Евгений Лукин - Бал был бел

• Название: Бал был бел
• Автор: Евгений Лукин
• Издательство: БастианBooks
• Жанр: Песни, поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-492-247-7

«Бал был бел» — самая полная книга стихов поэта и писателя-фантаста Евгения Лукина, автора, которому одинаково удаются и тонкая лирика и безжалостная сатира. Каких бы спорных тем ни касался поэт, точность высказывания, самоотдача, честность авторской позиции заставляют поневоле вслушиваться и пытаться понять, даже если мнения читателя и автора не совпадают.

---

Тавтология

Занимаясь тем
сам не знаю чем
я живу затем
чтоб понять зачем.

Всевышнему

Коридоры амбулаторий.
Скоро, видимо, убывать.
Объявил бы Ты мораторий,
прекратил бы нас убивать.

«Жируй, Европа толстокожая…»

Жируй, Европа толстокожая,
а мы — на внутренних весах —
уже достойны Царства Божия
в отдельно взятых небесах.

«В головёнку ржаву…»

В головёнку ржаву
не приходит, видно,
что за сверхдержаву
будет сверхобидно.

Предвыборное

Пропаганда, пропаганда…
Сплю — и вижу старину,
где единственная банда
контролирует страну.

«Дураки и дороги, что мы выбираем…»

Дураки и дороги, что мы выбираем,
даже если они беда,
всё равно неразрывны с отеческим краем,
как берёзка и лебеда.

Частушка

Прилетит метеорит,
о планету грянется.
Всё, естественно, сгорит,
а Чубайс останется.

Орально-этическое

Мадам, не прячьте чувств!
По мнению Христа,
не оскверняет уст
входящее в уста.

Правдоискателям

На суету сует,
прошу вас ради бога,
не проливайте свет —
его и так не много.

Чисто филологическое

Таинственный родительный падеж,
приют внезапных множественных чисел!
Вот, скажем, зло. Ему, подозреваю,
так одиноко в прочих падежах…

Современник

Опять скулит! А не его ли
освободили от неволи?
Уймись, дурашка: ми́нут годы —
освободят и от свободы.

Победителям

Разъяв страну, вы были говорливы:
ну слава богу, скинули обузу!
Примите же с восторгом эти взрывы —
поминки по Советскому Союзу.

Глас народа

Да огнём они гори,
эти добрые цари!
Обожаемый злодей,
приходи и володей!

Дамы

Флакончик с приворотцем у Таиски,
рунические знаки на Татьянке…
Хреновые вы были атеистки —
хреновые вы стали христианки.

«То, что мы построим мир иной…»

То, что мы построим мир иной
и достигнем европейских уровней,
слышал я при партии родной
и при демократии двоюродной.

Осеннее утро

Такой туман, что не видать
ни губернатора, ни мэра,
ни президента, ни премьера…
Такая, братцы, благодать.

Поиски вагона

Нумерация проста —
начинается с хвоста
и при этом крайне редко
простирается до ста.

«Пару строк сложил…»

Пару строк сложил
на мемориал:
«Умирал — как жил.
Жил — как умирал».

Страдание

Помолюся у кивота[10],
попою на крылосе[11] —
и забудется, что льгота
Родиной накрыласи.

«Спасут ли нас нефть и уран…»

Спасут ли нас нефть и уран,
когда с перекосом основа:
при этакой прорве дворян —
и ни одного крепостного?

«Вот уложит меня на матрас…»

Вот уложит меня на матрас
карачун неминучий —
Боже правый, уверую враз,
только долго не мучай!

Очевидцы

Так порой напрягут
эти братья по разуму!
И не лгут ведь, не лгут —
просто помнят по-разному.

«Ты не поздно ли, Володя…»

Ты не поздно ли, Володя,
начал думать о народе?
Это раньше был народ,
а теперь — наоборот.

«Вот полыхнёт оно огнём…»

Вот полыхнёт оно огнём —
и в окончательном развале
не сразу даже и поймём,
что Президента Митькой звали[12].

«Покажите-ка грядущее…»

Покажите-ка грядущее…
как-то сшито бестолково…
и расцветочка гнетущая…
А другого никакого?

«Добро должно быть с кулаками…»

Куняеву[13]

Добро должно быть с кулаками
до той поры, пока народ
у них рабочими руками
своё добро не отберёт.

«Когда во храме Артемиды…»

Когда во храме Артемиды
вдруг обнаружится растрата,
взамен служителей Фемиды
разумней вызвать Герострата.

Царскосельская статуя

(подражание)

Урну из рук изронив, об утёс её дева разбила —
видно, тогда и пропал триста один бюллетень.

Размышления на стрежне

То ли мало было водки,
то ли Стенька не таков,
чтобы выбросить из лодки
недовольных казаков…

Перспектива

Снова станет населенье
из бандитского советским
и пойдёт на поселенье
по местам по соловецким.

У истоков веры, или Трудное детство человечества

Сама растила мальца
Природа-Мать-Одиночка —
и трудно винить сыночка,
что выдумал он Отца.

«Мэры, губернаторы, премьеры…»

Мэры, губернаторы, премьеры
устремили взоры в небеси.
Сколько веры, столько и карьеры
на святой чиновничьей Руси.

Безродный

От Камчатки до Экибастуза
всюду я презрением облит,
гражданин Советского Союза,
проще говоря, космополит.

«Оду? Оды не осилю…»

А. П.

Оду? Оды не осилю.
Где нам, сиволапым!
Чтобы так любить Россию,
надо быть арапом.

Медведосокол

Жирику

Полюбила сокола,
стройного, высокого.
Добралася до мудей —
а они от ведмедей.

Куриный грипп

Был бульончик в обычай,
а ныне — чаёвничай…
Почему же он птичий?
Почему не чиновничий?

Обыватель

Не убил ни одного душмана,
не бомбил ни одного Кабула…
Так теперь мучительно и больно
за бесцельно прожитые годы!

Прикол

Ни волов, ни ослов.
Детки умерли. Горбишься каменно.
— Улыбнитесь, Иов!
Вон туда. Это скрытая камера.

И тут обули

Думала б ты заранее,
лапотная Евразия!
Платят за вымирание
мало до безобразия.

Совет

Поскольку власти
во власти власти,
скажите: «Здрасьте», —
и не вылазьте!

«Пытаюсь вникнуть в существо…»

Пытаюсь вникнуть в существо
задачи этакого рода:
как уничтожить воровство,
не уничтоживши народа?

«То ли у них, ребята, этакая харизма…»