Наталья Духина - Отпуск на халяву

• Название: Отпуск на халяву
• Автор: Наталья Духина
• Жанр: Современная проза

---

Бумаги мне оформили быстро – благо, что загранпаспорта всех членов моей семьи я всегда стараюсь держать в рабочем состоянии, каждые пять лет обновляю, ведь родители теперь стали иностранцами, и не дай бог что случится. До сих пор мой паспорт был девственно чистым, я так никуда и не собралась ни разу после распада СССР. Надо же, так бы и просидела на одном месте всю жизнь, если б не обиды… Ладно, всё что ни делается… А есть ли смысл в моих поступках? Я так и не успела подумать хорошенько, как прошли две недели, и вот лечу в какую-то авантюру, нутром чую. Своим домашним сказала, что очень устала физически и морально, что нам надо отдохнуть друг от друга, что еду в наш пансионат на Черном море, примерно на месяц, как получится. Поскольку сейчас не сезон – середина апреля – то мест там полно, только отдыхай. У них и мысли не возникло, что я вру, наоборот, обрадовались, сын так прямо выдал: – Тебе не помешает нервишки подлечить. – Я даже обиделась, насколько им не интересно было, куда я еду.

А на работе взяла отпуск, пришлось поднапрячься и закончить пару задачек, чтоб уйти без долгов. Начальнику так ничего и не сказала, пусть подавятся моими идеями, не хочу дрязг. Все-таки с возрастом становишься терпимее и мудрее, начинаешь понимать, что порой принципиальность и правда не так важны, как мир взаимоотношений. Что бы там ни было, начальник у меня хороший, ни в какое сравнение с предыдущим, отпетым эгоистом. Ведь когда Сан Саныч понял, что я умею думать и решать, то очень быстро повысил в должности до максимального уровня – ведущего инженера, и сделал хороший оклад. А предыдущий начальник так и не узнал, на что я была способна, он просто ни к чему серьезному меня не подпускал, и в принципе не уважал подчиненных, особенно женщин.

Муж такой ласковый в последнее время… Он нутром чувствует, когда я зажимаюсь и обижаюсь, и всегда старается нежностью растопить лед. Обычно получается. Но не теперь. Душа у меня вымерзла от тех открыток. И ведь ни за что не подумаешь, не заподозришь, он ну прямо как любящий муж! Но я то знаю! Он притворяется! Не любил меня никогда! Просто использовал, чтоб самому не свихнуться! Что-то Сашуня почувствовал, но я очень постаралась, чтоб мои чувства до него не дошли, свалила всё на нервы, предупредила, чтобы месяц меня не ждали, как приеду – так и приеду. Отдраила на прощание квартиру, наготовила на неделю, а вот стирать не стала, не хочу спину ломать. Слава Богу, провожать не стали – точнее, у них даже мысли не возникло, чтобы меня хотя б до электрички довести. Ну и не надо, мне же проще, хоть и обидно – все же впервые уезжаю в отпуск одна.

Имею право, наконец, и на свою долю отдыха! До сих пор не было у меня отпуска, посвященного исключительно мне. Всегда только с детьми. Причем без мужа: есть в нем такой вот бзик – не хочет никуда уезжать, и все тут! Поначалу, молоденькая, я расстраивалась и боролась, но быстро поняла, что нельзя ломать человека, а надо жить с тем, что дадено – и не приставала больше к нему, рассчитывала только на себя в этом плане. То к бабушкам детишек возила, маялась там вместе с ними, совсем малыми, от безделья и бессмысленности, да в чужом доме, где дети желанны, а я чужая, как ни крути, и все чужое вокруг. Пару раз одна с ними в возрасте 7 – 10 лет съездили в пансионат от работы на Черное море – и так там устала в нервном плане, что до зимы отходила: детишки лазили по горам, обрывам, ныряли со скал, заплывали в черте какие опасные места – приходилось непрерывно держать их под контролем, стоило расслабиться на минуту – как они исчезали с толпой таких же сорванцов, и я вместо расслабухи получала нервный стресс.

Как-то прибежала ко мне девчушка: – Ваш по карнизу над обрывом идет! – я помчалась и увидела картину: тридцатиметровая отвесная стена, наверху огороженная забором, снизу асфальт, а мальчишки, человека три, шли сверху по той стене над пропастью по ЭТУ сторону: слева от них ограда, справа обрыв. Они цеплялись за хлипкие прутья, прижимаясь к ним, аккуратно переставляли ноги, давая друг другу советы… В середине – мой Леха, семи лет, по краям – пацанчики постарше. У меня ноги отнялись и голос пропал. Стояла и смотрела. Молча. Минут десять, что они перебирались на ту сторону, отняли пять лет жизни. Сердце заболело. Другие мамаши, чьи дети толпились возле лаза на ту тропу, не решаясь ступить, помчались с руганью наверх и отогнали желающих присоединиться к скалолазам, в том числе и мою дочь – просто силой оттащили – так она стремилась к брату. Опоздала чуток, слава Богу, а то ведь непременно полезла бы вслед. И если он был в то время силен и ловок не по годам (занимался спортивной гимнастикой, подтягивался, к примеру, раз сорок запросто) и в принципе мог пройти успешно, то она бы точно сорвалась. А те благополучно завершили путь, получив ореол героев в глазах детей – и исчезли от разгневанных родителей на несколько часов, пока мы не остыли. Мужики потом заделали вход и выход на ту тропу. А у меня в голове прозвенел первый звоночек.

