перед тем как отправляться в дорогу, не мешало бы немного поспать. Вопрос — где?

— Разве не все дома наши? — проворчал Коба. — Можем вернуться в дом твоего дружка. Там и выспимся, — он выбросил докуренный до фильтра окурок и встал. Шапкой провел по лицу, то ли вытирал пот, то ли лицо зудело, исполосованное листьями кукурузы. Скорее всего — и то, и другое. — Кажется, на сегодня мы вдоволь погостевали.

К вечеру появился Варлам. Ему было лет под шестьдесят. Седой, высокий, любитель поговорить, он не умолкал даже когда у него схватывало живот.

Варлам принес кусок кукурузной лепешки и зеленое лобио в стеклянной банке.

— Молодое лобио, — Коба с наигранным оживлением обратился к Варламу: — Где достал?

— Чего доставать, тоже забота! В любом доме найдутся домашние консервы, — ответил Варлам. — Вот и сигареты раздобыл. Сердце чуяло, что застану вас здесь…

— Мы с Дато вообще-то хотели отдохнуть, но не получилось, слишком гостеприимной оказалась ваша деревенька, — сказал Коба. — Весь день, сам знаешь какие личности сновали взад-вперед. Ну, прямо день открытых дверей!..

— В других местах и того хуже. Сегодня и меня чуть не пришили. От сестры шел днем, не смог дождаться вечера, не утерпел. Распсиховался от того, что не застал никого в доме. Похоже, разбежались. Видно, заслуживаем мы того, чтобы всех нас перебили. — Варлам встал. В темноте он казался выше, чем был на самом деле.

Подул ветерок, и кукуруза зашелестела.

— Шелестит на ветру кукуруза, напевает нам колыбельную! — продекламировал Коба. — Ну не проклятая ли у меня судьба? Чего мне не хватало, куда это меня понесло! Сидел бы сейчас уютненько дома. Знал бы ты, Варлам, сколько женщин я оставил нетронутыми. Сколько женщин мечтали переспать со мной. Хоть один-единственный разочек покувыркаться с Кобой в постели, — мечтали они, — а там будь что будет! Вот спроси Дато, если не веришь. Ты же знаешь, Дато не соврет. Если хочешь знать, женщины, разок меня увидав, только тем были и заняты, что сами себя обслуживали, работали, так сказать, в автономном режиме, а когда кончали, выдыхали мое имя с нежнейшим стоном. А все почему? Потому что я был гордецом и не всех считал достойными своего внимания… Ну и что? Где сейчас они и где я?!

— Так вот, не дождался я, пока стемнеет, вышел в путь средь бела дня и… вляпался. На колени пришлось встать перед ними, чтоб не расстреляли. Молишь, объясняешь, а они одно талдычат — партизан! Ну скажите, похож я на партизана?!. А мой зятек даже не соизволил сообщить, что собирается податься всем семейством из дому. — Варлам еле сдерживал негодование.

— Партизаны были в Белоруссии пятьдесят лет назад. А здесь откуда им взяться, партизанам? Все, все удирают, поголовно! — сказал Дато. — Все драпают, мать их так!..

— Не надо партизанить, — вдруг твердо сказал Варлам. — Говорю это вам, как собственным детям. Сейчас не время партизанить. У них нет никакого плана действий, просто косят всех без разбору. Сперва нужно разобраться, осознать что к чему. Сколько раз уже слышал от вас о стратегии и тактике, но ни хрена не понял. Одно я знаю: ступайте лучше по домам, ребятки…

— Да кто разрешит?! Уйду с радостью, пусть только не препятствуют… Еще и слово дам, что никогда не прикоснусь к оружию! — сказал Коба.

— Надо разработать единый план, согласовать со всеми, — гнул свое Варлам. — Но прежде всего — прийти в себя. Какая-то страна, говорят, подарила нам пушки и эти… как их… ну, на танках которые, против самолетов, — он поднял руку, изображая зенитно-ракетный комплекс, но получилось это довольно смешно, он и сам это почувствовал. — Говорят, что наши готовятся к контрнаступлению.

— Нашим не до контрнаступления. Нашим прежде всего нужно отстирать обосранные штаны и хорошо смазать мылом одно место, чтобы не так больно было, когда их станут трахать! — сказал Коба.

— А эти говорят, что ожидают нашего контрнаступления, потому и бесятся. Боятся, — сказал Варлам. Он считал себя обязанным поддерживать разговор, чтобы развлечь своих гостей, но, похоже, и вправду верил, что отступившие готовятся к контрнаступлению.

