Дмитрий Щёкин - Страна городов

• Название: Страна городов
• Автор: Дмитрий Щёкин
• Жанр: Альтернативная история

В этой повести, построенной на популярном сегодня сюжете о «попаданцах» нет супергероя, вооруженного «ништяками», на бронированном рояле из кустов крошащего нехороших дяденек — мировое зло. Мои герои — подростки от двенадцати и старше, «попавшие» в самое неизученное время — эпоху зарождения человеческих цивилизаций. Пятнадцать тысяч лет до Рождества. Мы мало сегодня знаем об этом периоде — энеолите. Я взял на себя смелость предположить, что в это время еще сохранились остатки всех трех основных ветвей человечества — кроме кроманьонцев, по земле еще бродят остатки неандертальских человеческих стад, и даже, как говорил археолог Федя у В. С. Высоцкого «что где-то есть еще тропа, где встретишь питекантропа…», а гигантские гоминиды еще показываются на глаза людей. Мой рассказ еще и том, что воспитатель должен видеть в ученике равного себе человека, жить с ним одной жизнью, направлять, а не тащить по жизни, и не относиться к нему свысока, дескать — подрасти, а потом… Самое верное средство подвигнуть человека на свершения — сделать так, что бы он увидел, что эти свершения — его дело, и ему это делать нравится. Вернейший способ завалить задуманное — начать принуждать к нему, рассказывая при этом, насколько эта задача важна и необходима участвующим в прокладывании канавы «от забора и до обеда», и главное — как сознательные товарищи, они должны ее выполнить в срок.

---

Над Академией поставили педсовет, поначалу он состоял из одних только учителей, но потом как-то естественно в него вошли ведущие мастера — практики, полеводы и другие облеченные доверием люди. Представьте мое удивление, когда за советом, и зачастую — вовсе не педагогическим, а житейским и помощью стали обращаться в него окрестные поселки и совет Аркаима, так из поначалу чисто педагогического инструмента педсовет преобразовался в орган власти. А так как и самая реальная и обученная военная сила была у нас, то и за помощью в охране и координации действий по предотвращению всякого рода нарушений типа браконьерства на чужих территориях то же шли ходоки как в верховный орган. Поэтому педсовет постоянно развивался, немного бюрократизировался, обрастая небольшим аппаратом. Но ко всем входящим в него, как педагогам, но и даже чисто управленцам, было единое требование — работник педагогического совета должен был учить, и давать уроки — хоть взрослым, хоть детям, но не менее двух часов в день заниматься педагогической или научной работой. Для находящихся на острове — это были уроки в аудиториях, а командированные читали просветительного толка лекции, на которые с охотой шли и дети, и взрослые, отвечали на вопросы людей, записывали их нужды. Постоянная смена деятельности и контроль за качеством работы не давал работникам аппарата оторваться от нужд людей и превратиться в чиновников «в чистом виде» — замкнутых на себя бюрократов. Кстати, «бюрократы» наши были пожалуй самыми отъявленными «филонщиками», норовя слинять от своих писчебумажных обязанностей в лес, в караул, на лекцию, куда угодно — лишь бы «сдуться» с вожделенного кресла к живой работе.

* * *

Я решил сделать небольшой крюк, возвращаясь на базовый лагерь — надо было посмотреть, как разместились питекантропы на отведённом им месте, и не испытывают ли люди нужды в чем либо. Я не беспокоился о чрезвычайных происшествиях, в этом случае Федор послал бы гонца, и он бы встретил нас в пути, несомненно — другой короткой дороги не было.

Добежав до ущелья, мы были встречены шумом — удары по камню, рабочие возгласы раздавались от импровизированного карьера, встретившиеся нам по пути люди поприветствовали нас доброжелательными возгласами — бригада из пяти человек катила в тачках готовые тесаные блоки к берегу реки. Человек из племени Детей Кремня, тоже тащивший со всеми камень к лодочной пристани, пояснил, что эти блоки — для дорог, и их завтра отвезут на остров, а камни для плотины на Бобровой уже заготовлены, и со дня на день ее начнут запруживать — гномы определили место, но велели без них не начинать — что то не ладилось с доставкой леса. Но место под водохранилище уже очищено, негодные для строительства деревья переведены на уголь, а годные — положены на просушку, но их не хватает.

Разговаривая с Острым Копьем — так звали собеседника, я обратил внимание на странное поведение моих новых знакомых — Платонова и Еремина. Они стояли, застыв на месте и уставившись на четверку питекантропов. Те, нисколько не смущаясь вниманием, наоборот, горделиво демонстрировали добротную замшевую одежду и красивые каменные украшения, располагавшиеся рядами на груди, сменившие убогие набедренные повязки. По внешнему виду — люди были сыты и довольны, чего еще нужно. Ни злобы, ни агрессии во взглядах — значит, вмешательства здесь не требуется. Люди доброжелательно смотрели на моих спутников, показывая всем видом, что они рады появлению новых людей, но сейчас заняты, и лучше им не мешать. Я попросил спутников освободить проход, и рабочие двинулись по своим делам. Только последний в цепочке остановился, и приложив руку сначала к своей груди, потом к моей, произнес почти по-русски:

— Род — племя — мы — племя Рода — хорошо!

И неспешно потрусил за остальными. Отпустив людей, я прямо спросил у Сергея и Петровича, что произошло. Ответил Еремин, провожая цепочку взглядом:

— Скажите, Дмитрий… Сергеевич (он впервые назвал меня, по-моему, по отчеству, хоть я и представился сразу, но он упорно называл меня по имени, полагая себя гораздо старше, хоть и на «Вы») это — те о ком я думаю? Неандертальцы?

