Мария фон Трапп - Звуки музыки

• Название: Звуки музыки
• Автор: Мария фон Трапп
• Издательство: МСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7109-0013-3

«Звуки музыки» — это правдивая история, которая легла в основу получившего широкую известность одноименного фильма Голливуда, — о чрезвычайно дружной сплоченной семье, где счастье и успех всегда основывались на святых чувствах любви и верности.

---

Иоганна была непохожа на свою сестру. Мне никогда не приходилось отрывать ее от занятий. Нет, совсем наоборот! Маленькая леди обладала неплохими способностями для учебы, но слишком любила всяческие удобства. Отсидев за партой первые полчаса, она обычно пыталась вскарабкаться мне на колени, «потому что так лучше слышно». Вообще, она отличалась невероятной выдумкой, когда речь шла о том, чтобы как-то отвлечься от занятий, а заодно отвлечь и меня.

Эта пухленькая малышка с бледным лицом, розовыми щеками и черными как смоль волосами была настолько миловидна, что прохожие на улицах оборачивались и смотрели ей вслед. У нее были большие выразительные темные глаза, а когда она улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки. А улыбалась она всегда.

Крошка Мартина, однако, разительно отличалась от обеих моих учениц. У нее, казалось, не было никаких определенных привязанностей. Она не хотела, чтобы ее целовали или обнимали. Когда я пыталась посадить ее к себе на колени, она упрямилась. Она редко улыбалась. Я удивлялась этой сердитой маленькой девочке с мальчишечьим характером. Хотя, учиться ей очень нравилось. Она могла часами стоять рядом с Иоганной, спрятав руки за спину и внимательно наблюдая своими большими темными глазами за всем, что я говорила или делала. Однако, если я оборачивалась к ней и пыталась задать вопрос, она сразу ныряла под стол и тихо, как мышка, сидела там до конца урока. В то же время она совсем не была такой робкой и застенчивой, какой казалась сначала. Если ей чего-то хотелось, она всегда об этом говорила. Она казалась мне невозмутимым и прозаичным, лишенным фантазии человечком, пока я не увидела, как она нежно и заботливо обнимает плюшевого медвежонка Тодди, с которым была неразлучна. Я достаточно ясно знала, что детское доверие подобно укрепленному замку, к которому нужно найти верный ключ. Бесполезно пытаться взломать двери и ворваться внутрь силой. И если я еще не получила права на то, чтобы войти внутрь, я должна терпеливо ждать снаружи.

Школа в городе начинала работать в восемь часов и заканчивала в двенадцать. Разумеется, кафетериев там не было, и обедать дети ходили домой. Четыре раза в неделю их ждали домой часам к двум, потому что по этим дням было больше уроков — четыре или пять. В среду и субботу после полудня они были свободны.

Наша вилла была окружена огромным, очень красиво спланированным садом. Вплотную к дому подходили ряды георгинов, хризантем, астр и многих других цветов и кустарников, которых я никогда раньше не видела. Посыпанные гравием дорожки, разделявшие отменно содержавшиеся газоны, вели к обширным лугам, на которых росли маленькие группы исключительно красивых больших деревьев — вязов, кленов и сосен. Эти обширные владения с одной стороны были окружены лесным массивом. На другой, спрятавшись за широкой завесой arbor vitae, были гараж, коровник и теплица, где выращивались овощи, от которых дорожка, окруженная зарослями смородины и крыжовника, вела в большой фруктовый сад.

Баронесса Матильда и все дети показали мне эти прекрасные владения в первый же день, когда вернулись из школы после полудня. Когда мы проходили мимо большой клумбы высоких желтых цветов, Руперт с гордостью сказал:

— Это настоящая американская Золотая рута. Папа говорит, они очень дорогие, поэтому мы не рвем их. Пепи, наш садовник, очень заботится о них. Он придумал для них специальную смесь удобрений.

Я искренне залюбовалась этими прекрасными американскими гостями, чьи золотые лепестки привлекали внимание пчел всей округи.

Когда мы вернулись домой с нашей экскурсии, Вернер подошел ко мне и, взяв за руку, сказал:

— Теперь я покажу вам своих любимцев.

Мы перешли к северной стороне дома. Здесь росло несколько вечнозеленых деревьев. Иглы у них были более мягкими и гладкими, чем у елей, сосен или пихт. Их ветви грациозно качались на ветру.

— Папа говорит, что они тоже из-за границы. Это канадская тсуга, — гордо объявил мальчик. — Они очень редки, но я хочу, чтобы и у вас был маленький кусочек. — И он подарил мне крохотную веточку с дюйм длиной.

Я была настолько ошеломлена всем увиденным, что смогла только воскликнуть:

— О, какой это рай для детей!

