Бернард НАЙТ - Чаша с ядом

• Название: Чаша с ядом
• Автор: Бернард НАЙТ
• Жанр: Исторический детектив

Англия, XIII столетие. Действие романа разворачивается в городе Эксетере и его окрестностях. В стране только что введен институт коронерства. Главный герой – Джон де Вульф, коронер, участник крестовых походов, из последнего из которых не вернулся король Ричард Львиное Сердце.

Во время шторма потерпел крушение корабль и на берег вынесло тела погибших моряков. И стало известно, что не все из них утонули. Последующие события столь же драматичны: изнасилована дочь уважаемого в городе человека, а в куче мусора найден труп знатной леди.

В результате долгих поисков сэр Джон находит ключ к разгадке…

---

– Все, что мне известно, это то, что час назад из Торра прибыл посыльный, который сообщил, что прошлой ночью у них объявился монах-отшельник, рассказавший о трех телах, обнаруженных им на берегу моря где-то между Пайнтоном и Торпойнтом. Скорее всего, это утонувшие моряки. Не слишком заманчиво.

Джон фыркнул:

– Нет сомнения, что мой дорогой шурин с радостью оставляет их мне. Несколько мокрых мертвых тел не доставят ему ни славы, ни почестей. Еще какие-нибудь подробности?

– Только то, что этот отшельник является главным свидетелем по делу. Его зовут Ульфстан, и он живет в пещере поблизости от Торра. Мы ничего не слышали о происшествии ни от Уильяма де Брюера, владельца поместья, ни от его управляющего.

Коронер раздраженно прищелкнул языком.

– Мы ничего не узнаем от лорда Уильяма, он всегда в отъезде, занимается политическими интригами, а поместьями управляет его младший сын, тоже Уильям. – Он с размаху опустил на стол свою большую ладонь. – Одному Богу известно, как при таких скудных сведениях я должен исполнять вверенные мне Его Величеством обязанности по отправлению правосудия!

Ладонью размером с небольшой окорок Гвин вытер усы, свисавшие по обеим сторонам его рта и подбородка наподобие рыжих занавесок.

– И что нам полагается с этим делать, Габриэль?

– Сэр Ричард обращается к коронеру с просьбой отыскать монаха и далее действовать по своему разумению. Он уделил этой проблеме очень мало своего драгоценного времени.

Де Вулф поднялся на ноги, его серо-черная фигура нависла над разбросанными по столу документами.

– Скоро полдень. Мы можем успеть туда к полуночи, так что в путь. – Он снял свой тяжелый плащ из волчьих шкур с деревянного крючка, вбитого между камнями стены, поднял с пола меч в ножнах и первым начал спускаться по лестнице.

Уже сгущались ранние зимние сумерки, когда неразлучная троица приближалась по дороге, идущей вдоль побережья, к деревушке Пайнтон, до которой оставалось не больше мили. Коронер восседал на массивном мышастом жеребце по кличке Бран – списанном строевом коне с поросшими шерстью ногами. Следом за ним на большой коричневой кобыле двигался Гвин, Томас, сидя в дамском седле, трусил на маленьком, но жилистом и выносливом пони.

До самой прошлой недели маленький секретарь ездил на древнем муле, но во время расследования дела де Бонневиля, когда им приходилось совершать продолжительные поездки по всему Дартмуру, медлительность мула привела его господина в такое неистовство, что тот приобрел Томасу недорогого пони, купленного на деньги, изъятые у осужденных на казнь преступников.

Тропинка вилась совсем рядом с красными скалами и многочисленными узкими ущельями, которые образовывали бухты и бухточки с отвесными склонами вдоль всего побережья к югу от реки Гайн. Слева лежало море, серое и неприветливое, покрытое, насколько хватает глаз, пенными барашками, которые срывал с верхушек волн резкий восточный ветер.

Теперь они направлялись в глубь материка, двигаясь через возвышенную, покрытую скалами часть Торпойнта в сторону лежащей в низине песчаной береговой линии, обрамлявшей широкую бухту, мимо Пайнтона к рыбацкой деревне Бриксхем, находящейся в отдалении. Их целью являлось поселение Торр, небольшая деревушка в четверти мили вглубь от побережья к северной оконечности Торбея.

– Где мы будем искать этого чертового парня? – проворчал Гвин, плотнее запахивая вокруг шеи воротник своего плаща из грубой шерсти: уж очень пронизывающим был встречный ветер. На голове у него был кожаный башлык с наушниками, завязанный под подбородком. Кустистые усы еще как-то прикрывали лицо, но голубые глаза его слезились, а из носа на холодном ветру текло ручьем.

– Он должен обретаться в этой пещере неподалеку от Торра, в той самой, где в земле видны кости старых животных, – ответил Джон. – Я бывал там мальчишкой, когда мы с отцом ездили покупать овец в Пайнтоне. – Он хорошо знал эту часть Девона, поскольку родился и вырос в Стоук-на-Тайнхеде, деревне, расположенной примерно на полпути отсюда к дельте Тайна, где его мать и брат все еще содержали поместье. Собственно, сегодня они даже завернули туда ненадолго, чтобы перекусить и немного отдохнуть.

