Дагоберто Гилб - Поселок «Ивушка»

• Название: Поселок «Ивушка»
• Автор: Дагоберто Гилб
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013

В «Поселке „Ивушка“» американского писателя Дагоберто Гилба (1950) речь идет о молодом провинциале мексиканце, приехавшем в поисках работы к богатой тетушке в США. Перевод Андрея Светлова.

---

В дверь позвонили. Я оглянулся посмотреть, а тетя Мэгги крикнула: «Открыто!» Это был паренек-разносчик, а в руках у него — белый пакет. Дверь была открыта настежь, но это не он ее открыл, она и так была открыта. Ну, конечно, это я забыл закрыть.

Мэгги выглянула в гостиную и сказала ему: «Заходи, заходи!» Потом вернулась на кухню и вышла в другую дверь. «Не могу найти кошелек!» — крикнула она откуда-то издалека.

Парень подошел к столу. Лорена взяла у него пакет и стала доставать подводные лодки. Ее халат совсем распахнулся. Я постоял с минуту, а потом сел; свой стул я, впрочем, подвинул и освободил проход. Парень молчал. Тупо смотрел в одну точку. О чем он, интересно, думает, глядя на них в купальниках? Или, может, ему это привычнее?

Лорена вдруг крикнула: «Он здесь, Мэгги! Нашла!» Она держала кошелек, который валялся в углу.

— Ой, я такая растеряша… — сказала тетя Мэгги, входя в кухню. Она открыла кошелек, и деньги выскочили из него, как чертик из табакерки. Полетели в разные стороны фонтаном мятых зеленых бумажек. Тетя ахнула, воскликнула: «¡Ay, Dios!»[8] и вытаращила глаза, как будто кошелек натворил невесть что. Лорена подобрала деньги, я тоже помогал, и, когда тетя Мэгги начала отсчитывать купюры («Сколько я должна?» — спросила она у разносчика), я уже складывал свои в аккуратную стопку. Собирался то же самое сделать с кучей, наваленной Лореной на столе, но не стал. Купюры были всех достоинств, и я подумал, что неплохо бы разложить их по стоимости, но тоже не стал. Парень ушел, и тетя Мэгги, недолго думая, запихала всё в кошелек и защелкнула его.

Я был уверен, что скоро меня возьмут в один из автосалонов. Конечно, я оставил анкеты и в других местах, но внутреннее чувство подсказывало, что, скорее всего, это будет один из тех, куда я заходил в первый день и где мной, похоже, заинтересовались. Я даже старался прикинуть, где больше платят — в салоне подержанных или новых автомобилей. У меня не было достаточно сведений ни о том, ни о другом, так что я просто размышлял об этом. В чем я не сомневался, так это в том, что для работы с новыми машинами нужна одежда поприличнее. Может, даже костюм. Ну хотя бы пара стильных пиджаков и брюк. В любом случае, несколько белых рубашек. Конечно же, галстуки. Я окончательно в этом убедился, когда зашел в оба места еще раз, чтобы напомнить о себе и сказать, что не изменил своих планов, что уже настроился на эту работу и готов приступить хоть сейчас. Думаю, я им нравился, но, как мне показалось, и там, и там заметили, что на мне та же белая рубашка с галстуком. Нельзя являться к ним снова в этой рубашке и в этом галстуке, так что на случай, если они позвонят, у меня должно быть готово что-то другое, неважно что. И я зашел в магазин и купил себе рубашку и галстук. Конечно, не самые дорогие, но денег почти не осталось. Плохо. Мне ведь нужна не одна рубашка. И еще много чего. Кое-что могут прислать из дома. Родители. Жена, Сьюзи, живет у своих родителей, моих суэгрос[9]. Зато нам не надо платить за жилье.

На этот раз я вернулся поздно. Немало, значит, проехал, раз уже наступил вечер. Застрял в общем потоке на автостраде, из которого не знал, как выбраться. К тому же пришлось останавливаться у нескольких магазинов, чтобы найти подходящую рубашку и галстук, пока не наткнулся на торговый пассаж. И еще заправляться понадобилось. Потом я заехал в «Закусывай на колесах», взял большой стакан газировки, припарковался и постоял какое-то время. Ну вот. Опять надо просить у родителей. По-любому у матушки. Она даже не скажет отцу.

Приятно было так сидеть. Хотелось побыть одному. Я даже выключил радио. Наверное, просидел довольно долго. Подумал, неплохо бы заглянуть в бар, но ведь тогда придется брать пиво.

Да и у тети Мэгги этого добра хоть залейся. Мне хотелось домой, но я старался об этом не думать. Начинало темнеть. Когда я подъехал к воротам, знак «Поселок ‘Ивушка’» уже был освещен.

— Ну как, определился с работой? — спросила тетя Мэгги.

— Нет. Пока еще нет.

— Сегодня ты припозднился. Я уж решила, тебя взяли.

Лорена вышла на кухню из своей комнаты. Видно, ей тоже было интересно.

— Ужинать будешь? — спросила Мэгги.