— Пойдем с нами, — сказал Дато Варламу. — Мы идем в горы, а оттуда, сделав крюк, спустимся в город.

— Да где мне угнаться за вами, ребята. Не в моих это силах, — запричитал Варлам. — Упади я в дороге, для вас же стану обузой… Где-то здесь, говорят, видели барсуков, перед тем, как все это началось, — добавил он, меняя тему разговора, и побрел вдоль зарослей трифолиии. Трудно было сказать, искал ли он в темноте барсуков или хотел скрыть слезы.

— Верно, пошел выплакаться, — сказал Коба.

— Какие, к черту, барсуки! — Варлам воротился назад. — Когда это было, чтобы барсуки водились так близко от дома. Здесь даже леса нет. Барсуки в этой деревне попадались давно, во времена моего детства, когда тут лес был. Когда-нибудь видел барсука? — спросил он Кобу.

— Видел! — усмехнулся Коба. У него уже пропало желание болтать. За каких-то десять минут он растратил накопившуюся за день желчь. — В мультфильмах раза два. Отец не разрешал смотреть телевизор, глаза, мол, испортишь!

— Барсук — зверь кусачий. При опасности впивается нашему брату в яйца, — Варлам рассмеялся. — Правду говорю, не шучу!

— Что же нам, и барсуков теперь опасаться?! — недовольно проворчал Коба.

Как только Коба разбудил Дато, тот посмотрел в окно. Луны не было видно.

— Пора уходить! — сказал Коба. Он был чем-то недоволен. Убедившись, что Дато окончательно проснулся, пошел к двери, сел на пороге и закурил. — Луна велела передать, что ее нет и не будет — нам назло!

— Похоже, ты не выспался, — сказал Варлам, обращаясь к Дато. — Коба считает, что вам нужно уходить…

— И уйдем! — бросил Коба таким тоном, словно угрожал кому-то.

— Что я могу посоветовать? В такое время ничего толкового не присоветуешь. Вы ребята умные и лучше знаете свое дело!

— Не там ищешь умных. Умные сейчас в городе, в тепле и сытости. Сидят и выпивают за помин души тех, кто погиб во время атаки! — сказал Коба.

— Я вам курицу сварил в дорогу, — сказал Варлам, и Дато понял, откуда доносился этот странный и в то же время такой знакомый запах. — Если кое-где на тушке попадется пух, не обессудьте: очки потерял, когда меня собирались расстрелять. Хотя, кажется, я уже говорил про это?

— Нет, не говорил, — сказал Дато.

— Да вот, потерял, — Варлам глянул на Кобу. Его беспокоило, что тот не в настроении. — Не знаю, как быть, но вам может пригодиться. Не хотел отдавать… не знаю… Говорят, черт в ней сидит…

— Ты о чем? — спросил Коба.

— Да о «лимонке». Отдам вам, а потом изведусь, не толкнул ли сдуру на неверный шаг. Но вы ребята толковые, потому все-таки отдам.

— Ты прав, мы действительно толковые ребята, — ответил Коба. — Будь спокоен, ты же видишь — оружие у нас и так есть, а один черт в «лимонке» мало что изменит… Но что правда, то правда, «лимонки» нам нужны, очень нужны, верно?

— Так! — подтвердил Дато.

— Дато знает цену «лимонкам». Дато волшебник «лимонок». Он только «лимонками» и действует. Дай ему вдоволь «лимонок», он тебе Бастилию возьмет. Не думай, что шучу, ей-богу!

Варлам ничего не ответил, взглянул на Дато и усмехнулся.

— Не веришь. А я, между прочим, сказал правду. Большинство столько лузги за жизнь не выплюнули, сколько «лимонок» бросил Дато. Могу поклясться…

— Верю, — сказал Варлам. — Но безоружный человек осторожней. Оружие просит, чтобы его использовали, больше того — требует, заставляет использовать.

— Ты прав, оружие — как женщина, а какая женщина не хочет быть использованной? — сказал Коба. — Именно так говорит Дато. Но за него не волнуйся. Дато знает, как обращаться с «лимонками». Он пока еще не проснулся, ему еще кажется, что он во сне.

— Совсем мне не кажется, что я во сне! — сказал Дато.

— Не слушай его, он спит, — сказал Коба.

— Корпус с насечками? — спросил Дато у Варлама.

— С насечками, — ответил тот.

— Ты смотри, начинает просыпаться, — ухмыляясь, сказал Коба. — Лед тронулся, господа присяжные заседатели!

Как только двинулись в путь, настроение у Кобы улучшилось. Он шел впереди, Дато за ним, след в след — почему-то он никак не мог подавить в себе страха перед противопехотными минами.