— Увы, нет. Это представители вида Хомо еректус, человек выпрямленный, или питекантропы. А неандертальцы — те живут…. — я не успел закончить фразу, как он перебил меня:

— Неандертальцы… То же живут где-то?

— Зачем «где-то». Живут они с нами на острове и очень неплохо вписались в наше островное общество — вполне себе полноценные члены племени. Вы же видели чистокровных неандерталок с нами в медицинском отряде — что Вас удивляет?

— Но… это невозможно… Я думал эти женщины — просто люди австралоидного типа, жители Австралии в наше время похожи фенотипом, я думал — это те, кто еще в Австралию не переселился…

— С какой, извините позиции — невозможно? С позиции современной нам науки? Так тут, извините, — практика, факты, понимаете ли, а они — вещь упрямая….

— Но я читал, что неандертальцы истребили питекантропа, а тех в свою очередь — наши с вами предки…

— Ну что же, нам их перебить теперь, что ли, что бы наука будущего не парилась с теориями антропогенеза? — усмехнувшись, спросила Эльвира.

— Смотрю я на Вас, и восхищаюсь — заявил ей на это Иван Петрович, — надо же, такая юная леди — и с такими энциклопедическими познаниями… я, знаете ли, закрыв глаза и слушая вас, готов утверждать, что у Вас, по крайней мере, высшее образование! Какая глубина познаний, какой кругозор!

— Ну да, правда, диплом не успела защитить, — ответила Эля, а мой муж — так и два высших образования имеет, ну и что? Высшее образование — еще не критерий развития….

— Но позвольте, ведь вам… ну, никак не больше шестнадцати, когда бы Вы успели, в шестнадцать то. А Дмитрий Сергеевич — оказывается Ваш супруг? Как-то…

— Уважаемый Иван Петрович, успокойтесь, пожалуйста — ну, не говорил я Вам пока, что мне — пятьдесят два, а моей супруге — двадцать один год, такие вот дела…. А что выглядим хорошо и моложе… Так это…. Гм… хорошее питание, экология, знаете ли…. Пойдем к пристани — нас домой отвезут…

Мы тронулись вниз по распадку, той же тропой, что перед нами прошли археоантропы к пристани. Скоро уже мы попали в весело гомонящую толпу таких знакомых и родных нам людей — из объединенных племен, моих ребят, и конечно же — великого множества ребятишек всех возрастов и народов. Гвалт стоял невообразимый, на все вопросы невозможно было ответить, совершеннейший бедлам. Шум и гам закончился командой Федора:

— Смирно!

Шагнув от строя бойцов стражи в полном облачении — доспехи, начищенные до блеска, оружие, — он четко доложил, что за время моего отсутствия в лагере происшествий не произошло, экспедиция Кла и Тормасова вернулась успешно, Мада и Чака идут домой пешком с новой группой людей своего народа, еще в пути, а гномы затеяли новый проект, и он им мешать не стал. Обернувшись к строю, он дал команду:

— Для встречи вождя объединенных племен — На краул!

В салюте застыли одновременно выхваченные из ножен кхукри, а Федя горделиво посмотрел на меня, как бы говоря: «Ну, каково?» на что я ему ответил тоже взглядом: «Класс», а сам поприветствовал строй:

— Здравствуйте, воины стражи!

Строй разразился ревом:

— Здра… жла… товари… Род!

— Вольно, разойдись!

И мои довольные орлы тоже полезли обниматься и хлопать по плечу меня и моих спутников. Я подвел Федора к Ивану Петровичу и Сергею.

— Вот, Федор, мой первый помощник в делах военных и управленческих. Он же командир Стражи, прошу любить и жаловать. А это — Еремин Иван Петрович, он будет курировать у нас технологические процессы, и Сергей Сергеевич Платонов, ему я предложил возглавить процесс обучения наших стражников и прочих военных.

Тут меня прямо скажу, удивил Сергей. Сделав два четких строевых шага, он обратился к Федору со словами:

— Капитан внутренней службы Платонов Сергей Сергеевич. Представляюсь по случаю назначения на должность Вашего начальника штаба!

Федор, заметно смущаясь, пожал старшему товарищу руку.

— Очень приятно, Сергей Сергеевич. А может, Дмитрий Сергеевич, пусть капитан Платонов и будет командиром, ведь что я — я как бы сказать…

Вмешался, опять же неожиданно, Платонов.

— Вы, Федор, как Вас по батюшке?

— Тоже…. Сергеевич…

— Ну, у нас прямо братство Сергеевичей какое то получается — улыбнулся Платонов, — все Сергеевичи! Вы, Федор Сергеевич, не стесняйтесь и не тушуйтесь — Вы эту команду создавали с Дмитрием Сергеевичем, Вам лично ей и командовать. А начальником штаба я всем больше пользы принесу, увидите — не время чины делить и авторитетами меряться. Работы — море.

Я обратил внимание на то, что Федька, несмотря на все старание держаться бодрячком, болезненно морщится и бледный, как полотно. Но на прямые вопросы отвечать отказывался, пока не прискакала возмущенная Солнышкина и мелким воробьем наскочила на меня и с ходу стала жаловаться на отвратительное поведение пациента, удравшего из медблока, и тут же изложила историю с нападением отморозков на лагерь и их пленением. Федька то бледнел, то зеленел, но уходить отказывался. В конце концов, парень был принудительно усажен на плетеное кресло и укрыт одеялом. А к вертящимся вокруг Бобренку и Солнышку тут же добавились еще Финкель с Эльвирой. Федька не выдержал и заорал, что бы от него отстали.