Альберт Беляев - Чайки садятся на воду

• Название: Чайки садятся на воду
• Автор: Альберт Беляев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1969

---

— Не знаю, — задумчиво ответил Тимофей.

Они медленно шли по причалу. Едва заметный ветерок с залива холодил разгоряченные лица. В дымчатой мгле темнели припорошенные снегом скалы на той стороне залива. Умолкли краны в порту. Затихли пароходы на рейде, и лишь изредка доносился из города приглушенный шум идущей в гору машины.

*

Когда Тимофей вышел на свою первую штурманскую вахту, на мостике появился капитан. «Кильдин» шел в открытом море, удаляясь от берегов. Волны были небольшие, и судно, плавно и ритмично покачиваясь с носа на корму, ходко шло вперед. Далеко на горизонте по левому борту торопливо вспыхивали и угасали огни материковых маяков.

Тимофей дождался, когда впереди и чуть левее по курсу открылся маяк Куш-наволок, и, взяв три пеленга, нанес точное место судна на карту. Разницу со счислимым местом он аккуратно занес в тетрадь.

Шулепов сидел в штурманской рубке, листал лоции и делал вид, что действия вахтенного помощника его не интересуют. Однако Тимофей понимал, что сидит здесь Шулепов неспроста. «Не доверяет он еще мне, вот и сидит тут как сыч, — думал Тимофей. — Что ж, сиди, а я буду делать свое дело».

Когда на мостике появился второй помощник капитана Сергей Кравчук, Тимофей с удивлением посмотрел на часы — как быстро прошла вахта! Только что заступил, и вот уже надо сдавать ее, четыре часа, оказывается, уже пролетели.

Капитан проверил записи Тимофея в вахтенном журнале и приказал Кравчуку вести точные наблюдения за разницей в счислимом и обсервованном местах судна.

— Детали вам разъяснит Тимофей Андреевич. Дело важное, и прошу вас отнестись к нему со всей серьезностью.

Шулепов ушел.

Кравчук недоверчиво полистал тетрадь с записями Тимофея.

— Это что такое? Для чего?

Тимофей объяснил.

Кравчук свистнул.

— Я, конечно, буду помогать тебе, но к чему все это? Плавание у нас вдоль берегов, кругом маяки, а то и радиомаяки. Локатор вот скоро поставят.

Тимофей сбивчиво принялся доказывать товарищу пользу наблюдений над течением. Кравчук поморщился.

— Брось, Тима. Это все теория. Ну кому нужны твои графики на такой короткой регулярной линии?

Тимофей опешил.

— Да мне просто интересно: можно ли такой график сделать?

— Тебе интересно, а нам лишний хомут на шею, лишние хлопоты.

— Так ведь и капитан считает, что надо попробовать, — растерянно оправдывался Тимофей.

Кравчук продолжал напирать:

— Вот чудак. Я же с тобой говорю, а ты за капитана прячешься. Потом, смотри, вот лежат лоции, таблицы приливов, атлас течений — бери их и, если уж тебе так требуется научно снос рассчитать, рассчитывай. Но кому это нужно? Всегда мы на глазок определяем снос, и получалось не хуже.

Глаза Тимофея загорелись.

— Ага! На глазок! А надо точно. Для чего же нас учили?

— Какая наука в каботаже? — искренне изумился Кравчук. — Кому она нужна? И так забот по службе полный рот, а тут еще…

— Ну, знаешь, — начал раздражаться Тимофей, — если ты считаешь, что это нужно лично мне, тогда лучше сразу откажись. Я сам все сделаю.

Кравчук усмехнулся.

— Ладно, ты в бутылку-то не лезь. Больно обидчив. Я же тебе свои сомнения высказываю, а ты сразу «обойдусь», «не привык». Цитату из Крузенштерна вон разыскал, вывесил.

— Это не я. Капитан подсказал ее и попросил написать и повесить здесь.

— Ну, значит, в точку попал ты, Тимка, ох-хо-хо, никуда, видно, не денешься, придется гнуть спину на третьего помощника. У-у! Эксплуататор! — ткнул он кулаком в спину Тимофея.

Тимофей рассмеялся.

— Дошло наконец! Имей в виду, любая попытка бунтовать будет подавлена силой. А если не будешь выполнять положенную норму наблюдений на вахте, посадим на хлеб и воду. У нас с капитаном на этот счет строго, понял?

— Так точно, вашескородь! — выпучил глаза Кравчук. — Не извольте сумлеваться!

— То-то, — Тимофей шутливо погладил Кравчука по голове.

— Ты ведь умненький мальчик, в школе на пятерки, поди, учился?

Эти два молодых парня откровенно дурачились, радуясь тому, что поняли друг друга.

Когда утром Тимофей вышел на мостик и принял вахту от старпома Ильи Ивановича Долидзева, тот передал ему вахтенный журнал и тетрадь.

