Роман Ключник - Террористическая война в России 1878-1881 гг.

• Название: Террористическая война в России 1878-1881 гг.
• Автор: Роман Ключник
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-903097-52-4

Часть первая. Перемены в Европе

Глава 1. Ротшильды и захват Европы

Глава 2. Последствия создания надгосударственной еврейской организации

Часть вторая. Марксизм

Глава 1. Свобода, неравенство и несправедливость

Глава 2. Французские просветители. Заблуждения Руссо. Просветители Франции. Истины и заблуждения Руссо

Глава 3. Французские масонские революции. Бонапарт. Ещё две революции

Глава 4. Маркс. Юношество. Проявление основ

Глава 5. Изменение Марксом журналистики

Глава 6. Маркс, от эмансипации евреев - до классовой эмансипации

Глава 7. Подсказка и помощь Энгельса

Глава 8. Грубейшая ошибка Маркса и “баранье сознание людей”

Глава 9. Коммунизм из сионизма

Глава 10. Революционная практика и предательство Маркса

Часть третья. Россия в середине 19-го века

Глава 1. Начало геополитического противостояния. Крымская война. Убийство Николая I

Глава 2. Александр II, А.Герцен, “новые люди” и древние евреи

Глава 3. Запад против Востока. Западники против славян. Славянофилы против западников А.Хомяков и И.Киреевский Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин Николай Семенович Лесков И.С.Тургенев, Н.А.Добролюбов

Глава 4. Славянофилы, власть и современность

Глава 5. Начало терроризма в России

Глава 6. Первая террористическая война в России

Глава 7. Предупреждение К.Н. Леонтьева

Глава 8. Предупреждение Ф. М. Достоевского Литературное начало Ошибка молодости - увлечение либеральными идеями “свободы” Жестокие уроки жизни и властей Возвращение из Сибири другого Ф. Достоевского “Записки из подполья” “Преступление и наказание” “Идиот” “Бесы” и “Братья Карамазовы”

Глава 9. Большой секрет после 1917 г. - “Дневник писателя” Ф.М. Достоевский о Петре I Ф.М. Достоевский о Европе и наших “европейцах” Ф.М. Достоевский о войне Ф.М. Достоевский о России и Русском народе

Глава 10. Достоевский о путях выхода и спасения

Глава 11. Ф.М. Достоевский и “Еврейский вопрос”

Глава 12. Крестьянская защита, погромы

Глава 13. Защитные меры российских властей и общественности в Европе

Глава 14. Результаты послепогромных реформ

Глава 15. Подготовительный период перед Второй террористической войной в России

---

Но во Франции не исчезли полностью любители лозунгов о свободе и равенстве. В 1835 году братья Бланки и Барбес организовали тайную масонскую ложу под названием “Общество семей”. На этот раз мы имеем дело с другого рода масонской ложей. Во-первых, это была еврейская масонская ложа. Во-вторых, именно её организаторы попытались обобщить опыт всех французских революций и построить на этом целую науку. Именно эта наука была успешно применена через восемьдесят лет в России. Именно в этой организации через несколько лет проходил обучение молодой Маркс.

Тогда, в 1835 году, полиция довольно быстро среагировала - разогнала это тайное сборище, а инициаторов поместила в тюрьму. В 1837 году заключённых освободили по амнистии, и они тут же создали опять точно такую же тайную организацию под новым названием “Времена года”, в которой опять поставили те же цели - “уничтожить денежную аристократию”, “война капиталистам, банкирам, поставщикам, монополистам…”. Как видим, - это были призывы не против монархии, а против новых господствующих классов, это было уже сильно похоже на грядущий марксизм.

На 12 мая 1839 года заговорщики Бланки (однофамильцы или родственники матери Ленина) опять наметили восстание. В намеченные сроки небольшая кучка вооружённых людей захватила Ратушу и один полицейский участок. Революционеры рассчитывали, что, как и раньше в Париже городские безмозглые “массы” радостно бросятся строить баррикады. Но вышел ляпсус, конфуз. Умудрённый предыдущими революциями народ, парижане теперь смотрели на Бланков как на маниакальных авантюристов, как на умственно больных людей. Их никто не поддержал. На этот раз инициаторов осудили на смертную казнь, но затем милостиво заменили смертную казнь на пожизненное заключение. И до 1848 года во Франции революции не было.

Присутствие евреев во Франции было настолько ярким, влияние настолько сильным, а революционный настрой некоторых из них настолько непонятным, что в 1840 году во Франции еврейский вопрос официально стал решать парламент и правительство, и была введена должность генерального комиссара по еврейским делам. Завязалась жаркая дискуссия на эту тему, в которой приняли участие даже учёные. Эта дискуссия вышла за границы Франции и охватила умы многих европейцев. “Почему у евреев не было ни искусства, ни науки, как у греков?” - загадочно вопрошал Людвиг Фейербах. Всезнающий Артур Шопенгауэр объяснял всё просто - “всё иудейство заимствовано из “Зенд-Авесты”.

