Терри Гудкайнд - Первая исповедница

• Название: Первая исповедница
• Автор: Терри Гудкайнд
• Жанр: Фэнтези

Во времена, когда еще не было Исповедниц, когда мир был темным и опасным, где измена и предательство являлись привычным делом, появилась героическая женщина, Магда Сирус, только что потерявшая мужа и путь в жизни.

---

Я не знала, чем могла бы помочь. Я не видела никакого решения с помощью магии, хотя тем, кто мало в этом разбирался, казалось, что она должна помочь. Наконец, я приехала сюда, в Замок, для встречи с Советом, в надежде на помощь. Мне сообщили, что рассмотрят проблемы жителей Гранденгарта и подробности, рассказанные мной, вместе с остальными полученными докладами. Они предположили, что беспорядки скоро улягутся и торговля возобновится. Один из советников даже сказал, что где-то, просто, размыло мост, не более того. Я рассказала им, что, судя по услышанному от беженцев с юга, там появился новый правитель, и его войска были источником беспорядков. Казалось, советники не желали считать, что такие перемены в правлении непременно к худшему, так как старое правительство было разрозненным и неэффективным. Хотя я не получила немедленной помощи от Совета, мне пообещали, что как только появятся свободные войска, они пришлют отряд для разведки обстановки.

Я решила, что до отправки войск мне лучше сразу же вернуться домой. Знала, как люди переживали, и хотела быть рядом с ними. Я вернулась домой на следующий день после того, как генерал Куно и его войска из Древнего Мира пересекли границу и захватили Гранденгарт. Хотя некоторые из нас и замечали, что надвигается ураган, до того дня, когда появился Куно, мир был в спокойствии.

Магда застыла в тревоге.

— Генерал Куно? Правая рука императора?

Исидора кивнула.

— Император Сулакан сам послал Куно на север и через мой дом.

Магда сделала глубокий вдох и затем выдохнула. Она знала от Бараха, что генерал Куно был беспощаден. Он сеет страх в сердце любого на своем пути.

Император Сулакан хотел подчинить весь мир одной власти — Древнего Мира. Он хотел, чтобы все поклонялись ему, как императору всех земель. Она также знала, что начало войны было стремительным и яростным. Видимо, война началась на родине Исидоры.

— Генерал Куно собрал всех на городской площади, — продолжила Исидора, — где объявил о том, что настало новое время, что мировой порядок скоро изменится, и они стали избранными, кому позволено присоединиться к делу Древнего Мира и покориться императору Сулакану. Он сказал мужчинам, что они могут сделать выбор за свои семьи — остаться частью Нового мира или присоединиться к империи Сулакана. Он просил поднять руки тех, кто хотел бы перейти на сторону императора, и тех, кто решил отказаться.

Вспомните, мы еще не были в состоянии войны, так что большинство не понимало опасности в том, чтобы быть против императора Сулакана. Именно в тот день мир узнал об этой опасности. Солдаты генерала Куно следили за тем, как голосовал каждый, а потом разделили горожан. Те, кто решил покориться императору Сулакану, оказались на одной стороне площади, те, кто был против — на другой. Именно тогда люди начали паниковать. Солдаты хватали любого, кто пытался сбежать, и удерживали две толпы стиснутыми в стальных кольцах. Нескольких пытавшихся ускользнуть жестоко изрубили на куски у всех на глазах, чтобы отбить у остальных охоту к бегству.

Солдаты схватили тех, кто голосовал против подчинения императору, и отправили их рыть ямы вдоль дороги в Гранденгарт. Потом их заставили устанавливать столбы из бревен, которыми горожане торговали. Ко всеобщей людской панике, большинство тех, кто голосовал против, вместе с их семьями, подвесили за запястья к этим столбам. Немногих стариков заставили смотреть, как солдаты генерала Куно шли по обеим сторонам дороги и полосовали запуганных людей, подвешенных за запястья. Солдаты сдирали с них полосы кожи, обнажая мышцы и ребра. Другим пронзали ноги или животы, но оставляли живыми в панике, чтобы они беспомощно висели там в агонии.

Остальных горожан, решивших подчиниться императору Сулакану, после того как они увидели, что сделали с их друзьями и соседями, угнали в рабство на юг. Небольшую группу стариков, которых заставляли наблюдать, отпустили. Они разбежались, повсюду распространяя ужасные вести, чтобы в других городах началась паника перед приближающимися войсками генерала Куно, и никто не посмел бы противиться воле императора Сулакана.