Уже стемнело, когда они достигли Торра, и их глазам открылись беспорядочно разбросанные хижины и одноэтажные домики, принадлежащие одному из поместий (маноров) Уильяма де Брюера. На краю возвышалась обветшалая деревянная церквушка, а за ней выстроились в ряд несколько небольших ферм, приютившихся под обрывистым склоном. В нескольких сотнях ярдов вниз по склону неровными рядами теснились рыбацкие лачуги, тянувшиеся до самого берега, где красный крупный песок перемежался скалистыми выступами. В сгущающихся сумерках они осадили лошадей, и Гвин спешился, чтобы отыскать местного управляющего или судью и потребовать права на ночлег. Это означало, что они получат место на земляном полу у очага, где смогут закутаться в свои плащи и отдохнуть, – вполне привычное дело для таких бывалых вояк, как Гвин и его господин, хотя сделанный совсем из другого теста бывший священнослужитель с опаской предвкушал подобную перспективу.

Тяжело ступая в развевающемся поношенном плаще, корнуоллец возвратился к своим спутникам и вскарабкался на лошадь.

– Староста сейчас где-то на берегу, но я сказал этой неряхе-шлюхе, которая приходится ему дочерью, что мы вернемся позже, чтобы поесть и поспать. Она говорит, что до пещеры отсюда примерно с милю.

– Я сам знаю, где она находится, – резко бросил Джон, поворачивая Брана и пуская его вскачь вверх по холму.

Над головами у них быстро скользили тучи, подгоняемые последними порывами стихающего урагана, который надвинулся с юго-востока и продолжался уже целых три дня. В наступающих сумерках они прокладывали путь мимо лоскутных полей и пастбищ, пока наконец не достигли девственного низкорослого леса, сплошным массивом покрывавшего мыс, за исключением тех мест, где в каменистой почве рос только папоротник-орляк. Они наткнулись на хорошо утоптанную множеством ног тропинку, уходившую куда-то в темноту, и Джон, который с детства достаточно хорошо помнил здешние места, смог вывести свой маленький отряд в небольшую долину, спускавшуюся к морю с восточной стороны мыса. Мерцающий свет привел их к подножию невысокого утеса, скрывавшего вход в лабиринт многочисленных пещер, изрезавших тело холма.

Когда они продирались сквозь низкорослый кустарник, Гвин хриплым басом, напоминавшим, скорее, рев разъяренного буйвола, окликнул отшельника. Эхо его крика отразилось от утеса, и вскоре издалека донесся ответный клич. Из мрака вниз по склону со стороны пещеры вынырнула темная фигура.

– Это ты Ульфстан, который сообщил о трупах? – прокричал коронер.

Отшельник, в неверном свете умирающего заката показавшийся им неряшливо одетым стариком, вплотную подошел к серому жеребцу.

– Пойдемте к моему очагу, подальше от этого пронизывающего ветра, и я расскажу вам все, что знаю. – Он махнул рукой в сторону утеса, призывая спутников следовать за ним, и первым тронулся в обратный путь.

Они спешились и привязали животных к кустам, которые росли на глинистом откосе пониже скалистого навеса, а затем двинулись вереницей за Ульфстаном. У самого входа в пещеру отшельник соорудил стену из камней, не скрепленных раствором, за которой и обитал в совершеннейшей нищете и убогости. И хотя Джона трудно было назвать неженкой, даже он был рад тому, что полумрак скрывает большую часть жалкого жилища Ульфстана, запах которого внушал наихудшие подозрения.

Огарок сальной свечи тускло мерцал на грубом подобии стола, сложенного из плоских камней, и света его хватало только на то, чтобы осветить лицо отшельника, когда он опустился на корточки рядом. Да и его почти полностью скрывали неухоженные борода и волосы грязно-коричневого цвета с проблесками седины. На нем была подвязанная вокруг пояса обтрепавшейся веревкой длинная бесформенная накидка из грубой шерсти, от которой воняло так, словно в последний раз ее стирали в давно забытые времена Римской империи.

– Ну же, святой человек, что здесь произошло? – нетерпеливо полюбопытствовал сэр Джон, горя желанием убраться из этой дыры как можно скорее.

– Мертвые, коронер. Я видел троих, но их много больше, думается мне. – Он провел рукой по голове в бесполезной попытке расправить свалявшиеся в колтун волосы. – Вчера утром я был на берегу неподалеку от Торра, искал устриц в лужах, когда увидел мужчин из деревни, собирающих плавник на линии прилива. Подойдя поближе, я заметил, как другие хоронили троих чуть повыше уровня наивысшего подъема воды.

Голос Ульфстана был нежным и мягким, полной противоположностью его запущенной и дикой внешности. Чувствительный более других, Томас поразился тому, что должно было случиться с этим человеком и что привело его в столь унылое и убогое изгнание.