Но эта дискуссия так ничем и не закончилась, ибо требуемое логическое решение никак не согласовывалось с декларированными демократическими свободами. Неравенство в Европе по отношению к евреям проявлялось часто негласно в том, что их не ставили на высшие государственные должности. И евреям, чтобы сделать служебную карьеру, приходилось “перекрашиваться” - переходить в христианство фиктивно. Евреи активизировались по принципу: “лучшая оборона - это наступление”, и обвинили европейцев в несправедливости и потребовали себе равноправия. Так как, кроме отдельных прусских княжеств, евреи и так являлись равноправными, то европейцы не могли понять - чего евреям надо.

“Мы сами не свободны… Почему немец должен интересоваться освобождением еврея, если еврей не интересуется освобождением немца… До тех пор, пока государство остаётся христианским, а еврей остаётся евреем, оба так же мало способны давать эмансипацию другим, как и получить её от других …Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи… решает судьбы Европы”, - вопрошал Бруно Бауэр, который дискутировал с молодым Марксом.

Карл Маркс ему ответил:

“Еврей находится в религиозной противоположности к государству, признающему христианство своей основой”.

Итак, - Маркс признал, что евреи сознательно на идеологической, религиозной основе противостоят христианам.

Далее Маркс поступает ещё честнее:

“Постараемся вглядеться в действительного еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней. Поищем тайны еврея не в его религии… Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской Бог? Деньги… Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента… Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства”.

Маркс здесь признаёт, что евреи являются носителем антисоциального элемента, однако при этом встал на защиту своей нации, отметив, что и христиане стали не лучше - оевреелись:

“Христианство возникло из еврейства. Оно снова (благодаря деньгам) превратилось в еврейство”.

Та идея эллинистов и фарисеев, которая победила в ожесточённой борьбе в пору жизни Иисуса Христа, спустя 19 веков победила и во всех христианских странах - идея конкретной земной практической жизни и её главного принципа “выгоды-корысти”. Таким образом, хитроумный Маркс показал, что европейцы также плохи и развращены деньгами, как и евреи - и, следовательно, нечего на евреев пенять. И этим погасил поднявшееся в Европе возмущение евреями. Это произошло в 1843-1844 годах.

В этот период Маркс, как известно, придал новую функцию прессе - боевую зомбирующую роль, и посетил лекции своих сородичей во Франции, первых профессиональных революционеров, поставивших дело производства революций на поток, - братьев Бланк, которые готовили очередную революцию. Пример таких типов, как братья Бланк, наводит на мысль, что существуют такие люди, которые, вероятно, имеют такую врождённую натуру, что не могут не критиковать внешнюю человеческую среду, не могут не противостоять ей, не могут не бороться с ней пока не победят и не возглавят. Не важно - какая это внешняя среда, они всегда будут против неё бороться, такая у них внутри заложена схема - идеология. И самым ярким примером этому были братья Бланк.

Чтобы разобраться в этой теме необходимо верно ответить на вопрос - почему диссиденты в своём подавляющем большинстве еврейской национальности? На этот вопрос пытался ответить даже легендарный создатель сионистского движения евреев Теодор Герцль:

“Если мы падаем, мы превращаемся в революционный пролетариат, в унтер-офицеров революционных партий; если наоборот идём в гору, то с этим вместе растёт и страшное могущество наших капиталов”.

А. Дикий в своём исследовании приводит признание одного еврея в еврейском журнале “Янус” (№ 2 за 1912 г.):

“Подобно тому, как мы, евреи, про каждого нееврея знаем, что он где-то, в каком-то уголке своего сердца, является антисемитом, да и не может им не быть, так и каждый еврей является в сокровенной глубине своего сердца ненавистником всего нееврейского… Ничто во мне так не живо, как убеждение, что, если существует что-то объединяющее всех евреев мира, то это именно эта великая ненависть”.

Эта ненависть и взгляд “сверху вниз” является составной частью этой характерной революционности. На основе своей неприязни, ненависти и презрения они склонны игнорировать законы государства, в котором живут. Благодаря этой форме революционности - они больше других граждан входят в противоречие с законом, но при этом, по сравнению с другими гражданами - приобретают большую свободу действий и соответственно больше преимуществ с этим связанных. Причём еврейские учёные пытались трактовать это явление как аксиому - профессор Соломон Лурье в своей книге (1922 г.) утверждал:

“Местный закон необходимо строго соблюдать, но лишь постольку, поскольку он не противоречит ещё живущим в народном правосознании положениям еврейского закона и поскольку его соблюдение не связано с вредом для еврейского народа. Таким образом, законов, прямо или косвенно направленных против евреев, во всяком случае соблюдать не следует”.

Поскольку в Германии часто наблюдалось религиозное перекрашивание евреев, то по этому поводу немецкий философ Евгений Дюринг, которого так любили пинать марксисты, утверждал, что от этого у евреев их специфические качества не менялись:

“Еврейский вопрос существовал бы и тогда, если бы все евреи повернулись спиной к своей религии и перешли бы в какую-нибудь из господствующих у нас церквей, или если бы даже человечество покончило с всякими религиями. Я утверждаю даже, что в таких случаях объяснение наше с евреями чувствовалось бы как ещё более понудительная потребность, чем оно чувствуется и без того.

Крещёные-то евреи и были теми, которые без всякой помехи проникали во все каналы общества и политического сожительства. Они снабжали себя как бы паспортом, и с этим паспортом протискивались даже туда, куда правоверные иудеи следовать за ними не могли”.