Когда я приехала на следующий день после ухода войск Куно, по обеим сторонам дороги в Гранденгарт выстроились столбы, и на каждом висела жертва. Мужчины, женщины, дети — со всеми обошлись одинаково. Там было более полутора тысяч столбов, на каждом висел человек, один в своей агонии, но достаточно близко от соседей, друзей и членов семьи, чтобы видеть их мучения и смерть. Матери, видевшие, как их дети кричат от ужаса и боли, обвиняли мужей за то, что те голосовали против присоединения к Древнему Миру. Мужьям приходилось терпеть смертельную ненависть своих жен и невообразимые страдания детей из-за того решения, которое они приняли.

За теми столбами, в конце дороги, в неподвижном воздухе высоко в голубое небо поднимался дым от тлеющих развалин города. Не осталось ни одного целого здания. Все было сожжено дотла воинами Куно. Собаки и койоты набрасывались на приговоренных, хватая и отрывая полосы плоти, все еще свисавшие с бедолаг. Они нападали на уже умерших. Я разогнала их искрящимися огненными вспышками. Стаи птиц тоже слетелись на пир. Я воспользовалась шумовыми воздушными стрелами и разогнала большинство из них. В ярком солнечном свете обнаженные ребра жертв резко выделялись белым среди остатков красного мяса. Многие кости уже были обглоданы дочиста. Большинство людей уже умерли, их животы разорвали, так что падальщики могли добраться до внутренностей. Среди этой крови и прочих жидкостей тех, кто утратил контроль над своими телесными функциями, стояло ужасное зловоние.

В то время как некоторые умерли в течение ночи, много жертв, возможно, каждый четвертый человек, были еще живы. Большинство из них давно потеряли голос от криков. Но они стонали, плакали и шептали молитвы, которые оставались без ответа. Я шла по дороге между тех столбов, пока еще живые смотрели на меня в надежде на то, что я, их верная колдунья, смогу чем-то помочь. Некоторые с последним вздохом взывали о помощи. Чернильно-черные вороны сидели на столбах и с опаской наблюдали за тем, как я приближалась по дороге, ожидая, когда я пройду мимо, чтобы продолжить пиршество. Некоторые громко каркали, надеясь отогнать меня от того, что считали своей добычей.

Голова Исидоры повернулась немного в сторону, как будто она куда-то вглядывалась мысленным взором. Ее дыхание было затрудненным и неровным.

— Как вы поступили с теми висящими на столбах, кто еще был жив? — наконец спросила Магда. — Им можно было чем-нибудь помочь? Вы могли воспользоваться своим даром, чтобы спасти хотя бы некоторых?

Исидора некоторое время сидела неподвижно, уставившись в пустоту слепыми глазницами, как бы воскрешая в памяти то зрелище, которое наблюдала в тот ужасный день.

— Их невозможно было исцелить, — прошептала она. — Те, кто еще был жив, из последних сил умоляли меня избавить их от невыносимой боли. Они просили о смерти.

— Вы не могли исцелить ни одного из них?

— Все, кроме одного, давно были за гранью исцеления, даже с помощью намного более одаренных волшебников, чем я. Я ничего не могла сделать, чтобы спасти им жизнь. Ничего.

Магда склонилась к ней.

— И что же вы сделали?

Исидора вслепую повернулась к Магде.

— Все, что я могла сделать — это избавить их от последних мучений, чтобы облегчить их душам последнее путешествие в мир духов. Поспешив вдоль дороги, я сначала хлестнула своей силой, чтобы разрубить веревки, удерживающие каждого из них на столбах. Висение в таком положении затрудняло их дыхание. Многие умерли от удушья. Каждый по очереди рухнул на землю, когда я рассекла веревки. Потом я ходила от одного выжившего к другому, некоторое время держала их за руки, выражая каждому несколько тихих слов утешения, сочувствия и обещая легкое избавление от их мучений. Казалось, будто я была вне своего тела, наблюдая со стороны за моими хождениями от одного человека к другому, за тем, как я держу их за руки, произнося слова утешения, а затем останавливаю их сердца. Я не могла поверить, что делаю такие вещи. Я никогда не предполагала, что буду использовать способности для прекращения жизни тех, кого должна была защищать. Но я знала, что должна это сделать. Я была там, чтобы служить этим людям, тем, кто редко благодарил меня за мои усилия, и теперь осталась единственная услуга, которую могла им предложить. Если подумать, за все время, что я жила среди них, никто никогда не благодарил меня так, как теперь, за то, что собиралась сделать для каждого их них. Они плакали от радости и шептали слова глубочайшей благодарности за то, что я собиралась оборвать их жизнь.

У Исидоры перехватило дыхание, когда она попыталась продолжить рассказ.

— Потом я использовала свой дар для того, чтобы остановить их сердца, одно за другим, снова и снова. Пришлось это повторить более четырехсот раз. Потребовалось еще много времени после наступления темноты, пока я не избавила от мучений всех жителей Гранденгарта, кроме одного. Работа еще не была закончена. Я уняла стоны и остановила все сердца, кроме одного.