— Все записи занесены мной сюда по графикам. Правильно?

Он не задавал вопросов «зачем?» и «почему?», а принял задание капитана как должное и выполнил его как еще одну штурманскую обязанность. Тимофей посмотрел заполненные старпомом таблицы и кивнул.

— Все верно, Илья Иванович, большое спасибо.

Долидзев пристально посмотрел на Тимофея и, уже уходя с мостика, сказал:

— Штурманское мышление у вас есть, очень приятно отметить, только не зазнавайтесь.

Этот вечно озабоченный хлопотами по судну человек был, в сущности, мало знаком с Тимофеем. И тем не менее счел нужным похвалить. «Какой чуткий и отзывчивый человек, — растроганно думал о старпоме Тимофей. — Хотя тоже, наверное, думает, что я виноват в том, что капитан заставил всех штурманов принять участие в наблюдениях за течением. Может, ничего из моих хлопот и не получится. Ну и что же? Меня же от этого не убудет. А Кравчук поругается, поругается да и перестанет…»

*

В течение лета Тимофей редко покидал борт парохода. С приходом в Мурманск заступал каждый раз на береговую суточную вахту. Зато в порту Лиесме он был свободен от вахт и от всех штурманских обязанностей — там вахту несли другие штурманы, а Тимофей отдыхал, отсыпался и до одурения сидел в штурманской рубке, пытаясь разобраться в наблюдениях над течением и хотя бы приблизительно систематизировать их. Но чем больше накапливалось фактов, тем больше впадал в уныние Тимофей — системы не получалось.

Временами хотелось выбросить за борт эту груду карточек с длинными колонками цифр и специфических терминов, выбросить и перестать чувствовать себя рабом этих карточек, намертво прикованным к ним толстой цепью.

Ох, как хотелось освободиться, наконец, от кошмара цифр, никак не желающих сходиться в стройную систему таблиц!

А тут и капитан начал вдруг проявлять повышенный интерес к работе Таволжанова.

— Дело к осени. Пойдут туманы. Таблицы очень пригодятся, — говорил он Тимофею.

Тимофей лишь беспомощно разводил руками и вновь думал, думал, думал…

Кравчук уговаривал:

— Брось ты это дело, Тимка. На кой черт они нам сдались? Не ломай голову понапрасну.

— Ты бы лучше подумал, может, что и подскажешь мне.

Кравчук посмеивался и отнекивался.

— Я тебе даю наблюдения. Тут я понимаю, что и как делать. А дальше — извини, для меня теория всегда была как темная ночь.

Помог Тимофею Долидзев. Сдав как-то ему вахту, Илья Иванович остался в штурманской рубке и спросил:

— Выходит что-нибудь?

Тимофей уныло покачал головой.

— Запутался я. Столько цифр и столько разных данных, что никак они не сходятся в таблицы.

Долидзев выслушал жалобы Тимофея и сказал:

— Попробуйте резко сократить количество сведений, свести отдельные показатели к общему.

— Как раз этого-то я и не могу добиться.

— Зачем вам каждый раз писать осадку носом и кормой, например? Сделайте отдельную таблицу, чтобы можно было легко узнавать площади надводного и подводного борта, и тогда…

— Понял! — вскричал Тимофей. — Вы гений, Илья Иванович! Боже мой, как просто — узнать площади и вычислить влияние сил течения и ветра… Это же сразу на треть сократит цифры. Спасибо, спасибо! — Тимофей тут же схватился за расчеты…

Через две недели он вручил капитану «предварительные», как он их называл, расчеты-таблицы сноса корабля в зависимости от силы ветра, осадки, скорости и курса судна и течения.

В очередном рейсе таблицы были проверены на практике; хотя и стояла ясная погода, капитан приказал идти строго по счислению, с учетом Тимофеевых таблиц и запретил определять место судна по береговым предметам.

— Представим, что мы идем в сплошном тумане и для определения своего места у нас есть только таблицы, — так сказал капитан, и весь переход морем он простоял на мостике, спускаясь вниз лишь на короткие промежутки времени.

Перед входом в бухту назначения капитан нанес на карту обсервованную точку. Она расходилась с расчетным счислением всего на полмили.

— Что ж, для восемнадцати часов счислимого плавания такой результат неплох, — сдержанно похвалил он. — Таблицы будут работать.

Еще три рейса проверялась надежность таблиц. И они «работали», как говорил капитан, вполне удовлетворительно.

— «Удовлетворительно», — недовольно хмыкнул Кравчук. — Это же отличный результат, а он «удовлетворительно»…

— Ладно, ладно, — успокаивал его Долидзев, — на море отличных отметок не ставят. Все-таки это стихия, а на нее полагаться полностью нельзя. И таблицы, конечно, хороши, но без оглядки их использовать тоже не следует. Контроль — великое дело, а на море особенно.