Терри Пратчетт - Благие знамения

• Название: Благие знамения
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59223-4

Говорят, мир закончится в субботу. А именно в следующую субботу. Незадолго до ужина. К несчастью, по ошибке Мэри Тараторы, сестры Неумолчного ордена, Антихриста не пристроили в нужное место. Четыре всадника Апокалипсиса оседлали мотоциклы. А представители Верхнего и Нижнего Миров сочли, что им очень симпатичен человеческий род…

---

— Ну хорошо. Хорошо. Мне это нравится не больше, чем тебе, но я уже говорил. Я не могу непонино… непивовино… в общем, не делать, чего велено. Мне как… ангелу…

— На небесах нет театров, — заметил Кроули. — И фильмов немногим больше.

— Ты меня не искушай, — с несчастным видом сказал Азирафаэль. — Знаю я тебя, старый змий.

— Да ты сам подумай, — безжалостно продолжал Кроули. — Знаешь, что такое вечность? Знаешь, что такое вечность?[41] В смысле ты вообще осознаешь? Вот смотри: на краю Вселенной стоит огромная гора, в милю высотой, и раз в тысячу лет — птичка…

— Какая птичка? — подозрительно осведомился Азирафаэль.

— Та, про которую я тебе рассказываю. И вот каждую тысячу лет…

— Одна и та же птичка каждую тысячу лет?

— Ну да, — поколебавшись, согласился Кроули.

— Чертовски старая птичка.

— Ладно. И каждую тысячу лет эта птичка летит…

— …ковыляет…

— …долетает до этой горы и точит свой клюв…

— Погоди. Не так все просто. Отсюда до края Вселенной, — ангел широко, хотя и слегка неуверенно взмахнул рукой, — до черта всякой фигни. Во как.

— Но она все равно туда долетает, — упорно гнул свою линию Кроули.

— Как?

— Неважно!

— Может, на звездолете, — предположил ангел.

Кроули слегка уступил.

— Возможно, — сказал он. — Если тебе уж так хочется. Так или иначе, эта птичка…

— Только это ведь край Вселенной, — перебил Азирафаэль. — Значит, звездолет такой, что до места долетят только твои потомки. И ты должен им сказать, значит, сказать должен: когда вы доберетесь до той горы, обязательно… — Он помедлил. — Обязательно — что?

— Поточи клюв о вершину, — сказал Кроули, — и вали обратно…

— …На звездолете…

— Да, а через тысячу лет все заново, — быстро вставил Кроули.

Они посидели немного в хмельном молчании.

— Как-то многовато хлопот, чтобы поточить клюв, — пробормотал Азирафаэль.

— Послушай, — не сдавался Кроули, — дело в том, что птичка сточит эту гору до основания, но…

Азирафаэль открыл рот. Кроули мгновенно понял, что ангел собирается что-то сказать насчет относительной твердости птичьих клювов и гранитных гор, и поспешно закончил свою речь:

— …Но просмотр «Звуков музыки» еще не закончится.

Азирафаэль застыл.

— И ты этот фильм полюбишь, — безжалостно упирал Кроули. — До глубины сердца.

— Но, милый мой…

— Выбора у тебя не будет.

— Но, послушай…

— На Небесах о хорошем вкусе и не слыхали.

— Но…

— И там нигде, вообще нигде не подают суши.

Ангел вдруг стал очень серьезным и болезненно поморщился.

— Я не могу разобраться с этим, пока пьян, — сказал он. — Мне нужно протрезветь.

— Мне тоже.

Оба они скривились, заставляя алкоголь покинуть их кровотоки, после чего сели уже ровнее. Азирафаэль поправил галстук.

— Не могу же я мешать осуществлению Божественного замысла, — прохрипел он.

Оценивающе глянув на свой стакан, Кроули наполнил его вновь.

— А как насчет дьявольского? — предложил он.

— Пардон?

— Ну, в данном случае замысел скорее дьявольский, не так ли? Мы над этим работаем. Наши парни.

— Да, но это все равно — часть Божественного замысла, — возразил Азирафаэль. — Вы не в силах сделать ничего, что не входило бы в непостижимый Божественный замысел, — добавил он с некоторым самодовольством.

— Размечтался!

— Нет, так и есть. В этом самом, — Азирафаэль раздраженно прищелкнул пальцами. — Как ты там любишь выражаться? В счетном конце.

— В конечном счете.

— Вот в нем.

— Ну… Если ты так уверен… — сказал Кроули.

— Никаких сомнений.

Кроули лукаво глянул на него.

— Тогда ты не можешь знать наверняка — поправь меня, если я заблуждаюсь, — ты не можешь быть уверен, что противодействие дьявольским козням не является частью божественного замысла. Ну, тебе же положено расстраивать происки нечистой силы при каждом удобном случае?

Азирафаэль засомневался.

— Ну да, вроде…

— Как увидел козни, сразу препятствуешь. Верно?