Агата, шедшая впереди меня, обернулась и удивленно спросила:

— Почему?

— Да только подумай, — ответила я, — сколько изумительных вещей можно делать в этом саду, в какие игры здесь можно играть, и…

— О, это вы так думаете, — перебила Агата, и ее молодой голос зазвучал очень осведомленно. — Но понимаете, если, к примеру, вы хотите поиграть в мяч, он обязательно укатится с дороги на газон. А когда вы попытаетесь достать его с влажной травы, то обязательно промочите ноги и простудитесь. А если вы попытаетесь поиграть среди деревьев — здесь много подроста. Волосы будут цепляться за него, одежда изорвется, и вас будут ругать. Так что играть в саду просто невозможно. Мы обычно просто гуляем.

Изумленная, я остановилась перед домом, собираясь сказать, что придерживаюсь другого мнения на этот счет, но баронесса Матильда торопливо вмешалась:

— Агата совершенно права.

И мягко подтолкнула меня к двери.

К сожалению, в последующие несколько недель я узнала, что это правда. Действительно, нельзя было играть в этом замечательном саду, если заботиться о своих каждодневных матросских костюмах и прелестной обуви, и выходных шелковых платьях, и белых гольфах. Ведь нельзя же ожидать от белой матросской куртки, что она сохранит свой внешний вид неизменным, если вы будете лазать в ней по деревьям. Но почему нужно носить белую матросскую куртку, если собираешься лазать по деревьям, подумала я. Теперь я знала что делать!

В крайнем возбуждении я ворвалась в комнату баронессы, даже не дождавшись ответа на стук в дверь, чтобы выплеснуть на нее свою новейшую идею.

— Простите, баронесса, не можем ли мы купить простую одежду для игры и сандалии всем девочкам? Тогда им не придется с такой тщательностью следить за состоянием своих платьев, и они смогут вволю играть. А перед ужином они снова наденут матросские костюмы. И нельзя ли также нам иметь волейбольный мяч и сетку для девочек, и все для игры в лапту для мальчиков? — Я уже оглядела весь дом в поисках всех этих предметов, о которых помнила со времен своей учебы в школе, но все напрасно.

Впрочем, баронесса Матильда, вероятно, посещала другую школу, поскольку ее лицо не выразило восторга от моих слов.

— Все это действительно интересно, фрейлейн Мария. Но, видите ли, я не могу осмелиться заказать эти вещи — «одежда для игры», вы сказали? — не поговорив предварительно с отцом детей. Вы знаете, барон хочет всегда видеть детей одетыми чисто и опрятно. А эти игры, о которых вы говорите, — я никогда не слышала таких названий. Когда я была маленькой девочкой, мы забавлялись игрой в крокет. В эту игру дети могут играть на большой лужайке в сухую погоду. А если не хотят — можно гулять в саду. Такие прогулки очень полезны для здоровья.

Уложив детей спать и пожелав им спокойной ночи, я отправилась в свою комнату. Там я долго сидела на кровати, не зажигая свет, и размышляла о капитане. Что за странный человек! У него есть огромный благоустроенный дом, прекрасный сад, много денег. Неужели он не может найти способ позволить своим детям, которых он так любит, пользоваться всем этим, вместо того, чтобы держать их в тисках этих глупых одежд, которые лишают их всех удовольствий!

Сильное сострадание, которое я испытывала к капитану после того как узнала о его жизни, отчасти поблекло, и я даже изменила окончание своей вечерней молитвы:

— …и пусть дети будут счастливы!

Был ноябрь, с деревьев облетели последние золотые листья. Погода портилась. Наступил период долгих дождей, положивших конец нашим прогулкам.

Был пасмурный субботний полдень. Все уже закончили свои домашние дела. Старшие дети пришли к нам в большую детскую, по которой мы теперь бесцельно слонялись, размышляя, чем бы заняться. Взгляд Вернера упал на гитару, висевшую на стене над моей кроватью.

— Вы умеете на ней играть, фрейлейн? — спросил он.

— Да, — подошла я к инструменту. — Давайте споем что-нибудь.

После нескольких аккордов, я запела известную народную песню. Дети слушали очень внимательно, но молчали. Я остановилась.

— Почему вы не подпеваете?

— Мы не знаем эту песню.

— Тогда споем другую.

Но они не знали ни другую, ни третью, ни четвертую.

— Так какие же песни вы знаете? — спросила я тогда.

— «Тихая ночь» [1], — заявила маленькая Иоганна.

Остальные захихикали, но я уже начала: «Тихая ночь, священная ночь». Немного застенчиво и немного слабовато, мы вместе пропели первый куплет.

— Давайте начнем сначала, — сказала я. Вы будете петь первым голосом, а я — вторым.

Так мы и сделали.