На следующий год, когда мы вновь тем же составом (я и дети) туда поехали, прозвенел второй звоночек. Здесь уже не обошлось без падения, пусть крайне удачного, если можно так сказать: с четырехметровой высоты на бетонные ступеньки… задом… и отделаться простой болью во всем теле и синяками – это означало, что всевышний помог нам еще раз. Дело было так. Потерялся ключ от телевизионной, а подходило время сериала, и окна туда были открыты. Леха предложил влезть через окно, что на втором этаже и открыть дверь. Казалось, проблема решаемая – пройти по хлипкой крыше навеса над первым этажом до окна. Сходили вниз, я показала строение навеса (листы пластика на железном каркасе) и строго-настрого наказала медленно, ползком, передвигаться вдоль прочных прутьев каркаса. Он и полез – медленно и аккуратно. Когда влезал в окно, благополучно преодолев опасное пространство, вдруг, откуда не возьмись, возникла Янка, и с криками «а почему без меня он лезет? Я тоже хочу!» устремилась на тот навес. Я ничего не успела ни сказать, ни сделать – за секунду она большими шагами, не глядя и без опаски, пробежала три метра и – уже у окна – провалилась. На всю жизнь запомнила то мгновение, растянувшееся в моем мозгу во времени, – как она плавно всплескивает руками, навес под ней проваливается, она отчаянно пытается зацепиться руками за крышу и медленно исчезает из глаз. Я во все глаза смотрю – и у меня начинается истерика. Но вижу, как Леха появляется в окне, вылезает и движется к той дыре – осознаю момент, очухиваюсь и начинаю орать. Сначала на сына – чтоб убрался обратно, а потом просто орала. Стояла и вопила – не могла двинуться, в оцепенении наблюдая за женщинами, более адекватными, чем я, устремившимися сразу к девчонке на помощь. И умирала, пока они не появились с Янкой на руках и словами, что все в порядке.

Больше туда я с ними не ездила, хоть и упрашивали, и путевки были – достаточно оказалось двух звоночков. Только когда выросли, в старших классах, и то – с одной дочерью, и ни на шаг от нее там. Предпочла отправлять их в лагеря – оздоровительные и спортивные, да в наш профилакторий, где летом организовывали специальный отдых родителей с детьми. Так что даже в отпусках жизненные силы мои перетекали в них, и я совсем не отдыхала, а больше психовала.

Как то пройдет первый за двадцать лет отпуск без семьи?

Оставляю позади… что? – детей с их проблемами, куда мне больше нет доступа…

Янка крутит вовсю любовь со Славой, ей не до нас. Я не обижаюсь, помню свою любовь, когда в голове постоянно был ОН, что бы ни делала. Когда ничего не имело значения, по сравнению с НИМ. Такое наваждение бывает не так уж и часто в жизни, у меня, к примеру, всего-то раз и было (длилось лет пять), я точно не собираюсь это разрушать, даже касаться, ведь первая любовь так хрупка, скоротечна, неповторима, редка… Какие бы еще эпитеты придумать? – Впрочем, и так ясно: нечего мешать влюбленным, им не так много времени дается, очень скоро жизнь разрушит сама идиллию, наступит БЫТ, который поставит все на свое место.

В аэропорту Афин мне надо было подойти к человеку с табличкой, предполагалось, что нас соберется группа на автобус до порта, оттуда теплоходом до места назначения. Жалко, что не увижу самого города, особенно на Акрополь хотела бы взглянуть – ну ничего, оставлю осмотр на обратную дорогу.

И вот я в автобусе, несущемся к морю. Рассмотреть никого не удалось: мой рейс был последним, который ждали. Как я села – так и поехали. Из вещей с собой лишь небольшая спортивная сумка: кроссовки, костюм, купальник, словарик и географический атлас – минимальный набор отдыхающего-спортсмена. Начинаю новую жизнь с листа, как говорится.

…

Это сказка, нет – сон: такой красоты я еще не видела. Протерев глаза после сна, я взирала на приближающийся остров с палубы теплохода. Вокруг природа, как в фильмах о приключениях: голубая лагуна на фоне зелёной горы. А воздух!!! Чистый – настоящий целебный, и теплый. Ощущение нереальности происходящего бьёт по нервам. Что бы там ни случилось, а приехать сюда стоило только из-за красотищи вокруг. Наконец-то я рассмотрела своих «соперниц» – нас здесь собралось человек двести, в основном, конечно, женщины разных возрастов и комплекций, прямо сборище каких-то уродцев. Даже негритянки есть, одна из них толстая, как три меня, но с лица ничего. Привлекла внимание группа женщин-спортсменок (окрестила их про себя солдафонками): накачанные, как культуристки, на вид слишком сильные и грубые, но движения плавные и легкие, как у тигриц, громко разговаривают и смеются, ничего не боятся. Я бы предположила, что это бывшие военнослужащие прибыли сюда с целью стать женственнее.