— Ты что-то купил? — встряла Лорена. В руке у меня был пакет с покупками. — Можно, я посмотрю? — сказала она и схватила пакет.

— Там только рубашка и галстук.

Она и без меня знала, потому что вынула их, не успел я ответить. Похоже, они ей не особо понравились.

— Конечно, как же без ужина. Давай-ка, садись. — Тетя Мэгги села за обеденный стол. Чего только на нем не было! Не только бутылки с вином и бокалы, но и стопка сложенных полотенец, гора женского нижнего белья всех цветов, верх и низ, и даже полная сумка с продуктами, еще не разобранная. — Лорена, можешь покормить его той китайской едой? Кажется, ее еще много.

— Конечно, могу, — сказала Лорена. — Что, мне трудно? — Она стала неуверенно бродить по кухне, как будто там было темно и ничего не видно, хотя горели даже яркие лампочки в потолке. — А где она?

Везде было столько всего!

— Где-то там. Посмотри получше. Может, я сунула в холодильник. Точно не помню.

Лорена открыла холодильник, заглянула в него и стала все перекладывать.

— Наверное, где-то сзади, — объявила она. — Больше негде.

— Что с тобой, Гильермо? ¿Todo está bien?[10]

Видать, у меня была кислая физиономия. Ко всему прочему — снова назвали Гильермо.

— Да все нормально. Наверное, я просто устал.

Лорена пыталась подобраться к микроволновке. Для этого ей пришлось отодвигать кучу вещей.

— Надо выложить на тарелку, — сказала Мэгги. — В таких коробках есть проволока.

— Знаю. Уже выложила.

Мэгги удивленно оглядывала кавардак на столе, будто это не она устроила.

— Может, тебе нужно что-нибудь постирать?

— Да, да! Я как раз собирался спросить.

Она взяла галстук, который я только что купил. Он тоже лежал на столе.

— Может, тебе нужны еще галстуки? У Джима их полно. Думаю, можно найти и рубашки, которые тебе подойдут.

Я не верил своим ушам!

— Было бы здорово, tia[11], — сказал я.

На столе совсем не было места, и тетя Мэгги попросила Лорену унести наверх полотенца, нижнее белье и мои рубашку и галстук. Китайская еда тоже была объедение. Ничего подобного раньше не пробовал.

Когда я проснулся, никак не мог решить, что делать дальше. Я уже обошел все салоны новых и все салоны старых автомобилей, и в самой Санта-Ане и во всех пригородах к северу, югу, востоку и западу от нее. Проехал столько улиц, столько всяких жилых районов, все они были на одно лицо, как и коттеджные поселки, которые почему-то не назывались «Поселок ‘Ивушка’», хотя вполне могли бы. А сколько разных ресторанов, куда можно зайти — или просто подъехать к окошку — и взять что захочешь. Сколько магазинов, где можно накупить всего, чего душа пожелает, сколько заправок, где можно залить бензин любых марок…

Я надевал свою новую рубашку, галстук, который дала тетя Мэгги, и даже пиджак, который я пообещал потом вернуть, и опять, уже в третий раз, заезжал в те два салона и еще в один, где меня вроде тоже хотели взять, но никто так и не позвонил. Моя добрая матушка прислала мне денег: срочный перевод «Вестерн юнион» — не вопрос. Не хотелось мне этого. А она была рада выслать. Жуть как неприятно. Она не хотела, чтобы я чем-то был обязан Мэгги. Наверное, завидовала сестре и не хотела, чтобы тетя Мэгги думала, будто ей живется хуже. До чего же неприятно просить… но что мне оставалось делать? Я нисколько не сомневался, что уж в том салоне подержанных авто, уж тот парень точно хочет взять меня на работу. Потому что я говорю по-испански. Сам он по-испански не говорит, и ни один из его менеджеров тоже. Он сказал, это очень важно, потому что к ним часто заходят выходцы из Мексики, с которыми проще объясняться по-испански. Прямо так и сказал. Он называл меня Гильермо, и я уже начал думать, как здорово, что меня берут. Но не тут-то было: он так и не позвонил, и из другого места тоже не позвонили, хотя там тоже казалось, что все уже решено.

Да-а, странно все-таки жить в розовой девчачьей комнате. Первое время, чтоб не показаться невоспитанным, я ничего не передвигал, старался ничего не трогать, не менять. Все эти розовые, красные и белые подушечки так и валялись на кровати, когда я ложился спать. Потом я сдвинул их в угол, потом аккуратно спустил на пол. Хотя парочку все же оставил — под ноги, под голову. Телевизор в конце концов поднял с пола и поставил на столик от швейной машины. Как-то я стал открывать всякие там пудреницы — в одной коробке их была целая куча. Я гляделся в зеркальца, и вдруг мне стало смешно. А если бы кто-нибудь меня сейчас увидел? Вот была бы потеха! Интересно, как это выглядит — когда пялишься на себя в зеркало, намазывая блеском губы? Я посмотрел на свои. Смехота! Коробки я раздвинул и освободил место для своего чемодана. Но все делал аккуратно. Во всяком случае, старался.