— Ну, в широком смысле, в широком смысле. На самом деле я скорее побуждаю людей самим противостоять Злу. Непостижимость, сам понимаешь.

— Отлично. Отлично. Только и всего-то. Вот и препятствуй. Ведь насколько я понимаю, — с жаром продолжил Кроули, — рождение еще ничего не решает. Главное — воспитание. Влияние извне. Иначе ребенок так и не научится использовать свои способности. — Он помедлил. — Во всяком случае, по назначению.

— Ну, если я буду тебе препятствовать, наши вряд ли станут возражать, — задумчиво промолвил Азирафаэль. — Скорее наоборот.

— Точно. Еще и перо тебе позолотят, — подхватил Кроули, ободряюще улыбаясь.

— А что будет с ребенком, если он не получит сатанинского воспитания? — спросил Азирафаэль.

— Да ничего особенного. Он же ничего не узнает.

— Но гены…

— Ой, только не говори мне о генах. При чем тут они? — сказал Кроули. — Возьми хоть Сатану. Создан ангелом, а вырос Главным Врагом. Уж если вспоминать о генетике, то можно с тем же успехом сказать, что этого малыша ждет ангельский чин. В конце концов, его отец когда-то был большой шишкой на Небесах. И думать, будто он вслед за папочкой станет демоном, все равно что ждать, когда у мыши с обрезанным хвостом родится бесхвостый мышонок. Чепуха. Все дело в воспитании. Уж ты поверь.

— И если на ребенка будут влиять не только Снизу, но и Сверху…

— В худшем случае Аду придется начать все сначала. А Земля получит еще по крайней мере одиннадцать лет. Ведь это чего-нибудь да стоит, а?

Азирафаэль вновь задумался.

— Так ты считаешь, что сам по себе ребенок не порочен? — медленно сказал он.

— Потенциально порочен. И так же потенциально склонен к добру. Огромный потенциал, которому можно придать любую форму, — Кроули пожал плечами. — С чего это мы принялись рассуждать о добре и зле? Это всего лишь названия команд. Мы-то с тобой понимаем.

— Что ж, думаю, стоит попробовать, — наконец согласился ангел. Кроули довольно кивнул.

— Уговор? — спросил он, протягивая руку.

Ангел осторожно пожал ее.

— С ним наверняка будет поинтереснее, чем со святыми, — сказал он.

— По большому счету, самому ребенку это на пользу, — уверил Кроули. — Мы станем кем-то вроде крестных отцов. Можно сказать, будем руководить его религиозным воспитанием.

Азирафаэль просиял.

— Знаешь, мне даже в голову такое не приходило, — обрадовался он. — Крестные отцы. По рукам, будь я проклят.

— Кстати, это не так уж и плохо, — заметил Кроули. — Вопрос привычки.

Ее называли Багряной. В то время она продавала оружие, хотя это занятие уже начало ей надоедать. Она никогда не занималась одним делом подолгу. Три-четыре сотни лет самое большее. Дальше рутина заедала.

Волосы у нее были не каштановые и не коричневые, а настоящие рыжие, глубокого медного цвета, и ниспадали до талии великолепными сияющими локонами — ради таких волос мужчины готовы сражаться насмерть, что нередко и случалось. Глаза ее были удивительного апельсинового цвета. Она выглядела лет на двадцать пять — и выглядела так всегда.

Она ездила на пыльном кирпично-красном грузовике, битком набитом разнообразным оружием, и с невероятной ловкостью пересекала на нем любые границы мира. Сейчас она держала путь в одну из стран Западной Африки, где как раз началась небольшая заварушка, которая благодаря доставленному грузу имела шансы перерасти в серьезную гражданскую войну. Но, к сожалению, грузовик сломался, и даже ее способностей не хватало для устранения поломки.

Хотя она отлично разбиралась в современной технике.

Поломка произошла в самом центре города.[42] А именно в столице Камболаленда — страны, последние три тысячи лет жившей в мире. Почти три десятка лет она назывались Сэр-Хамфри-Кларксонлендом, но поскольку полезными ископаемыми Камболаленд был небогат, а стратегически представлял не больше интереса, чем гроздь бананов, то и независимости добился до неприличия быстро. Жилось там, возможно, бедно и, несомненно, скучно, зато безмятежно. Племена вполне ладили друг с другом и давным-давно перековали мечи на орала. Правда, в 1952 году на городской площади пьяный волопас подрался с не менее пьяным волокрадом. Судачить об этом не перестали и по сей день.

Багряна изнывала от жары. Она зевнула, оставила бесполезный грузовик на пыльной улице и, обмахиваясь широкополой шляпой, зашла в бар.

Купив банку пива, одним махом осушила ее и улыбнулась бармену.

— Мне нужно починить свой грузовик, — сказала она. — С кем тут можно об этом потолковать?

Бармен ответил ей ослепительной, белозубой и почти безбрежной улыбкой. Его впечатлило то, как она обошлась с пивом.